— Хозяин за нас отомстит! Вы все ещё пожалеете, за то, что натворили!
Это слышали отчетливо все присутствующие. Сергей Николаевич и Александр Сергеевич между собой переглянулись. Семён Поликарпович судорожно сжимал в руках заряженный пистолет, но так и никого и не увидел. Доктор перекрестился и прочитал молитву.
Степан Игнатьевич подошёл к барину. Нужно было что-то решать.
— Мужики спрашивают, что дальше будем делать? Многим не по себе. Хотят домой. Если честно, барин, я тоже. Мне здесь страшно.
— Ничего не бойтесь. Дело уже сделано. Закончить только осталось. Нужно дождаться, когда дом сгорит. Потом на пепелище насыпаем соль. Тогда вас отпустим. После устроим праздник в деревне.
— Так-то оно так, но только, же вы слышали, барин, что это нечистая орала. Ведь колдун умер. Мы его же похоронили. Как он может и после смертей нас пужать. Вот что боязно.
— Хватит уже бояться. Поздно. Старик умер. Я сам видел это. Ты же помнишь, что я приезжал на похороны, чтобы убедиться воочию в этом. Так что хватит тут мне панику разводить.
— Добре, барин, как скажешь, тебе виднее. Только всё равно боязно.
***
Наступило утро. Ратибор сегодня проснулся позже, чем обычно. Для него это было в новинку. Видимо из-за вчерашнего, когда он потратил свою энергию, чтобы спасти сестру.
Няня уже была на месте. На столе был завтрак. Только почувствовав аромат любимой каши, он окончательно проснулся, потянулся и слез с полатей.
— Ждан, ну ты и соня у мя сегодня. Дитко, ты чуть еду не проспал. Шото с тобой нитак? Ты слу'чай не заболел?
Ратибор подошёл к ней и приобнял. Для него она была мамой, которой у него никогда не было. От неё пахло свежим молоком и душистым сеном. Он поцеловал её в щеку. Она его тоже сильно любила, как своего собственного сына. И это не удивительно, ведь он вырос у неё на руках, она кормила его своим молоком.
— Ну, иди уже хитрюня, умывайся, а то еда уже стынет.
— Хорошо. Я быстро.
Он бегом выскочил во двор. Через пару минут уже сидел за столом и уплетал за обе щёки завтрак, нахваливая стряпню няни.
***
Дождавшись, когда хата колдуна догорит дотла, и немного остынут пылающие головешки, они приступили к окончательному этапу операции по изгнанию нечисти из деревни.
— И куда барин столько соли переводит? — спросил один из мужиков, здоровенный детина, по имени Макар.
— Молчи, дурень. Раз барин сказал так делать, значит ему виднее, — Сказал Степан Игнатьевич.
Самому старосте это процедура была тоже непонятна. В действительности столько соли, такой дорогой, они сейчас так просто разбазаривали. Но ведь барину виднее, раз он так приказал, на, то он и барин.
***
Драгомир всё время думал про Ратибора. Как он там без него поживает. Время идёт, капище практически готово. Остаётся только самое главное, подготовить его для церемоний.
Драгомир немного в этом вопросе торопился или ускорялся. Здесь не от него это зависело. Что он сможет, то сделает правильно и профессионально со своей стороны. По другому он просто не мог и не умел.
Да, он поддерживал связь с учеником, мог понять, что с тем происходит. Видел, как он отважно пришёл на помощь сестре и спас её жизнь. Но это всё не то, физически он его не видел, не мог прийти на помощь, случись, что с учеником.
Но с другой стороны, успокаивал себя тем, что с ним неразлучно находится Чёрная Рысь. Если что, то мальчика она точно не даст в обиду. С такой силой, как она, вряд ли кто сможет совладать. А за Ратибора она вообще любого порвёт, в прямом смысле этого слова на части.
Так что все волнения напрасны. А вот дела подождать не могут. Приходится задержаться ещё на пару дней. Драгомир планировал уже вернуться на свой день рождения, тем более оно у него скоро, на днях.
***
Справившись с хатой колдуна и проведя весь ритуал до конца, друзья отправились обратно, уже под вечер, в усадьбу Александра Сергеевича. Предстоял прекрасный вечер. Очередная игра в Вист. Это игра оказалась всем по душе. Тем более она была очень популярной в то время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Никто ещё не подозревал, что дело до конца так и не сделано.
