Незнакомым людям мы, без особой необходимости, не верим. Иначе чемодан с деньгами можно было бы передать с таксистом, а не везти его самому. А если и возникает необходимость довериться незнакомцу, то мы решаем этот вопрос не рационально, а с использованием готовых шаблонов типа «цыганам верить нельзя».
Таким образом, в отсутствие репутационного давления на поставщика, стоит говорить скорее не о доверии потребителя, а о монополии поставщика или об условиях ограниченной рациональности, в которых находится потребитель, не имеющий возможности принять к рассмотрению все возможные альтернативы удовлетворения своего спроса и сравнить их по рациональным критериям. Также не стоит рассчитывать на культуру как на инструмент гарантированного избавления от оппортунизма. В многоквартирном доме, даже если практически все жильцы будут обладать высокой культурой, достаточно одного некультурного гражданина, чтобы лифт стал пахнуть мочой вплоть до следующей его уборки.
Отсылки на «уровень культуры» или «сознательность» в общем случае являются хорошим индикатором утопичности тех или иных социальных построений. Невозможно предположить ситуацию, когда абсолютно все члены общества будут обладать высокой культурой, так как сама культура является точно таким же общественным благом, которое производят родители и воспитатели детей для пользы всего общества. Если родители проявляют оппортунизм и не прививают детям культуру и нормы поведения, то они уменьшают свои издержки по сравнению с другими родителями, которые тратят свои ресурсы на подобную деятельность, разумеется, если отбросить мотив выращивания из собственных детей сиделок и нянек для престарелых родителей.
Утопические способы экономической организации по замыслу имеют гуманистическую направленность и, как правило, являются нерыночными. Они могут быть как демократическими, так и иерархическими, но всё равно требуют глубокой преданности коллективным целям и соблюдения субординации. В истории социальной и экономической организации то и дело встречаются попытки создания таких структур, однако именно утопические общества более всего страдают от оппортунизма[111].
Практически единственным экономическим выигрышем от проявления «высокой культуры», является повышение репутации индивида и уровня доверия к нему. При прочих равных условиях, другие индивиды будут более склонны к совершению сделки с «культурным» человеком, так как они могут сэкономить на трансакционных издержках при выборе поставщика.
Поддерживая репутацию, индивид может экономить собственные ресурсы, так как лица, взаимодействующие с ним, уже ожидают от него определенного поведения на основе его культуры или репутации.
Другими словами, мало кто будет вступать в драку с чемпионом мира по боксу, что позволяет чемпиону мира не драться вообще[112]. Таким образом, все возможные методы противодействия оппортунизму, а именно: доверие, культура и репутация, сводятся лишь к управлению репутацией.
Американский экономист Мансур Олсон в своей работе «Логика коллективных действий»[17] привел достаточно стройное доказательство того, что в больших группах рациональным поведением индивида, оптимизирующего свои издержки, будет его отказ от соучастия в создании общественных благ. Действительно, если с его участием или без его участия общественное благо будет все равно получено, то рациональным поведением будет неучастие, так как общественное благо, по определению будет доступно всем. Олсон показывает, что общественное благо в большой группе будет вероятно достигнуто только при условии, что издержки на его добычу будут равны или меньше выгод, получаемых каким-либо членом группы.
«…это означает, что существует три отдельных, но действующих совместно, фактора, которые мешают большой организации работать в общих интересах.
● Во-первых, чем больше группа, тем меньше доля отдельного индивида в общей прибыли, и тем меньше адекватное вознаграждение за любое групповое действие, и тем дальше удаляется группа от обеспечения себя оптимальным количеством блага.
● Во-вторых, чем больше группа, тем меньше вероятность того, что любая подгруппа этой группы, получит достаточный объем коллективного блага, чтобы нести издержки по обеспечению даже малого количества этого блага; или, другими словами, чем больше группа, тем меньше вероятность олигополистического взаимодействия, которое помогло бы обеспечить коллективное благо.
