И, к счастью, Норд пожал ее без раздумий и промедлений.
– Я пытался спасти хотя бы Алулу от вашего мира. Но упрямая девушка не послушала меня, – проговорил Хант, чуть щурясь от яркого солнца и глядя прямо в неоновые глаза Норда с понятливой улыбкой. – Но теперь вижу, что ты забрал бы ее рано или поздно.
– Я бы нашел ее, куда бы ты не спрятал, – отозвался Норд, но его слова не были сказаны со злостью или скрытым предупреждением. Он просто констатировал факт.
– Прости, Алу. Я не мог сказать тебе, кто я на самом деле, – посмотрел Хант теперь на меня и бросил взгляд поверх моей головы, глядя вперед с плохо скрываемой грустью. – Ни тебе. Ни Инире.
– Ты выступишь в битве за нее? Заберешь Иниру себе? – мое сердце дрогнуло от радостной мысли, которая выстрелила в голове, когда я проговорила эти слова быстро и судорожно.
Но Хант только поджал губы, тяжело выдыхая, чтобы отрицательно покачать головой.
– У меня нет такого права, Алу. У рода волколаков тоже есть свои правила, пойти против которых в одиночку я не смогу… Мне очень жаль.
– И мне, – пробормотала я, с ужасом думая о судьбе Иниры сейчас.
Сложно было представить состояние моей подруги в эту секунду, когда перед ней стоял предмет ее трепетной и невозможной любви, показав себя во всей своей красе хищника, который будет молча наблюдать за тем, как ей достанется муж среди медведей.
Просто чудовищно!
Хуже всего было то, что медведи явно чувствовали это.
Я замечала, как на нее косятся охранники, явно присматриваясь, и, видимо, заранее намечая, кто за какую невесту будет биться с Защитниками.
– Давай поговорим с Видящим, – тут же нахмурился Норд, говоря это приглушенно и делая явно так, чтобы его не услышали остальные. – Если он помог мне, то сможет помочь и тебе.
Но Хант снова отрицательно покачал головой.
– Видящий для нашего рода – это проводник с миром медведей. Мы уважаем его знания и старость, но не более, друг мой. В нашем мире нет ничего выше совета клана. А он ни за что не позволит мне вмешиваться в дела медведей.
– Звучит серьезно.
– Так и есть, Норд.
Я оглянулась на подругу и увидела, что она все поняла, пусть не слышала ни единого слова.
Все почувствовала и потому сникла и побледнела буквально на глазах, потеряв все краски жизни на лице.
И я не знала, какие смогу найти слова, чтобы утешить ее и поддержать.
– Ну что? Пококетничали с ушастыми? – раздался бас короля, который так и продолжал держать на руках Видящего и расхаживать рядом с тем Кадьяком. Каратом. – А теперь все взяли топоры и марш махаться! Батя ждет от вас фееричного махалова! Не разочаруйте меня и наших новых гостей!
Кажется, король действительно воспринимал все очень позитивно.
Его глаза загорались от мысли, что сейчас будет много крови и ненависти между его же Берсерками. А вот меня затошнило от того, что ждало нас впереди.
Гарм все это время стоял со своим братом Глэйсом рядом с королем и его сыновьями, мило беседуя, но теперь волк был серьезен и сосредоточен.
Он был таким же высоким, как медведи.
Не худым, а жилистым и очень спортивным.
Обычно такие мужчины удивляют своей физической формой и выносливостью, в состоянии снести с лица земли даже очень больших и рослых мужчин.
У него было интересное лицо.
Овальное, с прямым носом.
С одной стороны, его можно было бы назвать обычным, если бы не пронзительные глаза зеленовато-голубого цвета и чертовски обаятельная улыбка, от которой в первую секунду можно было растеряться и сбиться с мысли.
Он смотрел так, словно видел твою душу насквозь. Но не стремился воспользоваться этим.
Его взгляд пробирал до самого нутра тем, как он смотрел, – спокойно, тепло. Словно говорил, что все знает о тебе. И все понимает.
Мужчина был довольно сдержан, но настолько вежлив, что это обезоруживало.
