– Я могу стать священником в протестантской церкви! – веселился судья. – Милая, я так давно мечтал об этом! Меня выбирали еще в прошлом году, пришлось отказаться только из-за этих вечных судебных разбирательств. А теперь я непременно стану священником!
– Джозеф, перестань, тебе нельзя сейчас скакать! – Супруга попыталась унять буяна мужа, но тот решительно не хотел успокаиваться.
В конце концов миссис Эткинс только покачала головой и вышла. А судья, к великому удивлению Сэм, принялся вытаскивать листы из дела Кевина и… кидать их в огонь.
– Убрать все лишнее! – резвился Эткинс. – Вот сейчас и уберем. Плохи те законы, которые детей разлучают с отцами. Не судите да не судимы будете! Учитесь прощать, дети мои!
Сэм не могла поверить собственным глазам. Все ее проблемы, все преграды к счастью сгорали в огне камина, превращались в черную золу. В один миг не стало на свете тех дурацких бумажек, которые пройдя через сотни рук, в конечном счете были призваны разрушить жизни троих любящих друг друга людей.
– Можно я воспользуюсь телефоном?
Сэм представила себе лицо Ричарда, когда он услышит замечательную новость. Жаль, что в этот момент они не будут вместе. Или подождать– Нет. Она не имеет на это морального права: Ричард, как отец, должен узнавать подобные вещи первым.
– Алло– Сэм?
– Да, я звоню…
– Ты почему до сих пор не дома, я же просил! – Голос Ричарда дрогнул, было понятно, что он нервничает.
– Потому что я у судьи. Подожди ругаться, у меня тут такие новости!
– Какие еще новости– Нашелся?!
– Нет, лучше! – Сэм засмеялась, не в силах больше сдерживать радость, тем более что рядом танцевал судья, сжигая лист за листом официальные документы.
– Говори, не томи.
– Дела перепутали. – Сэм почти выкрикнула это в трубку. – Мистер Эткинс по ошибке переслал в суд Сан-Франциско другое дело, не Кевина. Никто ничего не узнает, твой сын может оставаться с тобой хоть до конца жизни! Теперь материалы дела уничтожены. Ричард! Кевин останется с нами!
– Только бы теперь найти его. – Ричард заговорил воодушевленно, радостно. – У нас тут дождь как из ведра. Ребята предлагают продолжить поиски завтра, но я, наверное, останусь в городе.
Сэм не знала, что посоветовать: с одной стороны, ей очень хотелось увидеть Ричарда сегодня, а с другой – она понимала, что в случае с Кевином промедление может быть смерти подобно. Но тут ей на помощь пришел судья – Сэм и не заметила, что забыла отключить громкую связь. Эткинс взял у нее трубку.
– Нет уж, ты лучше приезжай. Ночью Кевин никуда все равно не пойдет, а с утра мы возобновим поиски. Нечего мокнуть под проливным дождем, возвращайся вместе со всеми.
– Хорошо, но с утра я поеду опять.
Судья передал трубку Сэм.
– Дальше говори с ним сама. – И Эткинс с невозмутимым видом пошел мешать золу в камине.
– Тогда я жду тебя дома, не задерживайся. – Сэм улыбнулась, представив, как будет сейчас растирать своего байкера полотенцем и поить аспирином, чтоб не заболел. Наверняка уже мокрый насквозь.
– Скоро буду.
В трубке послышались короткие гудки.
– Ну, я, пожалуй, поеду. – Сэм, чтобы не показаться невежливой быстро выпила чашку кофе, о которой напрочь забыла. – Завтра встретимся, я после работы тоже сразу поеду искать Кевина.
– Завтра, наверное, и я смогу, если не будет такого дождя.
Сэм улыбнулась наивности судьи, но не стала заранее разочаровывать человека.
– Спокойной вам ночи.
– И вам.
Дом еще не спал. Сонная сирень, склонив свои тяжелые мокрые ветви, еле слышно играла листвой на ветру. Черные проемы окон глядели в сад, словно кого-то ожидая. Сэм вошла, зажгла свет и хотела уже пройти в комнату, как вдруг заметила мокрые следы на полу: они вели на второй этаж. Там располагалась пара спален для гостей и еще несколько комнат неопределенного назначения. Сэм поднялась по лестнице и прислушалась. Тихо. Однако дверь в крайнюю спальню была немного приоткрыта. Туда же вели и следы – мокрые, грязные пятна, от которых миссис Эткинс, наверное, пришла бы в ужас.
Сэм заглянула в комнату: на кровати, свернувшись калачиком, спал Кевин. Одежда на нем, разумеется, была мокрая, а возле обуви, предусмотрительно оставленной на полу, так и вовсе образовалась целая лужа. Надо разбудить и переодеть. Но тут Сэм подумала: мало ли зачем Кевин пожаловал? Может, он рассчитывал только провести здесь ночь, пока взрослые ищут его в другом месте. Тогда, если разбудить мальчишку сейчас, он, чего доброго, удерет и придется завтра утром начинать прочесывать дома, склады и черт знает что еще. Нет, подождем-ка мы лучше отца. И Сэм, прикрыв дверь, вышла из комнаты.
Стоит пока пойти на кухню и заняться ужином. А еще пересмотреть домашнюю аптечку: скорей всего, завтра оба будут с насморком. Интересно, есть ли в доме хоть банальные капли в нос? Сама Сэм болела редко и потому не держала лекарств. Ее аптечку составляли всяческие средства оказания первой помощи при травмах. Ничего противопростудного. Завалялась только пачка горчичников. Отлично! Вот ими и будем лечить. Прилепить им обоим на нос, пусть походят: одному, чтобы не хотелось на мотоцикле по контейнерам сигать, а другому – бегать из дому.
Когда изучение медикаментов было закончено – а длилось оно от силы минут десять ввиду почти полного отсутствия последних, – Сэм проследовала на кухню. Омлет с перцами и грибами – первое, что пришло на ум. Значит, именно его и нужно готовить. Как говорится, первая мысль от Бога. И Сэм принялась за ужин. Через полчаса салат и жареные колбаски уже стояли на столе, а омлет премило шкворчал на сковородке.
Раздался треск мотоцикла, и на пороге появился Ричард. Вода стекала по лицу и капала с подбородка на пол, волосы прилипли ко лбу, синюшные губы дрожали. Ричард то, что называется, продрог до костей.
– Кевин дома, – выпалила без предисловий Сэм. – Но это мы обсудим позже, а сейчас – в душ.
– Нет, подожди. – Ричард скинул мокрую куртку прямо на пол. – Где он, у нас, на холме?
– Да нет же, здесь, спит наверху. Я побоялась будить, вдруг, думаю, опять убежит, не догоню ведь. Тут требуется твое веское мужское слово.
– Тогда я сразу пойду и это слово скажу. – Ричард улыбнулся, но было видно, что он смертельно устал и буквально с ног валится.
Сэм поднялась по лестнице вслед за ним.
– Кстати, он тоже мокрый, надо его переодеть.
В комнате было темно и тихо. Кевин безмятежно сопел своим, вероятно, уже заложенным носом, и холодная сырая одежда ничуть не мешала ему спать. Он не проснулся и тогда, когда отец зажег свет.
– Эй, подъем, пошли в душ, а то заболеешь. – Ричард принялся тормошить сына. – Просыпайся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