● В-третьих, чем больше число участников группы, тем выше организационные издержки и тем выше то препятствие, которое необходимо преодолеть, прежде чем хоть сколько-нибудь коллективного блага будет обеспечено. Вследствие всего этого, чем больше группа, тем дальше она будет удаляться от обеспечения себя оптимальным количеством общественного блага, и обычно очень большие группы при отсутствии принуждения или внешнего воздействия вообще не смогут его обеспечить, даже в минимальном количестве...»
Олсон описал способы, которыми большие группы, которые он назвал латентными, могут быть мобилизованы для создания общественного блага. Он привел два способа мобилизации групп — принуждение и наличие избирательных мотивов, то есть мотивов, действующих не на всю группу в целом, а на конкретного индивида и побуждающих его к участию в такой группе.
Принуждение может работать как обязательное участие всех в группе. По такому принципу выстраивалось профсоюзное движение в США, и профсоюзы пережили наибольший расцвет после того как добились от работодателей обязательств не принимать на работу не членов профсоюза. Также Олсон показывает, что ряд общественных благ требует безусловного солидарного финансирования. Например, обеспечение безопасности страны как благо, будет получено всеми и общество благосклонно относится к ограничению индивидуальной экономической свободы ее членов и принуждению их к уплате налогов, идущих на финансирование обороны.
Наличие избирательных мотивов хорошо иллюстрируется членством людей в каких-то профессиональных ассоциациях. Это дает им признание на их профессиональном рынке, позволяет получать ряд льгот и привилегий, быть в курсе последних событий в отрасли.
Избирательные мотивы заставляют акционеров или пайщиков собираться в акционерные общества, ведь доход от деятельности компании доступен только членам акционерного общества. При этом, те же самые акционеры, добывая другое общественное благо — решение собрания акционеров по какому-либо вопросу уклоняются от полного изучения документов, голосования или участия в собрании вообще и делегируя свой голос менеджменту или другим акционерам, которым «больше всех надо». Ведь участие голоса миноритарного акционера в крупной акционерной компании бесконечно мало влияет как на благосостояние этого акционера, так и на дела компании в целом.
Механизмом наличия избирательных мотивов можно объяснить, и, казалось бы, нерациональное поведение участников больших латентных групп: авторов Википедии. Этими мотивами могут служить самоутверждение, самореализация, желание быть оцененным или желание заразить окружающих своими идеями. И даже если рационального в поведении авторов Википедии не найти, то всегда можно сказать, что краудсорсинг есть поиск и выделение из толпы нерациональных альтруистов, вероятность наличия которых всегда больше нуля.
Вместе с тем называя чье-то поведение нерациональным, мы, скорее всего, просто не в курсе мотивов, которыми руководствуется «нерациональный» индивид. И появление той или иной статьи в Википедии можно объяснить тем, что для кого-то издержки по ее написанию стали меньше выгоды, которую автор получил от существования такой статьи.
Если мы посмотрим с точки зрения теории групп на поведение общества в отношении коррумпированного представителя власти, то рациональным поведением индивида будет ничего не делать, даже если власть имущий откровенный вор или преступник. Какими бы модными и прогрессивными ни были способы выдвижения человека во власть — передаётся ли она по наследству или формируется ситуативно, благодаря механизмам «мгновенного делегирования» и «электронной демократии», общественное благо, достигаемое от смещения одиозного лидера, будет достигнуто и с участием, и без участия конкретного индивида, вклад этого конкретного индивида незаметен ни для него, ни для общества, а выгоды от получения общественного блага, вернее, доля этих выгод, приходящаяся на конкретного человека, очень мала. При этом организационные, стартовые издержки, которые должна понести группа, для того чтобы быть мобилизованной для получения общественного блага (смещения тирана), как правило, достаточно велики и лишь с их критическим уменьшением, вызванным, например, моральным разложением армии, можно надеятся на успех предприятия.
