— Выходите! Убирайтесь отсюда! Вы шарлатаны! Немедленно вызовите врача из-за границы! Руслан собирался разнести кабинет главного врача. Я не могла видеть его лица, но знал, что он в ярости. Атмосфера стала угнетающей.
— Почему такая истерика? Я рано или поздно умру, так какой смысл видеть этими глазами?
— Я найду способ вылечить твои глаза и твой желудок, доверься мне, хорошо?
Руслан зашумел, и мне показалось, что он сполз по стене, должно быть, он сейчас смотрел мне в глаза.
— Руслан, очнись, это рак, его нельзя вылечить. Это рак желудка, причем запущенный.
Я не проходила химиотерапию, чтобы родить ребёнка, врачи ещё во Франции обрисовали чёткие перспективы моего выбора. На самом деле, даже операция уже не помогла бы, начались метастазы. У меня не в запасе и нескольких месяцев. Даже в то время, когда я была с Пашей, он пытался спасти меня, но в итоге всё безрезультатно.
— Яна, ты должна снова видеть! Хочу, чтобы первым человеком, которого ты увидишь, когда откроешь глаза, был я! Ты понимаешь это?
Руслан погладил меня по щеке, как делал это раньше. Время словно отмоталось назад, к тому дню восемь лет назад, когда он сказал, что я ему нравлюсь. Это было знакомо, но к сожалению, чувства уже давно исчезли.
— Не нужно, всё в порядке. Мне не к чему теперь… Ослепнув, я могу перестать видеть людей, которых не хочу видеть.
Рука Руслана продолжила гладить мою щеку.
— Не говори таких вещей, слушай меня. Сотрудничай с врачами, и пусть тебя прооперируют, хорошо?
— Это приказ, Руслан? Если это приказ, то я вынуждена его исполнить, в конце концов, моя жизнь сейчас в твоих руках. Я всего лишь птица в клетке и должен делать всё, что ты хочешь. Девочка — инвалидка, девочка — ходячее несчастье!
— Яна, ты не можешь нормально говорить?
— Да, Руслан, в следующий раз я буду осмотрительнее, при выборе слов, прости!
— Яна!!! Блин!!!
Руслан сжал кулаки, ему хотелось разораться, но лицо женщины выглядело таким изнеможённым, а пустые глаза, такими грустными, что он сделал тон ещё более мягким:
— Всё для твоего блага, я знаю, что у тебя внутри сопротивление, но я его обязательно разрешу.
Мне нечего было на это ответить, все его попытки наладить отношения, казались смехотворными. Всё то, что он натворил, всю ту грязь, которую вылил на меня, не отмыть даже отбеливателем.
— Яна, мы можем быть такими же, как и раньше. Разве ты не хотела отправиться в медовый месяц? Я брошу здесь все свои дела и буду сопровождать тебя……
— Руслан. Не произносите эти слова, больше никому это не нужно, ни тебе, ни мне, хорошо? — я резко оборвала его, потому что от таких соплей у меня вскипал мозг.
— Яна, что нужно сделать, чтобы ты меня простила?
Он никогда не был достаточно уязвим, чтобы кто-то это видел. Несмотря ни на что, он был тем Русланом, который заставлял людей выглядеть пресмыкающимися. Я протянула руку и попыталась коснуться его лица в том месте, где остался шрам.
— Можно ли это восстановить до первоначального состояния? Невозможно, не так ли? Так же, как и мы… не можем стать прежними и счастливыми.
На мгновение хватка Руслана на моей руке ослабла.
— Нет, значит нет. Раз не можешь, теперь ты моя собственность. Будешь делать то, что я хочу, ты должны смириться с тем, что тебя будут лечить, тогда и где я скажу! Я хочу, чтобы эти твои глаза зажили, я хочу, чтобы ты жила, ты не можешь умереть!
Он быстро вышел и хлопнул дверью. В соседней комнате доктор увидел мрачное, угрюмое лицо.
— Руслан, заключение готово!
— Что вы скажете о шансах на операцию?
— Я произвел тщательную оценку с помощью иностранных специалистов, шансы на успех составляют всего 50 %.
— Хорошо, мы прооперируем её завтра! Деньги не проблема, я отдам любые!
— Но……
Доктор был немного удивлён, что Руслан вдруг согласился.
— Руслан, если операция не будет успешной, Яна может остаться овощем на всю оставшуюся жизнь!
Они внимательно осмотрели тромб, который сформировался в результате того, что сгусток крови не рассосался, и оказалось, что давление пошло на зрительный бугорок, а в радиусе района операции есть возможность повреждения гипоталамуса и гипофиза! Если операция состоится, то в случае неудачи Яна не проснётся до конца жизни.
Врачи не могли принять единоличное решение по этому вопросу, они должны были спросить у пациентки, чего хочет она.
— Чем она отличалась от овоща на данный момент?
Её отношение к нему было холодным, и она не испытывала к никаких эмоций, но это всё ничто по сравнению с тем, на сколько сильно эта женщина не хочет жить. Руслан предпочёл бы ухаживать за овощем, а не смотреть, как она добивает сама себя равнодушием.
— Это, я должен спросить у Яны, мы обязаны знать, чего она хочет! В противном случае, соглашение о риске операции……
— Я подпишу его. Доктор, я подпишу! — мне уже порядком надоело слушать разговоры о себе из-за двери, поэтому я вошла.
— Но……
Доктор немного волновался, ведь это была, по крайней мере, человеческая жизнь. Я возилась с ручкой для подписи на столе.
— Передайте соглашение о рисках.
