В следующие два часа Цапов встретился со Стольниковым в баре, а руководство спецназа продолжало допрашивать Наума Киршбаума. И только убедившись, что ювелир действительно говорит правду и девушка, которую искала вся московская милиция, и вправду ночевала у него дома, оставив там свои часы, решило наконец доложить по команде о случившемся.
Пока сообщение об аресте группы Григория Мироненко и о часах девушки, которая была официально объявлена в розыск, достигло министерства, прошло еще два часа. Самая обычная, бюрократия работала в полную силу. Только в восьмом часу вечера генерал Артюхов получил ошеломляющее сообщение спецназа. Но он тоже сперва не поверил ему. И лично отправился для разговора с полковником, руководившим операциями спецназа, и самим ювелиром.
Убедившись, что показания старика совпадают с уже известными им фактами, он решился позвонить министру. Шел уже девятый час вечера, но министр все еще находился в своем кабинете.
— У нас есть новости, — взволнованно доложил генерал, — кажется, мы вышли на след девушки.
— Кажется или вышли? — рявкнул министр.
— Сегодня днем арестована группа Григория Мироненко в составе восьми человек, — сообщил генерал.
— Это я уже знаю, — разозлился министр, — ну и что?
— Они приехали к ювелиру Науму Киршбауму и привезли часы, которые им предложил некто Сыроежкин. Эти часы принадлежали разыскиваемой девушке. Она сегодня ночевала в доме этого ювелира и затем убежала оттуда, так как пришедший со своим знакомым Сыроежкин начал угрожать ей. А группа Григория Мироненко, появившись у ювелира, потребовала указать место нахождения девушки. Они утверждают, что ее родные объявили награду за нее — сто тысяч долларов.
— Вот ненормальные, — хмуро констатировал министр, — а псе потому, что они не верят в работу наших людей, Артюхов. Все поэтому.
— Мы считаем, что можем с полной уверенностью сказать, что девушка все еще жива, — закончил генерал, — и…
— Договаривай, — министр понял, что генерал хочет сказать нечто неприятное, — говори, раз начал.
Артюхов не любил врать. В работе он требовал ясности и четкости от своих подчиненных. И поэтому сам ничего не хотел скрывать.
— И… — добавил он, — теперь мы можем быть уверены в том, что девушку ищут и боевики Жеребякина. К сожалению, они могут выйти на нее гораздо быстрее нас.
— Ясно, — сухо произнес министр, — у тебя больше ничего?
— Мы оставили наших людей у квартиры Киршбаума, — сообщил Артюхов, — засады оставлены также у офиса компании отца девушки на улице Вавилова. Мы попросили московскую милицию усилить контроль за станциями метро, за вокзалами и аэропортами. Но, по нашим данным, там она вряд ли появится. У нее нет паспорта.
— Это сейчас не проблема, — мрачно заметил министр. Ему было неприятно это говорить, но он знал, что при желании и за большие деньги можно купить любой паспорт. — Держи меня в курсе, — закончил министр, — звони в любое время.
Я буду на даче. Если найдешь девушку, можешь меня разбудить. Ты понял?
— Да, конечно.
— Уже третья ночь, — словно для себя вдруг сказал министр, — смотри, Артюхов, если она вдруг погибнет или с ней что-нибудь случится, мы с тобой слетим с таким треском, что потом нас и в дворники не возьмут.
— Понимаю.
— Ну-ну. Я и хотел, чтобы ты понял. До свидания.
— До свидания, — генерал положил трубку.
Министр встал. Вышел из-за стола, снял с вешалки свою фуражку. Он приезжал на работу в форме, показывая пример своим подчиненным. Надел фуражку и, обернувшись, посмотрел на свое пустое кресло. Стоял и смотрел целую минуту.
А потом, кивнув пустому креслу, словно старому знакомому, немного сутулясь, вышел из кабинета.
«Если девушку не найдут, они предложат мне уйти в отставку, — подумал министр, знавший, как много у него врагов в правительстве. — Ну и черт с ними, буду на пенсии рыбу ловить. Хоть это они у меня не отнимут».
Глава 24
Когда Стольников в десять часов вечера приехал навестить раненого, там его уже ждал подполковник Цапов.
— Мы стали часто с тобой встречаться, ты не находишь? — без тени улыбки спросил Стольников, проходя к палате. — Меня будут обыскивать?
— Пошли, — мрачно сказал Цапов, — не паясничай. Они вошли в палату.
Увидев их, офицер вскочил.
— Ну что, капитан Ухов, — спросил его подполковник, — он пришел в себя?
— Приходил, — коротко ответил офицер. — Все время спрашивал какого-то Стольникова.
— Вот он пришел, — показал на Стольникова Цапов. — Может, мы его разбудим?
— Пока врача нет — нельзя, — замялся капитан.
