– Верно, но откуда ты знаешь?
– Об этом знает весь Бэллифог. В день приезда я слышал подобные разговоры на постоялом дворе.
Минерва терпеть не могла сплетен, особенно по поводу наследства, но внимание соседей к ее отцу оказалось приятным.
– Грей, не вижу никакой связи между твоим похищением и моими родителями.
– Связь есть, но косвенная, – объяснил он. – Если Макспорраны рассчитывали поправить свои дела, женив на тебе Брамби и заполучив большое приданое, тогда моя смерть была бы им выгодна, а мое возвращение стало бы неприятным сюрпризом, верно? Особенно в том случае, если они заплатили пиратам, чтобы разделаться со мной раз и навсегда.
– Ты прав, это…
– Лишь косвенная связь. По-моему, существует только один способ узнать истину.
Минерву осенило:
– Открыто заявить о своих подозрениях?
– Да, но не теперь. Прежде надо хорошенько во всем разобраться, иначе самые важные детали могут ускользнуть. Любой план начинается с единственной мысли, с одной идеи. Моя задача – найти эту идею и защитить нас с тобой.
– Это не только твоя задача, – возразила Минерва.
– Послушай моего совета: не глупи. – Грей устремил на нее пристальный взгляд. – Кажется, я заблуждался, принимая тебя за женщину.
Он заблуждался?
– Я и вправду женщина.
– Я был несправедлив к тебе. Неудивительно, что родители доверили тебе финансовые дела семьи. Прежде я не сознавал, каким выдающимся умом ты наделена.
Минерва зарделась от удовольствия.
– Ты хочешь сказать, что напрасно не пытался сравнивать меня с мужчинами?
– Да. По крайней мере мне так кажется.
– Должно быть, ты просто считал, что я слабее мужчин, – отозвалась она, тотчас напомнив себе, что Грей – мужчина.
– Да, потому что так оно и есть.
– Вот как? – Минерва приложила палец к подбородку и подняла бровь. – Потому что физическое превосходство на стороне мужчины?
– Минерва, во всем мире принято считать, что женщины… не отличаются особым умом. В конце концов, женщины не в состоянии занять место мужчин, сыграть их роль, верно? Они не участвуют в государственных делах, не сражаются за свою страну, не подвергают себя смертельной опасности. Женщины…
– А все потому, что мужчины, пользуясь своей грубой физической силой, намеренно принижают женщин, ставят их в зависимое положение! Но ум, рассудок и мускулы – не одно и то же. Конечно, если ты считаешь, что миром правит физическая сила, тогда ты прав: разумеется, мужчины сильнее. Но если ты отдаешь должное силе ума, тогда… – она развела руками, – тогда ты напрасно спешишь с выводами.
– Черт! – выпалил Грей, не сумев подобрать другого слова. Хладнокровный, самоуверенный Грей Фэлконер потерпел поражение в споре. – Я всего лишь хотел сделать тебе комплимент!
– Извинившись за то, что тебе и в голову не приходило сравнивать меня с мужчинами? Премного благодарна!
– Сдаюсь!
Минерва усмехнулась, радуясь победе.
– Ладно, перестаньте язвить, мисс. Ведите себя, как подобает мужчине… то есть женщине.
Минерва расхохоталась, а Грей с улыбкой продолжил:
– У тебя есть отвратительная привычка выводить меня из себя и выставлять на посмешище. Признаюсь, я был не прав и поплатился за это. По всем меркам ты наделена невероятно проницательным умом. Мне повезло, что ты до сих пор терпишь рядом с собой такого неотесанного олуха, как я.
– Как не стыдно, Грей! – воскликнула Минерва, поднимаясь и толкая его в бок. – Ты надеялся, что я начну извиняться и уверять, что недостойна тебя?
От резкого толчка Грей вдруг стиснул зубы и попятился, а Минерва задумалась: зачем он до сих пор держит в руках пистолет, словно пытается ей угрожать?
– Ты права, на это я и рассчитывал, – наконец смущенно произнес Грей.
– Если уж хочешь знать, я считаю тебя самым мыслящим из всех своих знакомых.
– Правда? – Искренняя радость Грея насмешила Минерву. Очевидно, он не уловил иронии в ее голосе. – Я весьма признателен тебе, Минерва.
– Можешь не благодарить. Во-первых, у меня слишком мало знакомых, а во-вторых… впрочем, я уверена, что в любом обществе тебя сочтут незаурядным человеком.
– Спасибо. – Грей взял ее ладонь, прижал к своей груди и повел Минерву за собой через всю комнату.
В этот момент в дверь детской постучали. Послышался голос миссис Памфри:
– Минерва, Грей! Не надейтесь, что я про вас забыла. Вы беседуете уже несколько часов кряду.
Поморщившись, Минерва отозвалась:
– Мы до сих пор спорим, миссис Памфри, точнее, беседуем. – Она сделала большие глаза, указывая Грею на пистолет, и вышла в другую комнату как раз вовремя, чтобы помочь миссис Памфри поставить на стол поднос. Деревянный стол скрипнул под тяжестью блюд с хлебом, сыром, яблоками, фруктовым пирогом, чайной посуды, бутылки домашнего вина и стаканов.
– Сдается мне, вы помирились, – заметила миссис Памфри, переводя взгляд с Минервы на Грея, который уже успел спрятать пистолет. – Мы с мистером Памфри уверены: любую ссору можно уладить мирным путем.
Грей весело рассмеялся, Минерва немного успокоилась.
– Напрасно вы так хлопочете. Вы и без того нам очень помогли.
Миссис Памфри взмахом руки отмела возражения Минервы.
– Садитесь к столу. Время ужина давно прошло. Вы еще молоды, вам надо расти и крепнуть. Вино делал сам мистер Памфри. Наверное, к такому вы не привыкли, Грей, но оно вас согреет. Перекусите и поболтайте, а затем отправляйтесь по домам. Вам давным-давно пора быть вместе. Мы думали, что вы поженитесь еще несколько лет назад.
– И я тоже, – отозвался Грей с такой готовностью, что миссис Памфри снова засмеялась и вышла из комнаты. Ее смех еще долго слышался на лестнице. – Славная женщина, – заметил Грей с улыбкой.
– А ее муж – прекрасный человек. – И тут, вспомнив о том, что вскоре им придется расстаться, Минерва расстроилась.
– Они мудрые люди, – заключил тем временем Грей.
Минерва задумчиво подтвердила:
– Конечно.
Откупорив вино, Грей наполнил стаканы, закрыл дверь и взял Минерву за руку.
– Они верно рассудили, что я вряд ли воспользуюсь уединением у них в доме.
– Грей!
В ответ он наклонился и поцеловал ее так крепко, что у нее подкосились ноги.
– Вот так, – радостно объявил Грей, поддерживая ее обеими руками. – Это демонстрация мужской силы.
– Тоже мне сила! Если бы я захотела, то без труда остановила бы тебя!
Грей ответил еще одним поцелуем, Минерва вновь обмякла.
– Сопротивление бесполезно, – подытожил он.
– Вот это я и пыталась объяснить тебе, Грей. Ты ошибочно полагал: чтобы стать равной мужчине, женщина должна уподобиться ему. – Если Грей в эту минуту и способен был думать, то лишь о губах Минервы. Но она продолжила: – Вы заблуждались, сэр. У женщин немало достоинств. – И тут она поняла, что отстаивать свою теорию бесполезно.
