Рэнди не удивилась, обнаружив каюту Джеймса чистой и опрятной. Она была очень похожа на своего хозяина – всегда безукоризненно одетого, выбритого и причесанного. Все здесь было очень скромно, и даже тонкие занавески на окнах каюты были темными, коричневыми, хотя и сшитыми из дорогого шелка.
В каюте незримо ощущалось присутствие Джеймса. На столе разместились его книги, карты, карандаши, в гардеробе – аккуратно сложенная одежда, и во всем царил полный порядок. За все время Рэнди только раз видела самого Джеймса небритым и неаккуратно одетым, но ведь это случилось в то утро, когда на конюшне бушевал пожар. Рэнди сомневалась даже в том, потеет ли когда-нибудь Джеймс.
И была в каюте одна вещь, которая сразу же и очень сильно не понравилась Рэнди, – написанный маслом портрет в строгой рамке, висевший на стене. С него улыбалась красивая молодая женщина в розовом платье. У нее были большие, выразительные зеленые глаза и темные волосы, свободно спадавшие на плечи. Художнику прекрасно удалось выражение ее лица – оно было обворожительным и одновременно загадочным. Внизу на рамке тускло блестела медная табличка, на которой было выгравировано одно слово: «Диана».
Без всякого сомнения, это была леди, в честь которой Джеймс назвал свое судно, и, увидев табличку, Рэнди пришла в ярость. Только теперь она поняла до конца, что их брак с Джеймсом в самом деле был лишь фикцией, обманом. Диана – это женщина, которую любит Джеймс, иначе зачем бы он стал вешать на стену ее портрет?
Еще перед венчанием Джеймс предупредил, что, будучи для всех молодоженами, они должны будут жить в одной каюте, но спать при этом, разумеется, будут раздельно – он на кровати, а Рэнди на узкой раскладушке. И никто, за исключением Абу и Джариты, не должен об этом узнать.
– Нет, Зидра, капитан Грейсон не будет спать в одной каюте со мной. Если хочет, пусть отправляется в твою клетку! – с сердцем сказала Рэнди, в последний раз потрепала тигрицу по голове и пошла к двери за оброненной подушкой. Подняла ее, швырнула на кровать и продолжила, глядя теперь на портрет: – Я попрошу Ксавьера снять это со стены, и мой муж при желании сможет забрать его с собой, если он ему так дорог. Для такого сдержанного мужчины, как Джеймс, нарисованная женщина – как раз то, что нужно!
Дверь каюты затрещала от удара снаружи, распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Рэнди вздрогнула, обернулась и обомлела. На пороге стоял Джеймс – всклокоченный, потный, красный и ужасно сердитый. В первый момент Рэнди испугалась, но уже в следующий не смогла удержаться от смеха.
– О боже, Джеймс, что с тобой? Встретил на палубе стадо диких слонов?
– Куры! – рявкнул Джеймс, яростно стряхивая прилипшие к брюкам перья. – Невозможно пробраться сквозь этот курятник! Они везде – на палубе, на трапах, ими забиты все проходы. Я едва шею себе не сломал. По твоей милости мое судно превратилось в плавучую птицеферму, черт побери!
Рэнди зажала рот рукой, чтобы не прыснуть от смеха, но это не помогло, и хохот разбирал ее после каждого слова.
– Поверь… мне очень… жаль, но когда… когда я увидела тебя… таким… Джеймс, ты просто… бесподобен.
– Ты перестанешь смеяться, когда я утоплю этих проклятых кур в море вместе со всем твоим зоопарком! А теперь, будь любезна, объясни, что все это значит.
Джеймс был слишком возбужден, чтобы услышать сиплое шипение в углу каюты, но, когда он сделал шаг вперед, Рэнди предупреждающе выбросила вверх руку:
– Не приближайся ко мне, Джеймс. Прошу тебя, оставайся на месте.
Увидев, каким серьезным сделалось лицо Рэнди, он застыл на полушаге. Увидел страх в ее глазах, заметил дрожащие пальцы Рэнди, покачал головой и сказал со вздохом:
– Я сердит на тебя, Рэнди, но я не собирался трогать тебя. Никогда не позволю себе этого.
– Я знаю, – низким голосом ответила Рэнди, пристально глядя за спину Джеймса. – Но если ты не хочешь, чтобы тронули тебя, – перестань кричать.
Джеймс не был готов к тому, чтобы получать приказы от женщины на борту собственного судна.
– Это мое судно, – сказал он, подбоченясь, – и на его борту я волен кричать на кого угодно. Перестань угрожать, здесь ты не имеешь права сделать со мной что-нибудь, и все твои восточные боевые искусства тебе не помогут.
– Вовсе не собиралась угрожать тебе, Джеймс, просто хотела предупредить… – Рэнди осеклась и удивленно спросила: – Постой, откуда тебе известно о том, что я умею драться? Для всех это было тайной.
– Видел своими глазами, что ты сделала с Брэндоном Спенсером в саду Опал-Корта, – не задумываясь, ответил Джеймс.
– Ты следил за мной?
– Нет, – покачал он головой, – но, когда ты исчезла из зала, я забеспокоился и пошел тебя искать. Честно говоря, тот негодяй еще легко отделался – всего лишь сломанное запястье да пара пальцев за все, что он хотел с тобой сделать! Жаль, что меня при вашем первом разговоре не было.
Рэнди невольно улыбнулась.
– Спасибо тебе, Джеймс. Ничего приятнее этих слов я от тебя еще не слышала.
– Дай мне шанс, и еще не такое услышишь, моя милая, – Джеймс моментально забыл про кур и прочие неприятности. Теперь ему хотелось только одного – обнять Рэнди и прижаться губами к ее губам.
Но когда он сделал шаг вперед, глаза Рэнди вновь потемнели, взгляд испуганно метнулся за спину Джеймса, и она опять предупреждающе подняла руку.
– Стой! Не двигайся!
– Стоять, не двигаться? Послушай, приказы здесь отдаю я, Миранда. Если ты думаешь, что…
На правой руке Джеймс почувствовал горячее дыхание, а затем ее коснулось что-то влажное и шершавое. Он опустил взгляд вниз и застыл от страха, увидев перед собой два желтых горящих глаза. У его ноги сидела огромная оранжевая с черными полосами кошка и лизала ему руку своим красным языком.
– Рэнди, – прошептал он, – это же тигр.
– Я знаю, Джеймс. Позволь представить тебе Зидру.
Тигрица спокойно вытянулась у ног Джеймса, лениво поигрывая своим пушистым длинным хвостом, и тихо зашипела. Казалось, что она ждет, пока Джеймс погладит ее.
– Веди себя хорошо, Зидра, – сказала Рэнди, опускаясь на пол рядом с тигрицей. – Ведь Джеймс не знает, что ты всего лишь большая домашняя кошка. Смотри не напугай его.
Зидра развалилась на спине, подставляя Рэнди свой белоснежный пушистый живот, и заурчала, когда хозяйка принялась почесывать его.
– Мне это кажется или эта тварь в самом деле мурлычет? – спросил Джеймс.
– Конечно, мурлычет, – улыбнулась в ответ Рэнди. – Все кошки мурлычут, когда их гладят. И будь добр, не называй ее больше тварью. Зидра спасла мне жизнь и уже только за это заслуживает уважения. Почему бы тебе не присесть и тоже не погладить ее? Ты ей понравился.
