атомов. Но если я исчезаю в одной точке, а появляюсь в другой в реальном теле, то я уже не могу объяснить это парадоксом виртуальности.
– Ты, конечно, не программист, – ухмыльнулся Конг. – И не физик. И не квантовый механик, хотя последнее определение вызывает у меня улыбку. Но ты, как я вижу, здравомыслящий человек. И я уверен, что настоящее объяснение у тебя уже есть. Просто тебе нужен кто-то, кто похлопает тебя по плечу и скажет: «Молодец, чувак! Умница!»
– Объяснение может быть только одно, – предположил Гарри. – Атомы, из которых я сложен, тоже сложены из строчек программного кода. Правда, может быть, на каком-то ином уровне.
– Знаешь, – Конг снова посмотрел в окно, – я никогда не считал себя мудрецом. Но слышал, что страждущие приходят к мудрецам не для того, чтобы приобщиться к мудрости, а для того, чтобы услышать самого себя.
В кармане у Гарри запищал коммуникатор. На экране высветилось имя – Одри.
– Простите… – посмотрел на Конга Гарри и, дождавшись кивка, принял звонок. – Одри?
– Привет, пап! – появилась на экране дочь. – Ты где? И что с тобой? Что-то ты молодо выглядишь!
– А обычно старо? – усмехнулся Гарри. – Я в Логосе. В Сайфер-Сити. На острове Черепа.
– Обалдеть! – расширила глаза Одри. – Это где-то в Стране Сказок? Я там вообще не бывала! А я как раз собираюсь в кафешку на бульваре Капуцинов. «Индиана Джонс» называется. Я соскучилась, пап!
– Это легко устроить, – с улыбкой махнул лапой в сторону торчащего в углу зала таксофона Конг.
– Буду! – твердо сказал Гарри.
Глава восемнадцатая. Тупик
Значит, Джонни Хукер? С другой стороны, стоило ли нервничать по этому поводу? Почему бы в игре не появиться неигровому персонажу, носящему имя реального человека? У каждого имени может быть несколько владельцев. Тем более нечего беспокоиться, если этот человек давно умер…
Мэг вышла из Логоса, с облегчением констатировала отсутствие в реальности на собственной руке какой-либо татуировки и решительно направилась на балкон своей небольшой, но ладно устроенной квартиры. Кажется, начало работы над новой книгой изрядно вышибло ее из обычного жизненного цикла, в котором ежедневное самоистязание физическими упражнениями занимало довольно важное место. Впрочем, со временем эта практика стала доставлять ей удовольствие. После хорошей тренировки в руках и ногах появлялась легкость, осанка как будто сама собой становилась прямой, а приятное утомление в конце рабочего дня напоминало сладостное изнеможение после хорошего секса. Кажется, последнее она как-то забросила…
Через час упражнений на тренажере и беговой дорожке Мэг встала под душ, с грустью вспоминая белый песок пляжа Сайфер-Сити и набегающую на ноги волну, затем наскоро перекусила и взялась за работу. И первым делом почему-то занялась Джонни Хукером. Оказалось, что на пляже к ней подошел именно он – покойный приятель Джин Хэнсон. Нет, на фото пятнадцатилетней давности он выглядел скорее самодовольным идиотом с пышной платиновой шевелюрой и пушком над верхней губой, но в том, что это был именно он, нет никаких сомнений. Если бы он тогда не погиб, сейчас ему было бы тридцать пять. Да, за последние пятнадцать лет покойник изрядно возмужал и стал настоящим красавцем, хотя и вряд ли выглядел на тридцать пять. Лет на… двадцать семь в лучшем случае. Вдобавок он перестал казаться идиотом, как на фотографиях, хотя Мэг была уверена, что есть качества, которыми человек наделяется с рождения и избавиться от которых почти невозможно. Или это уже не тот Джонни Хукер? И что она теперь должна обо всем этом думать?
Так, спокойнее. Мэг закрыла ноутбук и откинулась в кресле. Вряд ли Джонни Хукер связан с этой полумифической мамочкой – Конни Прайд. Что он сказал? Встреча не состоится, потому что Мэг была в маске, не прижата к стене, а Конни приходит к тем, к кому не может не прийти? Что это значит? Только то, что Мэг должна была явиться на пляж в собственном облике и находиться в отчаянном положении. С чего это вдруг? Или должно быть еще что-то, что заставит Конни прийти на встречу? Может, Мэг следовало явиться в образе Риты? Хорошо же она смотрелась бы мультяшным персонажем на почти настоящем пляже…
Нет, что-то она упускает… А для чего ей встреча с мамочкой? Чтобы рассказать о ней в книге, описать в ее лице один из живых артефактов Логоса? Или задать ей те же самые вопросы, которые она собиралась задать Жуберу? Что сказал Омар? Что Логос дышит этими именами? Именем какого-то Маркуса из Верхнего города и именем Конни Прайд с белого пляжа? Что значит «дышит»?
Боже мой, как она могла забыть! Он же знал о ней все! Он перечислил все ее основные аватары. Описал и Селину, и Риту, даже ее действительный облик одарил комплиментами. То есть он знал, кто она? Секундочку… Он появился после того, как она побывала в этом любопытном «Пространном бюро Джин Хэнсон», что маскировалось под тату-салон, и получила виртуальную татуировку на руку. Да, татуировка могла послужить маяком в Логосе, но не могла просканировать суть объекта, на который нанесена. Защищена Мэг была по высшему разряду. Что же это значило? Только то, что Джин Хэнсон занималась личностью своей нанимательницы со всем усердием? Или она всего лишь хотела вернуть себе удивительный предмет – «настоящего» медвежонка? Но как она сумела возродить из небытия своего незадачливого приятеля? Или вообще не надо строить предположений до действительной встречи? Что там сказала старший администратор Линда Драйсдейл? Что татуировка продержится на руке Мэг три дня? И что Джин Хэнсон «с вами встретится»? Так что же ей делать – терпеливо ждать? И где – здесь или в Логосе? Неужели Джин Хэнсон явится к ней домой или поймает ее на улице? Встанет перед ней во плоти, наплевав на факт собственной кремации? Или подойдет с визиткой, как подошел тот таинственный Уильям Пэрриш?
– Никогда!
Мэг произнесла это вслух, и собственный возглас в пустой квартире показался ей странным. Да, ее родители любили это жилище, восхищались скромной, но удобной обстановкой и еще больше – тем, что дочь как-то сумела заработать и купить жилье с видом на Центральный парк, а Мэг с улыбкой принимала поздравления и думала, что могла бы позволить себе и лучшие апартаменты, но боялась пустоты. Или даже нет, не боялась, а чувствовала какую-то неустроенность от пустого пространства. Кажется, именно это она ощутила однажды, проснувшись в своей постели на планете Рита. Маленькая анимешная девочка на планете, названной ее именем. Что она тогда сделала? Да, скинула
