Такого она ещё никогда не испытывала.
После столь сильной эмоциональной разрядки из головы девушки напрочь вылетели все плохие воспоминания о произошедшем на пустой подземной парковке. И с чувством хорошо сделанной работы, быстро обмывшись, она наконец-то вернулась обратно в постель, улёгшись рядом со спящей сестрой…
* * *
[03:24 ]
Шёл второй день пребывания в тюрьме. Я успел немного познакомиться с местным контингентом, вкусить немного местного колорита и даже убить нескольких человек. Отведал тюремной кормёжки, ощутил силу местных электрошокеров и даже понаблюдал за жизнью арестантов в естественной среде их обитания.
В общем, выполнил программу экскурсии полностью, а значит, с чувством выпаленного долга мог двигаться дальше!
Разлад с местным авторитетом пока не вылился во что-то серьёзное. Не успел, но это пока. А всё потому, что в общественных зонах тюрьмы действовала коллективная ответственность и за бузу одного или пару мудаков корчиться в конвульсиях будут абсолютно все. А за такой косяк спросят с любого! Даже с авторитета…
А во-вторых, в мою камеру гости заходить теперь опасались. Ибо весть о том, что новенький полный псих и легко терпит пытку электричеством, убивая направо и налево арестантов, дошла уже абсолютно до всех! Даже до начальства тюрьмы.
Я об этом прекрасно знал, как и о планах этого начальства обследовать меня и провести несколько экспериментов, а потому активно готовился собрать урожай местной тюрьмы в ближайшие сутки.
Ведь пребывание в лаборатории, под наблюдением и контролем учёных — это для меня просто идеальное алиби! Особенно в свете того, что лаборатории были полностью изолированы от инфраструктуры тюрьмы и даже не имели выходов во внешнюю сеть.
Так что полученная плата от поляка была для меня очень кстати, ибо позволяла завершить все приготовления в кратчайшие сроки.
Так что сейчас я лежал на шконке, погрузив своё тело в подобие сна, чтобы со стороны не вызывать подозрений, а сам тем временем шаманил над окружающей инфраструктурой и почвой, готовя местным не очень приятные сюрпризы. И уже заканчивал приготовления, когда за мной, наконец-то пришли.
Служебный вход в камеру открылся с едва слышным шелестом, и внутрь вошло трое. Как я успел вчера узнать у того поломанного качка, которому ухо оторвал, если заключённого не планировали возвращать в камеру живым, его забирали как правило ночью, когда все лежали по своим камерам, изолированные друг от друга.
Мне и девочке, чьё имя я так и не удосужился разузнать, вкололи по дозе снотворного. И если её просто оставили досматривать тревожные сны в нашей камере, то меня аккуратно упаковали в тряпичные носилки, после чего так же аккуратно вынесли в коридор.
Путь до лабораторий много времени не занял — минут пятнадцать меня покатали на носилках охранники, после чего начали сгружать на холодный прорезиненный стол, передав в руки учёных. Те сразу срезали тюремную одежду, подключили датчики на грудь, руки и голову, после чего начали делать контрольные замеры и сканы моего тела.
После них взяли образцы крови, волос, кожи и кусочки плоти в разных частях тела, и дальше повезли на каталке в другую лабораторию, оснащённую по последнему слову техники. Где пристегнули уже к специальному столу, напичканному манипуляторами, иголками и прочими инструментами, первым делом подключив к вене капельницу с лекарствами, должными удержать меня в беспамятном состоянии.
Какое-то время шли приготовления к экспериментам: настраивалось оборудование, проверялся план процедур, и, казалось бы, теперь всё было готово. Но в самый ответственный момент всё подземелье сотрясла далёкая взрывная волна, а лабораторный комплекс потонул в тревожной сирене!
— Что происходит⁈ — встревожено задал вопрос один из сотрудников, — Немедленно свяжитесь с охраной!
Ни о каком эксперименте в таких условиях уже речи не шло, но я всё также оставался под наркозом, в глубоком медикаментозном сне. Что могли подтвердить десятки разных систем объективного контроля!
