— Уильям сообщил мне о своем нападении на Гревиля, — продолжал доктор Седлар, — и я осознал, что поиски документа стали для него навязчивой идеей. К счастью, незадолго до того я принял предложение мистера Джеймса Уайета отправиться в Америку. Я увидел в этом шанс разыскать Уильяма и помешать ему совершить очередное преступление. Поэтому я сел на ближайший пароход и по прибытии в Нью-Йорк поместил в газетах объявление. Прочитав его, Уильям быстро связался со мной, и мы встретились в дешевом отеле, где я проживал под вымышленным именем. Он рассказал мне, что арендует дом в Уэстчестере под старым псевдонимом доктор Алес и что шел по следу экземпляра Сэксона, но не смог до него добраться, так как книга в числе других была передана по завещанию коллекционера Британскому музею. Уильям также сообщил, что нанял обыкновенного вора по имени Вилла, поручив ему проникнуть в особняк Сэксонов и похитить книгу, но Вилла украл ничего не стоящую подделку, и Уильям анонимно вернул ее. Его одолевало нетерпение — Джеггарда вместе с другими книгами доставили в Британский музей, но в здании начался ремонт, значит, ему нужно проникнуть туда! Я видел, что Уильям обезумел от алчности, и пытался его отговорить — ситуация была отчаянной, так как я собирался занять пост хранителя Британского музея. Но Уильям был упрям, и наш первый разговор ни к чему не привел.
— Полагаю, — спросил Лейн, — это вы были тем закутанным человеком, который однажды ночью тайно посетил дом вашего брата и о котором нам рассказал его слуга?
— Да. Но это ничего не дало. Я был вне себя от страха. — Англичанин глубоко вздохнул. — Когда Джеггард был украден, я сразу понял, что мужчина в синей шляпе — это Уильям. Но я не мог его выдать. Той же ночью Уильям связался со мной, радостно сообщив, что нашел документ в переплете экземпляра Сэксона и отправил книгу в музей, так как она была ему больше не нужна. Поскольку Уильям не был обычным вором, он оставил собственный экземпляр Джеггарда 1606 года — я даже не знал о его существовании и о том, где он его отыскал, — вместо украденной книги для успокоения совести и, вероятно, полагая, что это задержит обнаружение кражи. Внешне книга походила на издание 1599 года.
— Но каким образом вы превратились в пленника? — осведомился Тамм.
Доктор Седлар закусил губу.
— Я никогда не думал, что дойдет до такого. Мой собственный брат застиг меня врасплох!.. В прошлую пятницу от него по почте в отель «Сенека» пришло письмо, где назначалась тайная встреча около Тэрритауна, но не в его доме. У меня не возникло подозрений, потому что… — Он сделал паузу, и его взгляд затуманился. — Как бы то ни было, в воскресенье утром я отправился на встречу из музея, где оставил доктора Чоута. Все это… очень неприятно, джентльмены.
— Ваш брат напал на вас? — резко осведомился Боллинг.
— Да. — Губы англичанина дрогнули. — Похитил меня и запихнул в грязную дыру, связанного и с кляпом во рту!.. Остальное вы знаете.
— Но почему? — спросил Тамм. — Я не вижу в этом смысла.
Седлар пожал худыми плечами:
— Полагаю, Уильям опасался, что я его разоблачу. В отчаянии я пригрозил выдать его полиции. Очевидно, он хотел убрать меня с пути до тех пор, пока не ускользнет из страны с документом.
— Ваш монокль нашли в доме Алеса после убийства. Как вы это объясните?
— Мой монокль? Ах да! — Англичанин устало махнул рукой. — Газеты упоминали об этом. Я не могу это объяснить. Должно быть, Уильям забрал его у меня, когда… Он сказал, что вернется в дом за документом, который спрятал там, а потом покинет Штаты. Но вероятно, он столкнулся с его убийцей, и в драке монокль выскользнул у него из кармана и разбился. Несомненно, его убили из-за документа.
— И теперь он в руках убийцы вашего брата?
— А где же еще?
Последовала небольшая пауза. Донохью успел заснуть, и его храп нарушал тишину, подобно тарахтению мушкетов. Потом Пейшнс и Роу посмотрели друг на друга, встали и склонились над койкой с разных сторон.
— А как же тайна, о которой говорится в документе, доктор Седлар? — с горящими глазами взмолился Роу.
— Вы не можете скрывать ее! — присоединилась Пейшнс.
Мужчина на койке слабо улыбнулся:
— Так вы тоже хотите ее знать? Что, если я скажу вам, что речь идет о… смерти Шекспира?
— О смерти Шекспира? — хрипло переспросил Роу.
— Но как может человек писать о собственной смерти?! — воскликнула Пейшнс.
— Вопрос по существу, — усмехнулся англичанин и внезапно приподнялся. — От чего умер Шекспир?
