— Была здорова, по крайней мере с утра, когда понесла в монастырь еду больным, не встающим с постели.
— По-прежнему таскается по приютам? — презрительно усмехнулся Василий. — И ты дозволяешь ей это?
— Да, — сказал Ракоци. — С чего бы мне вдруг противиться?
— Да с того, что она теперь замужем! — воскликнул Василий, потрясенный вопросом. — Ей надлежит сидеть дома и нянчить детей.
Ракоци какое-то время молча разглядывал кичливого родича Ксении, потом спокойно сказал:
— Ну, детей у нас пока нет, а потом — я ведь не русский. Мы не запираем своих женщин — не важно, замужних или незамужних — в домах, считая, что собственное здравомыслие обережет их лучше, чем стража. — Он коротко поклонился. — Князь, меня ожидает царь, и с моей стороны было бы нелюбезно опаздывать.
Василий не мог допустить, чтобы последнее слово не осталось за ним, к тому же он был возмущен.
— Их надо пороть — вот и все здравомыслие, пока не возьмутся за ум.
Что-то вспыхнуло в темных глазах венгра, но тут же потухло.
— Я буду иметь в виду это, князь. — Сказав так, он дал стражникам знак и направился к царской опочивальне.
Провожая противника взглядом, Василий внезапно подумал, что, если дошло бы до драки, ему от самоуверенного и хитрого венгра досталось бы много больше, чем тому от него.
Войдя в опочивальню, Ракоци перекрестился на образа и, согласно польскому этикету, встал на одно колено, ожидая, когда властелин всея Руси соизволит к нему обернуться. Но тот даже не шевельнулся и все так же внимательно глядел в окно.
— Государь, — наконец сказал Ракоци после длительной паузы, и царь Иван подскочил на месте, испустив испуганный крик.
— Фу, это ты, — пробормотал он, крестясь.
— Прибыл по твоему велению, государь, — откликнулся Ракоци, ощущая спиной взгляды стражников.
— По моему. Да, да, да, — согласился Иван и указал на окно. — Там лопарские колдуны.
— Я видел их, когда шел сюда, государь, — произнес Ракоци осторожно, пытаясь навскидку определить, в каком состоянии царь. — Они, похоже, греются у костра.
— Не греются, — возразил поспешно Иван. — Они смотрят в огонь, чтобы узнать, что мне уготовано.
Ракоци помедлил, соображая, какого ответа от него ожидают.
— А надо ли это знать? — спросил после паузы он.
— Обыкновенному смертному — нет, — ответил Иван и, задрав голову, поскреб подбородок. — Но я царь, и моя судьба — это судьба всего государства. Волей-неволей мне надобно ведать, что со мной станется, чтобы не кинуть Русь на иноверцев или татар.
Ракоци вслед за царем осенил себя крестным знамением, словно бы разделяя его тревогу.
— Истолкование знаков — трудная вещь. Эти люди… Они действительно могут заглядывать в будущее?
— Надеюсь, — сказал Иван и вдруг горько всхлипнул. — Я уже так измучился, что хватаюсь за все. — Он кашлянул. — Мне надобно знать свою участь. Господь милостив, однако митрополит не дает мне пойти по стезе вышнего промысла. Я вынужден обратиться к нехристям, раз уж наш главный церковник не знает, как снять пелену с моих глаз. Или не хочет. О, он великий упрямец, московский митрополит. Я мог бы объявить его патриархом, однако не стану, если он не склонится предо мной. Что думаешь, венгр, прав ли я?
— О, государь, на этот вопрос у меня нет ответа. — Ракоци опечаленно покачал головой. — Король, приславший меня сюда, католик. Высказав свое мнение, я его подведу.
— Странно, — сухо заметил Иван. — При чем тут король? — В глазах его появился лихорадочный блеск. — Ведь мы говорим о промысле Божьем?
— Я не настолько мудр, чтобы разбирать, чего Господь от нас хочет, — сказал тихо Ракоци, опуская глаза.
— С твоими-то самоцветами? — сварливо осведомился Иван. — Что-то ты скромен, алхимик. Камень — опора, а вера есть луч к сердцу каждого человека.
— Или так принято полагать, — заметил Ракоци, против воли припоминая разнообразных священнослужителей: вавилонских, египетских, римских, испанских, индийских, — считавших, что сердце его — открытая книга. Но читать в ней из них умел лишь один, самый первый, разделивший с ним кровь.
— Святотатственно в том сомневаться! — внезапно разгневавшись, крикнул Иван. Он вскинул жезл, но пошатнулся и, придя в изумление от собственной слабости, взволнованно зашептал: — Нет, я не должен вновь воздевать свою руку! Это грех, тяжкий грех.
Ракоци, видя, что царь близок к припадку, попытался его успокоить.
— Что минуло, то прошло, государь.
— Да, да, прошло, но что будет — загадка. — Иван повернулся к окну. Он с минуту прислушивался к заклинаниям лопарей, потом мрачно пообещал: — Если они собираются скакать там до ночи, то далее попляшут в аду.
Ракоци обеспокоенно передернул бровями.
— Ах, государь, — сказал укоризненно он, — яви этим людям свое снисхождение. Требуется огромное мужество, чтобы не отрываясь взирать на огонь.
— Верно, — прошептал Иван. — Да, да, да, да. — Он отер ладонью лицо, сгоняя бегущие слезы. — Они весьма искусные колдуны. Самые искусные в мире. Я щедро вознагражу их. Да, да.
Ракоци, знавший по опыту, какой бывает царева милость, поспешно заметил:
— То, что этим людям дали увидеть Москву и первого из властителей мира, само по себе вознаграждение, государь. Ничто другое теперь им просто не нужно. — Ибо не произведет большего впечатления, хотел он прибавить, но царь не дал ему говорить.
— Вот-вот! — вскричал он. — Совершенная правда! Тебе моя щедрость тоже не нужна. У тебя нет резона жить в моей воле.
— Если сбросить со счета сокровище, каким меня тут одарили, — быстро произнес Ракоци, вовремя сообразивший, куда клонит Иван. — Разве верная и ласковая супруга не стоит того, чтобы быть за нее в неоплатном долгу?
— Разумное рассуждение, — сказал Иван, успокаиваясь. — Русские женки куда лучше иных, даже если немного костлявы. — Он хохотнул и вдруг воззрился на стражников: — Эй, служивые, чего вам тут надобно? Ну-ка, ступайте за дверь.
Четверо стражников, недоуменно переглянувшись, в пояс поклонились царю и поспешили исполнить приказ. Тут со двора донеслись громкие крики, и Иван снова приник к окну, жадно всматриваясь в кружащихся по двору лопарей.
— Они вызнали что-то. Что же? Что?
Царь молчал несколько долгих минут, затем оглянулся и ткнул в Ракоци пальцем.
— Ты! — сказал он. — Ты разберешь, правдиво ли их гадание?
— Я? — озадаченно спросил Ракоци. — Но… Государь, наверняка у тебя есть люди, сведущие в дикарских обрядах. Не лучше ли дать подобное поручение им?
Иван усмехнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
