— Привет.
— Ты чего в такое время? — удивлённо спросила, оглядывая его с ног до головы.
— Мне больше некуда идти…
— Всё ещё та история с йогуртами?
Странно, в новостях уже не говорили о массовом отравлении. Когда я слушала, то невольно вспоминала об Игоре. А потом всё заглохло само собой. Всё-таки прошло больше недели…
— Можно войти? — спросил он, глянув исподлобья. Я распахнула дверь:
— Конечно, проходи! Почему ты не остался в своём кабинете? Перекемарил бы на диванчике…
— Меня уволили, — бросил он, входя и топчась у вешалки.
— Да ты что? Вот так просто взяли и уволили?
— Молодой директор, не справился с управлением, попал под уголовку… Выпнули побыстрее, чего церемониться?
— А как же твой отец? — удивлённо обернулась я к Игорю. — Он же вроде как… главный там?
— Он один из пяти инвесторов. Задавили числом.
Вот так и оканчивается хорошая жизнь. Так… А почему ночевать-то негде? Есть дом родителей, есть квартира…
— Уголовка? — ухватилась я за слово. — Кто-то из отравившихся умер?
— Нет. У меня на хвосте полиция, полагаю, впаяют не только штраф, но и срок. Мои счета арестовали, дежурят дома и на квартире…
Он выдохнул как-то совсем уже обречённо и спросил тихо:
— Пустишь переночевать?
— Куда ж я денусь, — усмехнулась, отчего-то подняла руку, погладила Игоря по щеке: — Ты забыл побриться…
— Забыл, — вздохнул он, принимая мою ласку. Я подтолкнула его к ванной:
— Иди прими душ, а я заварю чаю.
Когда он скрылся за дверью, я отправилась на кухню. Господи… Бедный мой рабовладелец… Бывший. Даже приткнуться негде, а ведь был таким влиятельным человеком! Жизнь никого не щадит, сколько бы денег у тебя ни было… Ну ничего, отдохнёт человек, выспится, обдумает ситуацию…
Я поставила на газ кастрюлю с водой, вытащила пакет пельменей из морозилки. Проверила, есть ли у меня майонез и кетчуп. Неизвестно, с чем любит пельмешки Игорь. Где я уложу его? Пока можно у Катюхи, всё равно она ещё не вернётся пару недель.
Через полчаса, когда я вылавливала шумовкой пельмени из кипящей воды, услышала голос в ванной:
— Люба… У тебя нет какой-нибудь футболки?
Открыв дверь, я улыбнулась, увидев Игоря в одном полотенце вокруг бёдер. Сняла с крючка старенький банный халат, который уже давно никто не использовал. Он был нейтрального серого цвета, правда с розовыми вставками, зато длинный и широкий.
— Держи, он чистый. У меня нет мужской одежды, уж извини. А наши с Катей футболки налезут тебе только на одну ногу!
— Спасибо, — пробормотал Игорь.
— Кидай свои вещи в машинку, я постираю завтра с утра.
— Хорошо.
— Пошли есть пельмени, — я на миг коснулась пальцами его голой груди, и всё внутри замерло от предвкушения. Или ожидания. Или от тоски. В общем, сама не поняла, отчего мне стало так сладко, но постаралась побыстрее прогнать это состояние. Человеку не до меня и моих сексуальных желаний.
В кухне я усадила Игоря на диванчик, как когда-то Николая, и поставила тарелку с пельменями на стол. Подвинула вилку, пакетик майонеза с обрезанным уголком и бутылочку кетчупа, сказала:
— Приятного аппетита.
— Пельмешки… — с видом довольного ребёнка отозвался Игорь, беря вилку. — Магазинные, да?
Я кивнула со смешком.
— Самые вкусные, — облизнулся он, выдавил немного майонеза в тарелку, обмакнул пельмешку и отправил её в рот. Я взяла свой заварившийся чифирёк и отхлебнула, улыбнувшись. Да уж! Куда там драникам с лососиной! Магазинные пельмешки — это пища богов!
После пятого проглоченного пельменя Игорь вдруг нахмурился, спросил:
— Помнишь, ты сказала, что Нина занимается тёмными делишками с главбухом? А можно конкретнее?
— А что конкретнее, — я пожала плечами. — В первый день, когда я начала работать, главбух принесла Нине кейс. Как я поняла там было овердохрена денег. Она заставила Нину написать расписку.
— Хм, — ответил Игорь, задумчиво отправляя в рот пельмень. — Расписку…
— А в тот день, когда… ну, случилась эта история с отравлением… Нина звонила кому-то. М-м-м, Ирине Валентиновне, что ли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Главбуху, — кивнул Игорь.