А вот его брат Глэйс был самым настоящим красавчиком.
Такой же высокий и стройный, со светлыми волосами и совершенно бесшабашной улыбкой, от которой казалось, что даже солнце начинает светить ярче и жарче. Голубоглазый, он напоминал одного из тех невероятных мужчин, которые становились идеалом красоты античности, запечатленной на века в мраморе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только он был живой и настолько подвижный в каждом проявлении своих эмоций, что начинала кружиться голова.
Его взгляд буквально искрил от задора, озаряя всех особенным блеском.
Он смеялся среди медведей и своих волков, запрокидывая голову, и с первого взгляда было видно, что он далеко не пай-мальчик. И вероятнее всего доставляет массу неприятностей своему милейшему брату своими выходками и тем, что сдерживаться не собирался.
Гарму было достаточно одного кивка головы, чтобы волки притихли и заняли какие-то особенные позиции вокруг стана медведей, то ли защищая их от мира. То ли мир от медведей.
И эта слаженность волков просто восхищала.
Было ощущение, что они чувствуют друг друга без слов.
На каком-то своем подсознательном уровне.
Читают друг друга по выражению глаз.
Их взаимодействие восхищало и заставляло забыть обо всем.
Лишь почувствовав прикосновение Норда к себе, я обернулась и тут же окунулась в его взгляд, полный обожания и уверенности.
– Тебе лучше вернуться к невестам, моя услада, – почувствовав, как я дрогнула от его слов, мой медведь мягко улыбнулся, положив горячие ладони на лицо, и прошептал: – Ты не должна ничего бояться. Ты будешь только моей. Я никому не позволю забрать тебя. Верь мне.
– Я верю, – прошептала я в ответ, проводив тревожным взглядом его огромную окровавленную фигуру, и вернулась в стан испуганных жавшихся друг к другу невест, чтобы наконец обнять Иниру.
– Все будет хорошо, – прошептала я ей, обнимая поникшие продрогшие плечи, хотя мое сердце заходилось от тревоги.
– …не будет, ила.
– Пусть битва начнется и победит самый достойный! – провозгласил король, усевшись прямо на какой-то ледяной выступ. – Начнем с первой невесты по очереди! Выходи вперед, дочка! Ты! Да-да, ты. Подойди ко мне. Не бойся.
Король протянул руку в приглашающем жесте, и первая бледная и испуганная девушка неловко зашагала по льду к нему, не смея поднимать взгляда на огромных обнаженных мужчин, которые были готовы биться за нее. Чтобы сделать затем своей.
Правила были простыми и незамысловатыми.
Воин выступал вперед и заявлял этим свое желание.
Если желающих было больше, чем один, то начиналась битва.
Причем не важно, бились ли трое, четверо или пятеро – побеждал тот, кто единственный устоял на ногах и доказал королю свою силу.
Видимо, раньше эти бои проходили быстрее и проще, потому что все желающие были только среди непосредственной охраны короля.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что воины договаривались между собой, кто какую из девушек забирает.
Но теперь все было иначе.
Потому что отныне в боях участвовали Защитники.
Охрана была зла и не собиралась сдавать свои позиции так просто.
А Защитники оказались не на шутку сильными и выносливыми!
Они даже топоры не использовали, когда выходили на схватку, заявляя свое желание на каждую из невест! И это просто поражало воображение!
Эти огромные мужчины никогда не рычали и не кричали, как бы тяжело и больно им ни было.
А еще ни один из них не отступал до конца.
И каждый из них побеждал!
КАЖДЫЙ!
Все невесты одна за другой переходили в руки Защитников, отчего охрана буквально зверела и свирепела на глазах. Берсерки не ожидали такого огня и упорства от тех, кто веками охранял границу и не показывался в ледяном мире короля.
Но король был доволен.
Цвел и пах от того, что видел, довольный выправкой, силой и выдержкой своих парней.
Мы с Инирой были последними.
И теперь я была уверена в своем Норде, как никогда до этого.
Но меня пугало другое.
Тот агрессивный воин, который первым напал на Норда во время нашей первой встречи.
