Юдела в растерянности огляделась, лихорадочно соображая, как бы им избегнуть новой опасности. Но единственной ее защитой был герцог, и она с радостью ощутила, что он твердо держит ее за руку. Своим прикосновением он как бы приковал ее к месту, а сам впился взглядом в тело, распростертое на открытом пространстве, где совсем недавно произошло нападение на них.
Густые нижние ветви ели закрывали обзор, но ни герцог, ни Юдела не решались отвести их в стороны, боясь, что тем самым они привлекут к себе внимание разбойников. Молчание, казалось, длилось бесконечно, но на самом деле прошло лишь несколько секунд.
Когда герцог обратился к Юделе, голос его звучал как-то странно:
— Стойте здесь, я подойду поближе и посмотрю, в чем там дело.
— Нет… нет, — прошептала Юдела. — Я не могу… остаться здесь одна. И вам не следует поддаваться на эту Приманку. У меня нехорошее предчувствие… Если я останусь здесь, я больше никогда вас не увижу. Они заманивают вас.
Охваченная страхом, она гладила своими израненными пальцами камзол герцога.
— Пожалуйста, не делайте этого, — умоляла она.
— Все будет хорошо, — спокойно сказал герцог. — Оставайтесь здесь, Юдела. Обещаю, что буду предельно осторожен. Но мы обязаны узнать, что же там произошло.
— Нет!
— Поверьте мне.
— Вас могут убить! Лорд Джулиус… он… так коварен!
— Я не думаю, что он так уж коварен, чтобы подстроить мне ловушку здесь, в лесу, после того как обрек меня на съедение крысам в доме с привидениями. Лучше всего для нас обоих будет, если вы помолчите, Юдела, и найдете себе местечко, чтобы отдохнуть под сенью этих елей.
Его суровый тон лишил Юделу остатков самообладания. Она споткнулась о толстый корень ели и едва не упала.
Герцог придержал ее за талию.
— Хватит разговаривать, — приказал он. — Стойте на месте и ждите меня.
Он с усилием оторвал от себя цепляющиеся за его одежду руки и бесшумно, словно индеец из романов Фенимора Купера, стал пробираться через ярко освещенную солнцем аллею для верховой езды. Юдела, уверенная, что это очередная ловушка, устроенная лордом Джулиусом, в отчаянии закрыла глаза, ожидая чего-то страшного. Она знала, что если сейчас герцога на ее глазах снова похитят или убьют, то она тут же сама расстанется с жизнью. Тревога за герцога заставляла ее сердце биться, как у пойманной птички. С этим чувством она напряженно следила, как герцог пробирается по лесу. Юдела увидела, как он прижался к стволу дерева, оглядываясь по сторонам, и возблагодарила бога за то, что он внушил герцогу осторожность.
Минута прошла в напряженной тишине, нарушаемой лишь пением птиц.
Герцог был убежден, что человек, подобный его возлюбленному братцу, который еще к тому же вел себя как безумный в подвале дома с привидениями, конечно, постарается как можно скорее покинуть место преступления.
Люди, нанятые лордом Джулиусом, были отъявленными негодяями, и для них самым главным было заполучить деньги, так как больше всего в жизни они дрожали за свою собственную шкуру. За участие в похищении им грозила виселица или, в лучшем случае, вечная каторга, так что они тоже не стали бы задерживаться в лесу и зачем-то подкарауливать свои жертвы.
Тогда кто же этот человек, лежащий на дороге?
Герцог был уверен, что его братец с сообщниками давно убрался прочь на каком-нибудь экипаже или взятой напрокат у крестьян телеге. Разумеется, Джулиус заранее составил план похищения, ведь только он один знал про обычай старшего брата ездить верхом по лесной дороге каждый раз, когда он навещал свое имение. Ловушка была подстроена весьма умело, только, конечно, Джулиус не мог ожидать, что Юдела проявит такое мужество и настойчивость и сумеет освободить себя и герцога от пут.
Герцог не жаловался на недостаток физической силы, но справиться с тремя отчаянными людьми он был, конечно, не в состоянии. Они могли уложить его ударом дубинок по голове или заколоть кинжалами, и таким образом безумие Джулиуса, его навязчивое желание обречь брата на медленную, мучительную смерть в подвале заброшенного дома, как ни странно, спасло жизнь герцогу.
Еще раз внимательно оглядевшись, герцог наконец вышел из своего укрытия и направился к лежащему без движения человеку. Еще на полдороге к распростертому телу он уже знал, что его предчувствия оправдались, Перед ним был Джулиус.
Слипшиеся от крови волосы на его размозженной голове, полная неподвижность свидетельствовали о том, что он мертв. Удар дубиной по голове был сам по себе уже смертелен, но вдобавок из груди его, там, где когда-то билось сердце, торчала рукоятка ножа. Кровью была залита вся одежда убитого, а карманы безжалостно выворочены.
Но вряд ли их содержимое послужило приманкой для убийц. Поводом к нападению на Джулиуса, как подозревал герцог, был драгоценный фамильный перстень с изумрудом, так неосторожно надетый Джулиусом на палец в присутствии сообщников.
Герцог вспомнил, как его брат в диком торжестве кричал о том, что этот перстень — истинное сокровище, обладающее огромной ценностью.
— Всем известно, какой это бесценный камень! Об этом сокровище ходят легенды!
Нетрудно было себе представить, какое искушение испытали при этом бандиты.
Герцог молча постоял возле распростертого, окровавленного тела своего брата, не переставая изумляться, как мог родной ему человек довести себя до подобного состояния и, в конце концов, из-за сжигавшей его ревности к титулу и богатству, а также жажды мщения расстаться со своей жизнью.
Испустив печальный вздох и зная, что уже ничем не может помочь брату, герцог вернулся туда, где он оставил, Юделу. Приблизившись, он увидел, что она стоит, прижав, руки к глазам, а тело ее сотрясает нервная дрожь. Шаги его были бесшумными на песчаной, устланной опавшей хвоей почве, поэтому она не догадывалась о его благополучном возвращении.
Некоторое время герцог молча разглядывал ее. Легкий ветерок шевелил ветками над ее головой, сквозь которые пробился узкий лучик солнца и позолотил ее волосы, отчего они показались герцогу прекрасным нимбом, окружавшим нежное личико девушки.
— Юдела, — мягко позвал он.
Она испуганно ойкнула, убрала руки с лица и увидела, что он стоит рядом с ней. Счастье настолько переполняло ее сердце, что она, уже ни о чем не думая, забыв, кто она такая и кто он, бросилась к нему и повисла на его шее.
— Вы вернулись! Слава господу, вы вернулись! Я уже думала, что они снова схватили вас!
Юдела разрыдалась в его объятиях. Радостное облегчение было столь велико, что долго сдерживаемые чувства прорвались наружу.
— Все в порядке, дорогая, — спокойно произнес герцог.
