— Защитница Снегов…
И ещё один ледяной призрак сорвался с меча, врезавшись уже в заднюю лапку и приморозив её к воде. А потом ещё один и ещё, почти полностью обездвиживая тварь, а там уже попытаться пробиться через хитин.
И всё было бы просто…
Если бы на наш шум не пришло другое существо.
— Юнксу, Юнксу, оглянись! Сзади! — завизжала моя сигнализация об опасности, и я резко развернулся, готовый сразиться с чем угодно.
Кроме огромной змеи, чья голова больше походила на голову динозавра.
Или дракона.
Глава 82
Вот хрень…
Такая дура могла вполне проглотить меня целиком и не подавиться.
Но только об этом я и успел подумать, а через мгновение огромная змееподобная тварь раскрыла пасть, и до меня дошло, насколько всё плохо.
— Это водный дракон! — вскрикнула Люнь, и мне хватило просто слова «дракон», чтобы понять, что делать.
Мгновение, и я нырнул под воду практически в тот же момент, как весь мир снаружи объяло пламя, сжигающее всё на своём пути. Яркое, жёлтое и настолько горячее, что за секунды прогрело воду до нормальной такой температуры, что можно было вполне теперь в ней помыться.
А ещё оно осветило хорошенько дно, и я даже смог разглядеть, что то тут, то там виднелись белесоватые кости, но не только рыб и каких-то мелких животных, но и людей: черепа, рёбра, конечности…
Да это сраный могильник…
Я провёл под водой всего секунды три или четыре, пока пламя не потухло, но не успел всплыть, как рядом со мной проползло огромное чешуйчатое тело. То ли дракон меня не заметил, посчитав, что спалил дотла, то ли ему был интересен совсем не я, что тоже неплохо. По колебаниям Ци я мог сказать, что дракон был где-то уровня Духа Леса или Хранитель, что-то в этом духе — слишком круто для меня.
А значит, надо линять нахрен.
Я вынырнул из воды, как раз застав картину того, как он пытается атаковать крабомразь. Словно змея, дракон поднялся над ей, издавая что-то на грани шипения и рёва, и теперь бросался на свою добычу, пытаясь её сцапать.
Но и крабомразь не спешила сдаваться. Пламя растопило ледяные якоря, и теперь даже с одной сломанной лапкой она очень быстро бегала вперёд-назад и была вполне себе подвижна, контратакуя броски змееподобного дракона жалом и острыми лапками с когтями.
Они сцепились прямо не на жизнь, а насмерть. Каждая их атака поднимала волны, взметала литры воды и килограммы грязи в воздух. Дракон делал рывки, как змея, пытаясь уцепиться в крабомразь, но та жалила в ответ или быстро перемещалась влево-вправо.
А я тем временем…
Ребёнок! Точно! Этот тупорылый ребёнок, из-за которого я здесь, и…
Енот!
Твою мать, енотик! Сука, если вы что-то сделали с енотом, я вас обоих на костре буду жарить, мрази. Я бросился к тому месту, где оставил лодку и от которой осталось только одно название.
— Люнь! Енота ищи!
— А ребёнок?
— А ребёнку здесь по пояс, не утонет!
Енот-енот-енот-енот, милый, ты где, ты… вот он!
Мою лодку перевернуло, и тот теперь цеплялся коготками за днище, весь мокрый и какой-то худой, в ужасе пищал. Пищал, потому что рядом с ним сражались твари, поднимая волны, которые отбрасывали лодку всё дальше и дальше, будто цунами, и вполне могли его утопить. А чуть левее ребёнок стоял и ревел, будто парализованный, так и напрашиваясь на проблемы.
— Люнь, лодку! — крикнул я, бросившись к ребёнку. — Переверни её!
— Но мне…
— Не помрёшь! — бросил я и понёсся так быстро, насколько это было возможно, к мелкому. Подхватил его и бросился обратно к лодке…
А потом резко побежал в другую сторону, потому что мрази разбушевались не на шутку.
Крабомразь бросилась в атаку и практически повалила дракона, но тот умудрился обвиться вокруг него, и теперь вдвоём сплелись в единый клубок, который бросало то в одну сторону, то… в нас. Я бежал как заяц, когда они пошли в нашу сторону.