— Тогда зови своего врача, — разрешил Цапов, и офицер выбежал из палаты.
— Он хотел с тобой поговорить, — показал на спящего Цапов, — видимо, хочет спросить тебя насчет дочери.
— У вас есть какие-нибудь новости? — спросил Стольников.
— Нашли ювелира, у которого она провела эту ночь, — пожал плечами подполковник, — но самой девушки нигде нет. За ней к ювелиру приехали совсем другие люди.
— Жеребякинцы?
— Не знаю.
— Кто их послал?
— Этого я тебе сказать не могу. — Не хочешь или не можешь?
— И не хочу, и не могу.
— Что ж, откровенно, — кивнул Стольников.
В палату вошли врач и санитарка. За ними шел Ухов.
— Вы хотите его допросить? — изумленно спросил врач. — В таком состоянии? Он ведь лежит в реанимации.
— Нет, конечно, — успокоил врача подполковник, — он сам хотел спросить своего друга о дочери. Разбудите его, доктор, он будет очень переживать, если не поговорит со своим другом.
Врач недоверчиво посмотрел на них, потом недовольно буркнул:
— Халаты нужно надевать, когда сюда заходите, — и подошел к раненому. — Господин Махмудбеков, — дотронулся он до руки пациента, — вы меня слышите?
Ему пришлось повторить это несколько раз, наконец раненый открыл глаза.
— Вы слышите меня? — спросил врач.
— Да, — тихо ответил Махмудбеков.
— Вы хотели видеть своего друга. Он стоит рядом со мной, — врач показал на Стольникова. Тот сделал шаг вперед.
— Слава, — сказал Исмаил, глядя на знакомое лицо.
— Я здесь, — наклонился над ним Стольников.
— Спаси ее, — выдавил раненый.
— Что?
— Спаси ее, — громче сказал непослушными губами Исмаил. — Найди мою дочь.
— Мы знаем, где она, мы ее найдем, — заверил его Стольников, — тебе не нужно много говорить. Это вредно.
— Найди ее, — упрямо повторил Исмаил Махмудбеков, устало закрывая глаза.
— Хватит, — строго сказал врач, — он очень ослаб. Стольников вышел из палаты. За ним двинулся Цапов.
— Что за ювелир? — спросил Стольников. — На часы, что ли, вышли?
— Почти угадал, — ответил Цапов. — Но девушки, к сожалению, нет.
— Это я понял, — вздохнул Стольников. — Ладно, Костя, если что-нибудь новое будет, ты мне звони. Если это, конечно, не государственный секрет.
— Она пыталась продать часы, — хмуро сообщил Цапов, — ювелир сразу понял, сколько они могут стоить. Часы украл знакомый ювелира и пытался их продать. А в результате напоролся на бандитов, приехавших к ювелиру за девушкой. Они ее искали. И тогда ювелир пришел в милицию. Мы арестовали всю группу.
— Кто их возглавлял? — заинтересовался Стольников.
— Некий Григорий Мироненко. А почему ты спрашиваешь?
— Я одному из своих поручал насчет часов… — уклонился от ответа Стольников. — Думал, что, может, это он решил нанести визит ювелиру.
— Мироненко?
— Нет. Но не исключено, что он так или иначе связан с этим Мироненко, про которого я действительно знаю мало:
— Как зовут твоего знакомого?
— Это уже лишний вопрос, — поморщился Стольников — ты же понимаешь, что я не скажу.
— Как знаешь, — Цапов повернулся к выходу.
— Костя, — позвал его старый друг. Он обернулся.
— Все должно было быть не так. Костя, — горько произнес Стольников.
Цапов хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой и пошел к выходу. Стольников посмотрел, как он уходит, и медленно пошел следом.
Предстояла новая бессонная ночь и поиски девушки, которая то появлялась, вселяя надежду, то исчезала, вызывая панику среди ищущих ее.
Подполковник садился в машину, когда ему позвонил Матюшевский.
— Добрый вечер, — сказал он, — у нас важное сообщение. Вы можете приехать к нам?
— Прямо сейчас? — устало спросил Цапов. — Уже, между прочим, одиннадцатый час…
— Прямо сейчас. Я понимаю, что беспокою вас, но сообщение очень важное.
— Я буду у вас через двадцать минут, — согласился подполковник. — Неужели вы еще на работе?
— Все здесь сидим, — весело подтвердил Матюшевский. — Ваше дело, кажется, принимает скандальный оборот.
— Так я и думал, — пробормотал Цапов, — еду к вам. Через двадцать минут он уже сидел в кабинете Максимова. Тот смотрел на него красными от бессонницы глазами. В кабинете присутствовали все сотрудники оперативного отдела бюро. В эти два дня они работали без отдыха, сутками напролет.