— Этого никто не знает, — ответил Роу. — Но были разные предположения и попытки медицинского диагноза. Помню, я читал статью в старом номере «Таймс», которая приписывав смерть Шекспира фантастическому комплексу причин — тифу, эпилепсии, атеросклерозу, хроническому алкоголизму, сифилису, локомоторной атаксии и еще бог знает чему. Думаю, всего их было тринадцать.
— В самом деле? — пробормотал доктор Седлар. — Как интересно. Однако согласно старой рукописи… — он немного помедлил, — Шекспир был убит.
Последовало ошеломленное молчание.
— Вроде бы, — со странной улыбкой продолжал англичанин, — письмо было написано Шекспиром некоему Уильяму Хамфри…
— Уильяму Хамфри? — переспросил Роу. — Единственный Хамфри, о котором я слышал в связи с Шекспиром, был Озайас Хамфри[71], которому Мелоун[72] поручил в 1783 году изготовить цветную карандашную копию портрета Чандоса[73]. Вы когда-нибудь слышали об Уильяме Хамфри, мистер Лейн?
— Нет.
— Это новое имя в шекспириане, — сказал доктор Седлар.
— Господи! — вскрикнул Роу. — У.Х.!
— Прошу прошения?
— У.Х. из сонетов![74]
— Вдохновляющая мысль. Вполне возможно, так как по этому поводу никогда не было сделано четких выводов. Во всяком случае, мы знаем, что Уильям Хамфри был прямым предком сэра Джона Хамфри-Бонда.
— Это объясняет, — благоговейно прошептала Пейшнс, — как книга с письмом оказалась во владении семьи Хамфри-Бонд.
— Совершенно верно. По-видимому, Хамфри был близким другом Шекспира.
Молодой Роу подошел к изножью койки.
— Какова дата письма? Когда оно было отправлено?
— 22 апреля 1616 года.
— Боже мой! За день до смерти Шекспира! Вы… вы видели это письмо?
— К сожалению, нет. Но мой брат рассказывал мне о нем — ему не терпелось хоть с кем-то поделиться. — Седлар вздохнул. — Странно, не так ли? В этом письме Шекспир писал своему другу Уильяму Хамфри, что он «быстро идет ко дну», что его «одолевают телесные недуги» и о своей уверенности, что кто-то медленно отравляет его. На следующий день он умер.
— Боже мой! — повторял Роу, теребя галстук, как будто он душил его.
— Похоже, — медленно произнесла Пейшнс, — мы должны раскрыть тайну убийства трехсотлетней давности, прежде чем…
— Прежде чем что, Пейшнс? — странным тоном спросил Лейн.
Она поежилась и отвела взгляд.
Глава 28
КЛЮЧ В ВИДЕ КОЛОКОЛЬЧИКА
С мисс Пейшнс Тамм произошла странная перемена, беспокоившая инспектора. Она ела как птичка, мало спала и день ото дня становилась все бледнее и задумчивее. Скоро она стала напоминать стройный маленький призрак. Иногда Пейшнс жаловалась на головную боль и удалялась в свою комнату на несколько часов, а когда появлялась вновь, то всегда выглядела усталой и подавленной.
— В чем дело? — спросил однажды инспектор. — Поругалась со своим кавалером?
— С Гордоном? Чепуха, папа. Мы… просто хорошие друзья. Кроме того, эти дни он занят в Британском музее, и я редко с ним вижусь.
Разговор отнюдь не успокоил инспектора. Во второй половине дня он позвонил в музей и побеседовал с Гордоном Роу. Но молодой человек казался озабоченным своими делами и заявил, что ничего не знает… Тамм положил трубку и до конца дня превращал жизнь мисс Броуди в сплошной кошмар.
Спустя примерно неделю после событий в тэрритаунской больнице Пейшнс появилась в кабинете отца в парусиновом костюме и больше похожая на себя, чем в предыдущие дни.
— Я уезжаю за город, — сообщила она, натягивая белые сетчатые перчатки. — Не возражаешь, папа?
— Конечно нет! — поспешно отозвался инспектор. — Желаю приятно провести время. Ты едешь одна?
Пейшнс обследовала свое лицо в зеркале.
— Да. А почему я должна ехать с кем-то?
— Ну, я подумал… этот парень, Роу… Похоже, он тобой пренебрегает?
— Папа, я же говорила, что он очень занят. Кроме того, какое мне дело? — Она поцеловала его в кончик приплюснутого носа и вышла из кабинета.
Инспектор пробормотал проклятие по адресу мистера Роу и вызван звонком мисс Броуди.
Легкомысленные манеры Пейшнс улетучились, когда она села в свой родстер и машина тронулась с места. Складка между бровями появилась вновь. Пейшнс проехала по Пятой авеню мимо Британского музея и даже не обернулась, но, остановившись на красный свет на углу Шестьдесят шестой улицы, не удержалась и бросила взгляд в зеркало заднего вида. Разумеется, смотреть там было не на что, поэтому она вздохнула и поехала дальше.
