— Ночь тысячи огней — особый, неповторимый праздник, — прежде чем опуститься на трон, громко проговорил Хьяртан, и музыка, тихим фоном разливавшаяся по залу, стихла. — Сегодняшняя ночь, здесь, в Эрнхейме, я уверен, оставит в памяти только прекрасные воспоминания. Так празднуйте же! Танцуйте, веселитесь! Встречайте новый год с радостью в сердце, чтобы он и стал для вас таким! Радостным и счастливым!
Придворные с готовностью подхватили речь правителя, захлопав в ладоши. Музыканты на хорах ударили по струнам, и зал снова наполнился музыкой, веселой и оживленной. Многие тут же поспешили занять места в центре зала — нэри напротив нордов. Так начинался старинный драэрский танец, которым по традиции открывались любые торжества. Надолго я на танцующих внимания не задержала. Заметила, как Хьяртан на миг прикрыл глаза и тихо выдохнул.
— С вами все в порядке? — спросила, нахмурившись.
Снежный устало улыбнулся. Ну или не устало, но эта улыбка отчего-то мне не понравилась.
— Все отлично, Ливия. Не беспокойтесь обо мне.
Да я бы и рада, но… Но мы уже давно… кхм… не целовались. Значит ли это, что больше он не нуждается в моей магии? Или нуждается, но не признается?
Я уже хотела спросить, прямо, когда к трону приблизился Бьяртмар. Взбежал по ступеням и, поклонившись, весело предложил:
— Нэри Селланд, окажите честь, потанцуйте со мной!
Я посмотрела на Хьяртана, а он, снова изобразив эту не самую бодрую улыбку, кивнул:
— Соглашайтесь, Ливия, не пожалеете. Бьяртмар отличный танцор.
А я просто обожаю танцевать.
— Да, я такой, — не стал скромничать рыжеволосый.
— Ну раз так… — Бросив на Снежного еще один взгляд, я протянула руку его брату, и мы поспешили к танцующим парам.
Церемонно друг другу поклонились и, сделав шаг навстречу, соприкоснулись вскинутыми руками.
— От вас невозможно отвести взгляда, — отвесил мне комплимент Бьяртмар, плавно отступая, после чего мы стали обходить друг друга по кругу, не прерывая зрительного контакта.
— Не уверена, что это хорошо, — пробормотала я, а заметив, как Снежный вопросительно дернул бровью, продолжила: — На меня все смотрят, и это, мягко говоря, заставляет нервничать.
— Еще бы им на вас не смотреть — вы же пара его величества, да еще и носительница редкой, многим непонятной силы. — Он скользнул взглядом по моей шее, задержавшись на ключицах.
— Снял, — усмехнувшись, тихо сказала я и, подавшись к Снежному, коснулась его руки. — Только не сказал, надолго ли…
— Хьяртан порой бывает резок и жесток, каким и полагается быть правителю, но сердце у него доброе, — снова вступился за брата Бьяртмар. — И вы в его сердце, мне кажется, занимаете не последнее место.
Он улыбнулся, а у меня, судя по ощущениям, за компанию с щеками даже кончики ушей стали красными.
— Вам кажется.
— Поверьте, я хорошо знаю его величество. Как-никак мы вместе выросли.
Он замолчал, и какое-то время мы просто танцевали, наслаждаясь музыкой, праздничной атмосферой, блеском огней, отражающихся в гранях снежинок и стеклянных кубках, которые гостям предлагали слуги.
— С ним все в порядке? — наконец спросила я о том, о чем порывалась спросить с самого начала танца, и посмотрела на Хьяртана.
Снежный разговаривал с одним из нордов, время от времени обращая внимание и на танцующие пары. Вот и сейчас я поймала его взгляд, снова вспомнила о пламени на щеках и мысленным пинком под зад вернула себя в танец.
И к Бьяртмару.
— Вы что-то заметили? — Он слегка нахмурился.
— Не уверена. Он давно не… приходил за силой. Вот я и решила…
— То, что не приходит, еще раз подтверждает, что вы ему небезразличны, Ливия, — многозначительно посмотрел на меня агитатор.
Вот, спрашивается, чего добивается? Можно подумать, его снежность, даже если мы найдем общий язык, даже если действительно он что-то там ко мне чувствует, в один прекрасный день встанет передо мной на колено и сделает предложение.
Не бывать этому! Кто он и кто я?
