– Где уж тебе знать, щенок, что у меня за грабли? – рассердился Чжу Ба-цзе. – Разве можно сравнить их с обыкновенными граблями!
Огромные зубья похожи на когти дракона,Остры, как у тигра, сверкают златою резьбою,Встречаясь с достойным противником, вихрь подымаютИ, с равным встречаясь, огнем раскаляются боя.Сметая преграды, ловя чародеев-злодеев,Те грабли в пути защищают святого монаха,Движением тьму вызывают, рождая туманы:И звезды и солнце скрываются в тучах от страха.Ударят Тайшаньскую гору – пугаются тигры.Моря взбаламутят – и в ужас приходят драконы,Пускай ты владеешь немалой волшебною силой,Но девятикратно проколот, падешь, пораженный.
Однако дух ничуть не испугался и, прекратив перебранку, выхватил свой семизвездный меч и начал биться с Чжу Ба-цзе. И вот на горе между ними разгорелась битва. Уже раз двадцать схватывались противники, однако все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Чжу Ба-цзе рассвирепел и бился не на жизнь, а на смерть. А дух, глядя на Чжу Ба-цзе, который грозно поднял уши, брызгал слюной, размахивал граблями и что-то выкрикивал, немного струсил и сделал знак остальным духам ринуться в бой.
Сражаясь с волшебником один на один, Чжу Ба-цзе еще держался. Но когда в бой ринулись остальные духи, он растерялся, потерял способность отражать удары и, чувствуя, что терпит поражение, бежал с поля боя. Но тут с ним произошла беда. Дорога была неровная, а бежал он опрометью, запутался в зарослях и упал.
С трудом поднявшись, он хотел бежать дальше, но один из духов сбил его с ног, и Чжу Ба-цзе снова полетел кубарем. Тут на него навалилась толпа духов: один схватил его за щетину, другой – за уши, кто тащил за ноги, кто за хвост, и все вместе уволокли его в пещеру.
И, увы! Поистине можно сказать:
И с одним нечистым духомТрудно справиться в напасти,Как же трудно пересилитьСразу тысячу несчастий.
О дальнейшей судьбе Чжу Ба-цзе вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
повествующая о том, как последователи ложного учения ввели в заблуждение Танского монаха и как высшие небесные силы помогли паломникам избавиться от гибели
Итак, дух доставил Чжу Ба-цзе в пещеру.
– Дорогой брат! Одного поймали! – сказал он своему начальнику.
– Тащите его сюда, я посмотрю, – отвечал тот.
– Да вот он, видите?
– На сей раз ты ошибся, дорогой брат, – молвил старший дух. – От этого монаха никакого толку не будет.
– Господин, – сказал, осмелев, Чжу Ба-цзе. – Раз я никуда не гожусь, отпустите меня. Ведь я не человек!
– Зачем его отпускать? – возразил второй дух. – Польза от него хоть и невелика, но все же он ученик Танского монаха. Зовут его Чжу Ба-цзе. Давайте разденем его, посадим в пруд, а потом очистим от шерсти и приготовим из него закуски. Когда же наступит пасмурная погода, мы будем попивать вино и закусывать им.
«Ну, теперь все пропало! – решил Чжу Ба-цзе. – Пойду на закуску чертям!»
Мы не будем подробно рассказывать о том, как духи потащили Чжу Ба-цзе к пруду и бросили его в воду.
Вернемся сейчас к Трипитаке. Он сидел на склоне холма, и на душе у него было очень тревожно. Уши у него горели, глаза беспокойно бегали.
– Сунь У-кун, – сказал он наконец, – что же это Чжу Ба-цзе так долго не возвращается?
– Вы до сих пор не знаете, что это за существо, – сказал Сунь У-кун.
– Что же он за существо? Расскажи.
– Если бы в этих горах были какие-нибудь духи, он и шагу не сделал бы, а изобразил бы из себя героя и прибежал к нам с какими-нибудь новостями. Видимо, никаких духов здесь нет, и он идет спокойно вперед.
– Где же мы встретимся? – забеспокоился Трипи – така. – Ведь здесь кругом горы, глушь. Это не город, не селение.
– Не беспокойтесь, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Садитесь, пожалуйста, на коня. Дурень ленив и, конечно, не мог уйти далеко. Подстегните коня, и мы скоро догоним его, а там пойдем все вместе.
Трипитака послушался Сунь У-куна и сел на коня, Ша-Сэн взял вещи, а Сунь У-кун, как всегда, отправился впереди.
Между тем старый дух сказал своему верному помощнику:
– Раз тебе удалось поймать Чжу Ба-цзе, значит, где-то здесь должен быть Танский монах. Сходи еще раз и поищи как следует. Только смотри не упусти его.
– Я мигом, – отвечал тот и, взяв с собой пятьдесят духов, отправился в горы.
Идя по дороге, он вдруг заметил радужные облака и почувствовал, что воздух напоен чудесным ароматом.
– Танский монах здесь, – сказал дух.
– Где же он? – спросили остальные духи.
– Когда приближается безгрешный человек, появляется радужное сияние, когда скверный – воздух наполняется зловонием. А Танский монах – человек весьма почтенный, он – небожитель, сошедший на землю. Целых десять поколений он совершенствовал себя, и Танский император сделал его своим приближенным.
Однако остальные духи ничего не видели.
– А вот и он, – указывая на облака, сказал дух.
И как только он поднял руку, Трипитаку пробрала дрожь. Затем дух еще раз показал на него, и Трипитака снова задрожал. Так было три раза. Чувствуя в душе смутное беспокойство, Трипитака сказал:
– Ученики мои! Что это меня все время в дрожь бросает?
– Видимо, у вас желудок не в порядке, – сказал Шасэн. – Вот от этого и в дрожь бросает.
– Глупости ты говоришь, – сказал Сунь У-кун. – Просто мы зашли в дикие горы, и учитель слегка беспокоится. Ничего не бойтесь. Я со своим посохом пойду вперед и буду защищать вас.
И наш чудесный Сунь У-кун взмахнул своим посохом.
Три раза он поднял его вверх, четыре раза опустил вниз, пять раз взмахнул им влево и шесть раз вправо. Проделываемые им движения полностью соответствовали древним военным уставам и были до того совершенны и необычны, что наблюдавший все это Трипитака был поражен. Такое редко встретишь даже в войске больших государств. Дух, который видел все это с горы, был до того напуган, что у него душа ушла в пятки, и он едва слышно пролепетал:
– Я давно уже слышал о Сунь У-куне, но только сейчас мне удалось убедиться в том, что не зря о нем идет такая слава.
– Господин наш, – обступив своего повелителя, молвили духи – С какой стати вы превозносите достоинства других и умаляете свои собственные?
– Волшебная сила Сунь У-куна необъятна, – отвечал старший дух – Поэтому отведать мяса этого монаха нам не удастся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