Краб перебирал всеми своими лапками, пытаясь справиться с напором дракона, продолжая пытаться жалом атаковать его. Но практически все его атаки встречались с чешуёй, когда атаки дракон упирались в панцирь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это был бой в ничью.
Но ни одного, ни другого это не смущало.
Вот дракон поднял сраную крабомразь и бросил её… прямо в нашу сторону!
Да ты чё, сука, убить нас решил?! Я бросился бежать что есть сил и в последний момент оттолкнулся, избежав огромной туши, которая приземлилась прямо около меня. Она, словно валун, перекатилась несколько раз, поднимая волны, после чего вскочила на лапки и отпрыгнула.
Прямо туда, где были мы.
Ребёнок завизжал, и я едва успел увернуться от лапки, которая едва не продела меня, как кол, но только с макушки.
И начался танец смерти.
Я метался, словно таракан, под лапками крабомрази, которая бегала надо мной, сражаясь с драконом. Но куда бы я ни бросился, едва не попадал под коготь твари, которая будто специально пыталась меня затоптать. Вот я почти выскочил из-под краба, но тут же едва не попал под огромный хвост дракона, что чуть не размазал нас по дну.
Да чтоб тебя…
Лапка и уворот, лапка и уворот, ещё лапка… я бегал и прыгал влево-вправо, едва избегая опускающихся то тут, то там лапок. Бросился прямо и, обойдя последнюю, наконец вырвался из ловушки, где шаг вправо, шаг влево, и тебя наколют. Начал оббегать место сражения, стараясь приблизиться к лодке, обходя их по дуге в надежде, что никому не будет дела до бедного Инала и ребёнка, который наконец охрип и не мог крича…
И я наступил в яму.
Нет, я наступил не просто в яму.
Я наступил в сраную тину, в ту самую дыру, из которой выбралась крабомразь и куда теперь меня начало утягивать, будто трясина. За мгновение меня поглотила вода. Избавляясь от тяжести, я тут же отбросил ребёнка подальше от ловушки и в панике попытался схватиться за край руками. Но пальцы погружались лишь в слизкую тину, не находя опоры.
Тина была будто живой. Она засасывала меня в себя, и сколько я ни пытался дотянуться руками хоть до чего-то твёрдого, руки натыкались только на бесконечную слизкую тину. Здесь тина, там тина — везде тина.
А она уже мне по пояс, она уже подбирается к груди, к плечам, заползает на лицо, проникая в уши и нос, будто полностью обволакивая меня.
Нет-нет-нет, сука!!!
Я забился, загрёб руками в полнейшей панике, пытаясь хоть за что-то зацепиться, совершенно позабыв…
Печать. Эта мысль вспыхнула у меня в голове, как спасательный круг. Я совсем забыл о том, чем обладаю.
Я вытянул руку и, направив нехилую силу в печать, щёлкнул пальцами. И в тот же момент почувствовал, как поток ударил из-под ног и, подхватив меня, потащил наружу. Я буквально вынырнул из тины, но сил не хватило, чтобы освободит меня полностью, и я щёлкнул пальцами ещё раз, и ещё.
На третий раз я почувствовал, как ловушка отпустила меня, когда я сам лишился обоих сапог. Но это было малой платой за спасение. Куда важнее — я чувствовал под собой грунт! И на радостях я вскочил, жадно хлебнув ртом воздуха…
И столкнувшись нос к носу с драконом.
Опля…
Взгляд тут же оценил обстановку, не столь жизнерадостную, чтобы обрадоваться спасению. Я спасся от одной проблемы, но спокойно подошёл к другой: большой и голодной. И кто победил в схватке, было понятно и без объяснений — рядом валялась, немного дымясь и пованивая, огромная крабомразь, чьи ножки неуклюже торчали вверх, как у мёртвого паука.
Повисла напряжённая тишина, и я буквально чувствовал, как моя маленькая нить судьбы натянулась, как струна, готовая лопнуть в любую секунду.
Тут если краб не справился с ним, то чего говорить обо мне? Единственное, на что мне приходилось рассчитывать — это на чудо и наличие сознания у дракона. Ведь если есть сознание — есть и милосердие, верно?
Мы смотрели друг другу в глаза, будто играли в гляделки. В его больших глазах со зрачками-веретенами читалась вековая мудрость. Пожалуйста, только не ешь меня…
