— Я… их нашел…
— Ясное дело! Вот только где?
— Там… вчера… в лесу…
— В лесу? Кто же это разбрасывает в лесу золотишко?! Ты взял золото из Бонансы и сейчас же нам расскажешь, где она находится!
— Этого я не могу сказать.
— Даю минуту времени. Если не передумаешь, получаешь столько пуль, сколько у нас ружей. Решай!
Белые недвусмысленно подняли свое оружие, после чего метис, весьма натурально изобразив смертельный страх, пролепетал:
— Не стреляйте! Я друг бледнолицых! Из-за этого родное племя выгнало меня, отобрав оружие и лошадь. Неужели из-за этого я еще должен и погибнуть?
— Всему виной твой обман. Если ты действительно друг белых, то будь искренен.
— Не могу! Краснокожим строжайше запрещено выдавать тайну Бонансы. Кто ее выдаст, тот умрет!
— Ты не индеец, а метис, и смерть тебе не грозит. Будь я краснокожим, которого изгнало родное племя, я бы только искал повод, чтобы отомстить. Сейчас у тебя для этого самый подходящий момент! Скажи нам, где находится Бонанса-оф-Хоака?
— Отомстить? Уфф! — Метис замолчал, словно раздумывая, что же ему делать дальше. На его лице, как в зеркале, отразились муки внутренней борьбы с самим собой. В конце концов он сказал: — Даже если бы я и хотел, я не смог бы этого сделать.
— Почему?
— Потому что мне не суждено больше вернуться в родные вигвамы. Теперь я должен жить у бледнолицых, а для этого мне потребуется золото, много золота. Если я скажу, где находится Бонанса, вы заберете у меня все!
— Глупец! Сколько там золота?
— Уфф! — вырвалось у метиса. — Очень, очень много…
— Неужели это возможно? — воскликнул Его Высочество, поворачиваясь к своим спутникам. — Неужели все это правда?
— Да, я сам все видел, — ответил метис. — Видел неоднократно, а в последний раз — сегодня утром.
— Вы только послушайте! Эй, вы слышите? С ума сойти! Там такая масса золотых камней, что можно скупить на корню все Штаты! А этот глупец утверждает, что ему не хватит заплатить за ружье-хлопушку да «огненную воду»! Двух горстей золотых самородков в твоих руках, парень, хватило бы, чтобы обеспечить безбедное существование до конца дней! А ты получишь гораздо больше, если укажешь нам заветное место. Мы поделимся и половина достанется тебе. Ты будешь смеяться над жалкими бедняками-апачами и станешь жить лучше того, кого вы зовете Белым Отцом!
— Лучше чем… Белый Отец из Вашингтона? — воскликнул метис, делая вид, что жизнь президента кажется ему более роскошной и привлекательной, нежели его будущий быт в потусторонней Стране Вечной Охоты.
— Конечно! Даю тебе слово! У тебя будет все!
— И «огненная вода»?
— Ее будет больше, чем в Миссисипи. Веди нас к месту, где лежит Бонанса!
Лицо метиса раскраснелось еще больше. Белым было ясно, что полукровка близок к тому, чтобы решиться раскрыть свою тайну, но на самом деле еще не все сомнения были развеяны.
— Вас пришло тут тридцать воинов, а я — один и без оружия. Когда я укажу вам тайник, вы заберете себе все, а меня прогоните ни с чем, а то и прикончите!
— Вздор! Мы честные вестмены и всегда держим слово. Но если ты не поведешь нас, мы действительно пристрелим тебя прямо здесь. Мне кажется, выбор у тебя невелик: либо смерть, либо столько «огненной воды», что не выпить за всю жизнь!
Его Высочество находился в крайнем возбуждении и не скрывал этого. Остальные казались взволнованными не меньше. Жадные взгляды буквально прожигали метиса насквозь. Похоже, последние сомнения были рассеяны, и вот он решился:
— Ято Инда верит вам и укажет место, где находится Бонанса. Но только если получит свою половину!
Бурный восторг белых едва не заглушил его последние слова. Даже Его Высочество, несмотря на свои седины, веселился как ребенок, подпрыгивая от радости. Да уж, действительно золото способно свести с ума! Лишь Высокий Хум сохранял самообладание, хотя и его лицо светилось радостью. Окинув взором остальных вестменов, он крикнул так, что его услышали все:
— Милорды, джентльмены и сеньоры! Я разделяю вашу большую радость, но не меньшей должна быть и ваша честность! Не забывайте, что мы обещали этому человеку половину того, что там лежит, и, надеюсь, сдержим слово.
— Да, да! — двусмысленно заулыбался Его Высочество.
— Конечно! — вторили другие.
Ирония, с которой были произнесены последние слова, явно указывала на то, что никто и не собирался выполнять обещание. Метис же сделал вид, что ничего не заметил. Он продолжил:
— Чтобы добраться до Бонансы, вовсе не надо далеко ехать.
— Так идем скорее, покажи место! Но не вздумай сбежать! Наши пули тотчас догонят тебя!
Метис снова сделал вид, что вовсе не расслышал последней угрозы, молча повернулся и пошел, дав понять белым, чтобы они следовали за ним. Претворить в жизнь намеченный план оказалось гораздо легче, чем он себе представлял.
Белые тотчас тронулись в путь. Разговоры теперь пошли только о Бонансе. Хум был спокоен, он ехал чуть в стороне от остальных и о чем-то напряженно думал. Через некоторое время с ним поравнялся предводитель и спросил:
— Хум, твои речи насчет честности были всего лишь шуткой, не правда ли?
— Нет, сэр. Этот человек ни с того ни с сего отдает нам вдруг половину своих сокровищ, и мы будем последними негодяями, если не сдержим обещание.
— Тьфу! Я всегда держу слово, но всякий знает, что перед краснокожими этого делать не следует.
— Это подло и… Хм! Отец его, похоже, был белым.
— Тем более. Метисы еще коварнее и лживее! Пусть покажет нам Бонансу, а потом идет куда хочет.
— Без своей доли?
— Разумеется! Оставить ему столько золота — откровенная глупость с нашей стороны.
— Я не стану его обманывать! — твердо заявил Хум и пристально посмотрел на Его Высочество.
— Не выставляй себя идиотом! Вопрос уже решен!
— И все-таки…
— Что ты собираешься делать? — повысил голос седой охотник.
— Все будет зависеть от вашей честности.
— Ты что, угрожаешь нам?
— Если не поступите с метисом по совести, то считайте это угрозой!
Как-то Виннету назвал золото «мертвой пылью» 36. Он знал много примеров, когда быстро и легко добытый металл неизменно приносил несчастье счастливому обладателю.
Предводитель отряда, к которому Хум всегда относился уважительно, смерил его враждебным взглядом и сказал:
— Не вздумай предупредить метиса! Шутки в сторону! Хочу предостеречь от необдуманных действий: один неверный шаг — и получишь пулю.
После явной угрозы предводитель погнал своего коня вперед, чтобы оказаться рядом с метисом. Хум же придержал животное и, ловя на себе враждебные взгляды товарищей, оказался в конце колонны. Его конь перешел на шаг, и всадник отстал от одержимой, рвущейся к богатству толпы. Золото интересовало Хума не меньше других, но ярость, неожиданно порожденная в душе бесчестностью его спутников, отбила у него всякую охоту ехать с ними рядом.