— И спрашивала — продаём? Насколько я поняла, они договорили встретиться вечером, и Нина должна была принести что-то на фирму.
— Деньги принести. Тогда вечером на фирме её ждала полиция. Нину взяли с огромной суммой денег, и моя дорогая секретарь показала, что я попросил её купить акции конкурентов, а потом продать их, когда они вырастут в цене.
Я прищурилась:
— Ну, попросил, и что? Где криминал?
— Во-первых, я её не просил. Во-вторых, это называется инсайдерская торговля. За это наказывают, и весьма строго.
— Но если это не ты, достаточно просто сказать, разве нет?
— К сожалению, просто сказать не получится. Моё слово против Нинкиного. Да и роль у меня более подходящая. Нина секретарь, а я гендир. Мне нужно доказать, что я не осёл.
— Ты докажешь, — я посмотрела на почти опустевшую тарелку и подложила Игорю ещё пельменей.
— К тому же… Отравление это. Да, я ездил на завод, мы договорились повысить производство, но не за счёт качества же! Это моя вина, я признаю, но я не собирался покупать акции «Рослакта»! Я не знал, что люди отравятся йогуртами, и наши акции обвалятся, а «Рослакт» поднимется до небес…
— Всё будет хорошо, Игорь, — я поставила миску в раковину и легонько обняла его за плечи. — Ты найдёшь доказательства против главбуха, ты всё узнаешь. Пошли, я постелила тебе в комнате сестры.
Игорь глянул на меня снизу вверх, прислонился головой к моей груди, вздохнул:
— Спасибо.
— Пошли, пошли. Где ты ночевал до меня, интересно?
Он усмехнулся, вставая, едва не вломился головой в полочку. Ну нафиг, сниму её, точно. Завтра же! Игорь запахнул халат:
— Пару дней у друга, пару дней на какой-то хате, но у меня закончились деньги…
— Бомж, — ласково обругала я его. — Иди спать, я, между прочим, только после смены.
— Прости, я не хотел доставлять тебе неудобства.
Обними меня, глупый… Обними, прижми к себе!
Игорь открыл дверь в Катькину комнату, вошёл, осмотрелся. Сел на кровать. Снова посмотрел на меня:
— Я не останусь надолго, не волнуйся.
Отмахнувшись, я включила Аришкин ночник и ответила:
— Оставайся, сколько влезет, даже когда мои вернутся. Потеснимся, не удавимся.
— Спасибо, Люба.
— Да не за что…
А можно, я останусь спать с тобой? Можно, Игорь? Я просто обниму тебя, просто прижмусь к твоему телу и закрою глаза… Ты даже не обязан заниматься сексом со мной, мне нужен ты, а не секс…
— Спокойной ночи, — улыбнулась мягко и закрыла дверь, выходя в коридор. Я дура. Беспросветная, бесхребетная и счастливая.
Дуре пришлось ворочаться на диванчике почти час. Думала, что усну сразу же, как только голова коснётся подушки, но не смогла. Внезапно одеяло стало колючим, наволочка — шершавой, матрас — твёрдым. Да что же такое… Сон не шёл. Он заблудился где-то в исчезающей белой ночи, где-то над заливом, может, даже смотрел, как над Невой разводят мосты… Вот зараза… Подстава! Надо встать и выпить тёплого молока. Аришке всегда помогает тёплое молоко.
Согрев в кастрюльке стакан молока, я решила сделать какао, а к нему — кусок батона с маслицем. Гулять так гулять! Села к окну, вдыхая влажный воздух с улицы через полуоткрытую форточку. Сладкий вкус какао только раздразнил все остальные чувства, и стало нестерпимо жарко, душно, будто грудь сдавил непонятный страх, неизвестно откуда взявшийся. Игорь спит, он устал, я тоже устала, но хочу устать ещё сильнее… Хочу, чтобы он обнял меня, успокоив руку на животе, чтобы дышал мне в шею, как раньше, чтобы грел всем своим большим и сильным телом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Решительно отставив кружку, я встала и вышла в коридор. Перед дверью в комнату сестры поколебалась, но всё же открыла её, аккуратно нажав на ручку. Ночник слегка мерцал приглушённым голубоватым светом, похожий на блёклую июльскую луну. В комнате витал почти неприметный аромат мужского одеколона. Игорь разметался по постели, как ребёнок — звездой. Едва прикрытый одеялом в причинном месте, он резко выделялся загорелой кожей на белизне простыни. Какое у него тело! Снова я глотаю слюнки, снова хочу его… Но нет, нельзя будить, нельзя. Вернись к себе, Любочка, ляг и старайся уснуть, как милая благовоспитанная девочка.