Глупо о таком даже думать. И уж тем более позволять себе что-то там к нему чувствовать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я тут же запнулась, вдруг осознав, что действительно рассуждаю о чувствах к Снежному. Чувствах, которых точно нет и быть не может.
Вот не может и все тут!
То, что он снял с меня ошейник (который сам же, между прочим, повесил) не сотрет из памяти все, что было до этого. Я ведь бежать от него собиралась. Как только Фабиан поправится… И от планов своих отказываться не собираюсь.
— О чем задумались? — с улыбкой поинтересовался Бьяртмар, отрывая меня от мыслей о побеге, странном поведении его снежности и моих не менее странных к нему… ощущениях.
— Ни о чем. Просто наслаждаюсь танцем с вами, светлейший.
— А уж я-то как им наслаждаюсь, нэри, — заулыбался Снежный, тепло и совсем не по-снежному.
Вскоре музыка стихла, и ко мне тут же подлетел Фабиан. Подлетел в прямом смысле слова, лихо притормозив буквально в паре сантиметров. Так, что даже юбки качнулись.
— Осторожнее! Тут же полно народу! Или себе навредишь, или кому-нибудь из гостей, — я постаралась, чтобы голос звучал как можно строже.
— Я всегда осторожен, Ливи! Разве не видно? — Он едва не лопался от гордости и смотрел на меня глазами, полными восторга. — Видишь, как ловко останавливаюсь! Тебе не о чем волноваться.
— Слушайся сестру, — потрепал его по голове Бьярт. — Она за тебя переживает.
— И зря! Я теперь могу за себя постоять, — важно вскинулся брат, после чего весело хихикнул: — А в случае чего и быстренько удрать.
— И все равно я хочу, чтобы ты был осторожен, — сказала я непреклонно.
— Зануда, — смешно скривился мальчик.
Заметив кого-то в толпе придворных, Бьяртмар поспешил с нами проститься.
— Оставлю вас ненадолго. Но, дорогая Ливия, надеюсь, мы с вами еще сегодня потанцуем.
Заверив его, что так и будет, невольно оглянулась на Хьяртана. Теперь возле трона толпилось уже несколько важного вида нордов, и подходить к ним, куклой сидеть у короля под боком мне совсем не хотелось. Как и продолжать терпеть на себе взгляды приглашенных.
— Не хочешь подышать свежим воздухом?
— Только если не будешь ворчать, пока я буду летать! — азартно выпалил Фабиан.
— Буду. И ворчать, и переживать.
Вместе мы вышли на террасу и, несмотря на мои предупреждения, брат тут же сорвался с места. Взмыл вверх, почти до самых башен, отчего сердце в груди испуганно задрожало.
— Фабиан! Возвращайся!
Но он меня не слышал или не хотел слышать. Продолжал носиться над королевским парком, оглашая окрестности замка смехом и веселым гиканьем. Бьяртмар заверил, что магия не позволит ему упасть, но я не могла просто стоять и спокойно наблюдать за его лихими виражами.
— Фабиан, ну хватит!
— Сбежали от моего брата, нэри? — неожиданно раздался за спиной голос, заставивший тело покрыться не то мурашками, не то и вовсе ледяными осколками.
Обернулась и встретилась взглядом с холодными глазами Дойнарта.
После несостоявшейся казни Душана я больше его не видела, и предпочла бы не видеть и дальше. Еще лет так двадцать.
Интересно, если сейчас отвернусь и проигнорирую, он уйдет? Или начнет беситься? Жаль, я уйти не могла, не могла оставить одного брата.
— Вы сегодня на удивление молчаливы. И больше не шокируете нас своей силой. — Снежный сделал несколько шагов навстречу, скользя по мне ленивым взглядом. А когда «дополз» до шеи, чуть слышно хмыкнул: — Недолго же вы ходили в ошейнике. Нэри, нэри… и что же вы сделали с моим братом? Околдовали? Превратили в тряпку.
— По-вашему, беспричинная жестокость делает из мужчины мужчину?
Он усмехнулся, и эта усмешка исказила его совершенные черты лица. Наверное, слишком совершенные, отчего казалось, что передо мной не человек, не Снежный, а статуя изо льда.
— Разве кто-то здесь говорит о жестокости, нэри? С вас чуть ли не пылинки сдувают. Наряжают, холят, заботятся о вас и вашем брате. Вы должны быть нам благодарны.