Лучших условий и придумать было нельзя… Никто и в здравом уме не подумает, что всё происходящее сейчас — это моих рук дело!
* * *
«Десятью минутами ранее. Служебные помещения охраны»
— Отдай мой гаш, гнилое ведро с проводами! — по автомату с лёгкими наркотиками один из охранников колотил кулаком в защитной перчатке. По голосу или фигуре было невозможно понять, мужчина это был или женщина, впрочем, грани между этими полами на низовых уровнях сотрудников уже давно начали размываться, — Руки бы оборвать тем, кто её чинил… Ебланки, не могли экстрактор перебрать! Снова всё застревает на выход… Да работай ты!
— Слышь, Элья, ты бы полегче. А то замкнёт ещё автомат. Где дозы брать будем? Опять в третий сектор бегать?
— Да и так нихера не работает!
«Чок!» — от последнего сильного удара бронированного кулака что-то в торговом автомате щёлкнуло, потом ещё раз, и вскоре изнутри встроенного в стену корпуса повалил лёгкий дымок.
— Сука, накаркала!
— Да конечно, аж два раз! Это же ты его херачишь каждый день!
— И чего дел?…
В торговом автомате снова что-то щёлкнуло, хлопнуло, и вскоре изнутри вырвалась взрывная волна, выплеснувшая на всю округу горящий товар вперемежку с каким-то горящим маслом! Покрытие пола, мягкая мебель в комнате отдыха и прочие материалы тотчас занялись жарким пламенем, а по электросети прошёлся достаточный скачок напряжения, чтобы, пробившись сквозь некачественные предохранители, вызвать сбой в работе трансформаторной подстанции на этаже.
С искрами и гулом там что-то замкнуло, и толстые кабели, спрятанные в подземных коммуникациях вдоль стен, начали стремительно нагреваться, поджигая свою изоляцию. А вместе с ней и все остальные провода, располагавшиеся там! Что в итоге провело к целой цепи новых замыканий и пожаров.
Разумеется, на этот случай в тюремном комплексе располагалась система пожаротушения, срабатывавшая автоматически. Хорошая система! С десятком уровней безопасности! С собственными источниками питания! Что и говорить, вывести такую из строя, и провести диверсию было бы почти невозможно, даже действуя изнутри комплекса.
Вот только… беда в этот раз пришла оттуда, откуда не ждали. Уже несколько часов водоносный слой, откуда насосы качали воду для снабжения всего комплекса, буквально бурлил от обилия метана, прорвавшегося с ещё больших глубин — откуда-то с нефтеносных слоёв. Природный газ, проникая сквозь насосы и фильтры, успел так заполнить всё вокруг, что когда автоматика включилась, к источникам огня рванула не только вода, но и находившийся под давлением взрывоопасный метан.
Какое-то время льющаяся повсюду вода могла сдержать его от воспламенения, но как только концентрация газа превышала определённый уровень, он начинал взрываться, порождая ещё больше разрушений и жертв!
Объёмный взрыв — страшная штука.
Взрывы катились по всему тюремному комплексу, унося десятки жизней, как со стороны персонала, так и заключённых, содержавшихся с первого по третий уровень. Они рушили перекрытия, выворачивали наизнанку коммуникации, порождали хаос и панику среди людей, и, конечно же, питали самого Азраила, приближая второй этап плана зачистки.
Ведь пожаров и взрывов было решительно недостаточно для убийства нескольких тысяч человек, находившихся на территории этой тюрьмы…
Но словно и этого было мало, все служебные входы в камеры заключённых, начали вдруг открываться, подчиняясь заложенным на случай пожара подпрограммам. Разумеется, это должно было происходить не так спонтанно, по очереди, да и то после того как охрана даст добро на эвакуацию. Но когда это останавливало Азраила⁈ Симулировать сигнал на эвакуацию с имплантата уже почти мёртвого начальника охраны, попавшего под удар электричества в залитом водой кабинете, оказалось не так чтобы сложно.