***
Как умирал колдун
Всю свою жизнь он посвятил колдовству. Из молодого жизнерадостного парня он превратился очень быстро в сгорбленного старика, да таким и остался на вечность. Это была его плата за связь с чёрной потусторонней силой.
Со временем и характер его поменялся в худшую сторону. Жалость, да и вообще такие понятия, как человечность отошли на второй план, и вообще растворились в нём, оставив только злобу, корысть и ненависть ко всем без исключения.
Шло время. Характер полностью поменялся. Даже предыдущие качества покинули его. Душа полностью перешла на сторону зла.
Так шли годы. Ничего не менялось. Старик всё так же выглядел стариком. Поколения крестьян менялись. Люди рождались, росли, обзаводились семьями, старели, умирали. Только колдун все ещё жил и умирать, похоже, не собирался.
Никого уже в живых не осталось, кто помнил его молодым. Дети, да уже и внуки тех крестьян, все уже отошли в мир иной, а колдун всё ещё жил.
Четыре поколения баринов сменилось. Последний был Александр Сергеевич, при ком колдун заболел, потихоньку стал хиреть и наконец, отошёл в мир иной.
Просто он устал жить. Всё ему надоело. Много душ он загубил. Захотелось уйти. Но не тут-то было. Демонические сущности поддерживали в нем жизнь. Не могли и не хотели они смерти хозяина.
А когда он стал умирать, то и тут не мог умереть по-человечески. Все у него было никак у людей. Дар, а вернее его проклятие, никак не могло его отпустить.
Люди боялись к нему приближаться. Особенно мужики с деревни. Все знали, чем это может обернуться. Никто не хотел заполучить проклятый дар и все с ним загубленные души колдуна.
Так бы он и умирал долго. Но случилась в тот день сильнейшая гроза. Она застала врасплох одного путника, он ехал с города, к свату, в соседнюю деревню. Да вот беда, у телеги слетело колесо. Одному его не поставить. Кругом ни души. Пришлось идти за помощью. Как раз огоньки деревни виднелись впереди.
Тут застала его ещё и гроза. Сильнейший ливень, ветер, всё это только усугубило ситуацию. Пришлось бежать, спасаясь от непогоды.
Вдруг впереди он увидел дом. Небольшая хата, с давно покосившейся крышей. Но это лучше, чем промокнуть до нитки встречая рассвет, и огонь ещё не развести.
Вдруг здесь дадут не только кров, но накормят и дадут согреться. Так путник и решил, эх, была, не была. Всё лучше, чем мокрым быть.
Он зашёл во двор. Потом прошёл в дом. В доме было как-то очень мрачно. Но сейчас было точно не до этого.
На лавке лежал старик, завернутый в какие-то лохмотья или непонятные тряпки. Он тяжело дышал, глаза его закатились, видно было, как ему сейчас тяжко. Старик умирал. Но печку в доме кто-то всё-таки растопил. Дрова были кинуты, как-будто совсем недавно. Видимо за ним присматривали. Сразу видно, что старик сам не встанет.
Интересно, кто же в такую погоду из дома ушёл? Путник отбросил все эти мысли сразу. Не до этого стало сейчас. Старик очнулся. Прохрипел и загробным голосом попросил воды.
Он принёс ему воды. Протянул. Напоил. Тот вдруг ловко охватил его за запястье, своими корявыми пальцами, и крепко сжал руку, не смотря на свой внешний вид, почти покойника, сжимал он руку, как кузнец.
Путник даже опешил от неожиданности. Потом почувствовал боль внутри тела. Последнее, что он слышал, если ему это не привиделось, это бормотание старика. Что он говорил, вернее, шептал, было непонятно.
Очнулся он уже позже. Непонятно сколько пролежав около тела старика. Гроза уже прошла. Напоследок старик прошипел.
— Спасибо. Теперь это твоя ноша.
Путник выскочил из дома и побрел, куда глаза глядят, мало сейчас отдавая себе отчёт в происходящем.
Через час пришли мужики, тайно забрались на крышу и стали ломать её. Знали бы только они, что этого делать уже не надо. Старик умер, передав свой ужасный дар случайно зашедшему к нему путнику.
