Когда они ушли, миссис Ланг повернулась к Ким.
— Дорогая моя девочка, это серьезно. Это очень серьезно, и я не знаю, что делать.
За обедом Ким сидела напротив Оуэна, но старалась отводить от него глаза, зная, что в его взгляде не найдет ничего, кроме осуждения.
— Деревья и растения в саду отлично выглядят, — заметил Лоуренс Ланг. При этом он посмотрел на Ким. — А кто у вас садовник? Могу поспорить, что мой сын садом не занимается.
— Дядя Хэмиш, — вмешалась Кэнди.
— Кэнди! — тихо упрекнула ее Ким.
— А что, это правда он, — обиженным тоном заявила Кэнди. — Каждый раз, когда Ким выходит работать в сад, он приходит и делает все за нее.
Все рассмеялись, включая Оуэна, что удивило Ким.
— По-моему, — сказала миссис Ланг, — Кэнди нам рассказывает сказки. Я лично думаю, что садом занимается Ким.
— Ну… — замялась Ким и встала, чтобы собрать грязные тарелки, надеясь, что на этом разговор закончится. Миссис Ланг тоже поднялась. — Не беспокойтесь, миссис Ланг. Я сама, это моя работа.
— Ерунда. — Миссис Ланг взяла несколько тарелок. — Когда я приезжаю к сыну, я не собираюсь сидеть и улыбаться, как в гостях.
Ким кинула косой взгляд на Оуэна, чтобы посмотреть, как ему понравился намек матери на то, что Ким тоже часть семьи, но его лицо было непроницаемо.
После обеда дедушка повел Кэнди в местный парк, Оуэн отправился с ними. Миссис Ланг пригласила Ким посидеть с ней в гостиной.
— Ну вот, Ким, наконец мы с тобой одни и можем поговорить. Расскажи мне о себе. Где ты живешь и как получилось, что ты попала на эту работу?
Чувствуя, что угодила в ловушку, Ким осторожно ответила:
— Ну, рассказывать в общем-то нечего…
Но мать Оуэна заговорила с ней таким же безапелляционным тоном, каким говорила с сыном:
— Позвольте вам не поверить, моя милая. Я же вижу, что вы совсем другая. Вы не похожи на остальных домработниц, а их у Оуэна было немало. Вы от них отличаетесь. Вы вообще, похоже, оказались не там, где должны были бы быть, я права?
— Миссис Ланг… если я вам все расскажу, пообещайте мне, что никогда, ни единым словом не обмолвитесь об этом Оуэну. — Если миссис Ланг и отметила про себя, что Ким назвала его по имени, она не стала ничего говорить.
— Обещаю, моя дорогая. Мне ты можешь довериться без колебаний.
Итак, испытывая огромное облегчение, Ким рассказала обо всем матери Оуэна… Обо всем, кроме любви к ее сыну.
— Милая моя, — сказала миссис Ланг, когда Ким закончила, — оказывается, все еще сложнее, чем я думала. А ты говорила об этом со своими родителями?
— Да, с мамой. Она сказала, что не знает, что мне посоветовать.
— И я ее прекрасно понимаю. Но на самом деле здесь есть только одно решение. — Миссис Ланг пристально посмотрела на Ким. — Хотя нет, это будет несправедливо — связать тебя на всю жизнь, когда тебя еще ждет хорошая карьера. Нет, я не могу от тебя этого требовать.
Ким поняла, о чем она говорит, и была рада, что это не прозвучало вслух, потому что решение проблемы, которое виделось миссис Ланг, было совершенно утопической мечтой и для Ким, и для Кэнди, которая спала и видела, чтобы Ким стала ее мамой.
— К несчастью, — продолжала миссис Ланг, — у моего сына остался очень горький осадок после его первой женитьбы. Он женился на женщине, которая совершенно ему не подходила, — она вела недостойный образ жизни, и даже после рождения Кэнди ничего не изменилось. Она не хотела остепениться, сидеть дома, быть хорошей женой и матерью.
Когда остальные вернулись, миссис Ланг с удовлетворением сообщила сыну:
— Знаешь, мы славно поболтали с твоей очаровательной домработницей. Думаю, теперь мы с ней лучше понимаем друг друга.
Оуэн подозрительно оглядел обеих и пошел за Ким на кухню.
— О чем это вы тут болтали с моей матушкой? Она очень любит вмешиваться в мои дела. Она что, пыталась уговорить вас выйти за меня замуж?
— Ваша мать, мистер Ланг, — ответила ему Ким ледяным тоном, — слишком разумная женщина, чтобы навязывать мне дурно воспитанного, грубого, неблагодарного человека на всю жизнь, пусть даже этот человек ее собственный сын.
Он хмыкнул:
— Клянусь честью, если бы у нас не гостили мои родители, вы бы поплатились за эту наглость. Вы позволяете себе так разговаривать со мной, пользуясь их присутствием в доме. Прошу вас, не доводите меня, мисс Пейтон, или вы об этом пожалеете. Я все еще хозяин в собственном доме, хотя его временно оккупировала моя мать.
— Мне очень жаль, мистер Ланг, — Ким повернулась к нему спиной и начала готовить чай, — если мои слова показались вам наглостью. Это была простая констатация факта. И ваши слова это лишний раз доказывают.
Он со свистом втянул в себя воздух, и кухонная дверь громко захлопнулась за ним. Как только Оуэн ушел, она сразу пожалела, что так резко поговорила с ним, ей захотелось бежать за ним вслед и просить прощения, но обстоятельства не позволяли сделать этого.
Позже, когда Кэнди легла спать, а отец Оуэна через забор разговаривал с Хэмишем и Дафной, миссис Ланг решила взяться за сына.
— Оуэн, сынок, надо же что-то делать. Ты не можешь пустить все на самотек. — Он, казалось, был озадачен и спросил, о чем речь. — Я имею в виду ситуацию, которая сложилась у тебя в доме. Ты должен подумать о Ким — она же не вечно будет у тебя работать, сам понимаешь.
— И что? — Лицо его одеревенело. — И что, по-твоему, я должен делать — запирать ее каждый день, когда ухожу на работу, чтобы не убежала?
— Не надо быть таким циничным, сынок. Это очень серьезно. Кэнди так привязалась к ней, что я даже, честно говоря, не знаю, что теперь делать.
— Все очень просто. Мне придется какое-то время держать ее на работе, чтобы эмоционально не травмировать дочь. Когда Кэнди станет постарше и сможет обходиться без квази-матери, я смогу отказаться от ее услуг и вышвырнуть вон.
Мать была шокирована таким бездушным отношением.
— А что еще за Беренис, с которой ты так подружился последнее время?
Он замер.
— А кто тебе о ней сказал? Опять домработница? — Он кинул в сторону Ким убийственный взгляд. — Я так и думал. Надо бы поучить ее не распускать язык и не лезть в мои дела.
— Сынок, не говори глупостей, Ким тоже часть твоей личной жизни. Она часть твоего дома. — На это возразить Оуэну было нечего, он лишь вскочил и принялся взад-вперед расхаживать по комнате. — Так что, Оуэн, — мягко продолжала мать, ничуть не смутившись и с интересом наблюдая за его нервной реакцией, — насчет этой Беренис — она что, твоя невеста?
— Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я женился повторно? Ты так об этом говоришь, как будто это коммерческая сделка, и чувства, эмоции тут не играют никакой роли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
