- Не надо так много. Для Скана достаточно ста граммов. Это большой сканирующий микроскоп с телевизором. Увеличение в миллионы раз. Дает теневое изображение объектов размером в десять - пятнадцать ангстрем.
- Молекулярные размеры?
- Да. Ну, пошли. Не знаю только, разрешат ли мне, опальному, работать на этом аппарате.
Второв передвигался медленно и тяжело. Он словно постарел. Его ничего не значащие фразы скрывали скорбь.
...Большой Скан помещался в маленькой темной комнате. Три стены, потолок и пол в ней были бархатисто-черного цвета, четвертую стену занимал экран телевизора. В комнате стояло с десяток стульев. Вслед за Второвым и Юлькой сюда пришли другие сотрудники института. Среди них была и Зоя. Она подала Второву бумагу, тот прочел и подписал.
- Погодите, Зоенька, не уходите, - сказал Второв, - докладную отнесет кто-нибудь другой. А вы помогите нам прокрутить этот образец.
- Вы не боитесь, Александр Григорьич? - спросил Юлька.
- Чего? - резко повернулся Второв.
- Что получится, как с Фроловым?
- Нет, - ответил Второв. - До меня подобный образец на Большом Скане исследовал академик Кузовкин. Но у него вначале было слишком мало материала, а потом... стало слишком много, к сожалению, академик уже не мог его изучать. Так что я только повторяю опыт. А... впрочем, я бы не отказался посмотреть, как это происходит. Начали!
Зоя подошла к ящику и нажала кнопку. Под потолком вспыхнула сигнальная лампочка.
"Внимание!" - послышался откуда-то густой баритон.
Свет погас. Фиолетовый экран медленно бледнел, по нему запрыгали искры.
"Эталон. Пенопласт с напыленными кристаллами сернокислой меди", - снова послышался откуда-то из-за экрана голос.
- Превосходный объект в качестве эталона, - сказал Второв на ухо Юльке. - Множество структур на разных уровнях. И прозрачен к тому же.
Он еще что-то такое говорил и объяснял, чувствуя, что стоит ему замолчать, с ним начнется истерика.
На экране появился эталон - кусочек крохотной, с трудом различимой пленочки.
"Один к одному", - объяснил голос.
Пленка словно взорвалась и, разлетевшись в стороны, заняла весь экран.
"Сто", - сказал голос.
Изображение задержалось, и Юлька увидел ноздреватую, напоминающую пемзу, поверхность пластмассы.
Здесь когда-то клокотала горячая лава, лопались большие блестящие пузыри, со свистом и ревом вырывался газ. Но сейчас перед Юлькиными глазами на экране расстилалась мертвая равнина, усеянная круглыми ячейками, стенки которых отливали жирным блеском. Огромные кристаллы сернокислой меди застыли в прозрачной массе, точно голубые льдинки.
"Тысяча". По экрану поплыли перекрывающие друг друга большие и малые пятна неправильной формы.
Наконец изображение замерло, и Юлька увидел множество маленьких темных и светлых точек.
"Микропористость".
- Микропористость, - повторил Второв и опять объяснил: - А это уровень коллоидной структуры. Видны мицеллы, даже самые маленькие.
Точки чуть-чуть увеличились, и Юльке показалось, что он видит тарелку с земляникой. Зернистые блестящие ягоды были плотно сжаты.
Голос опять что-то сказал, но Юлька не расслышал. Он был захвачен видением странного мира. Его потрясала неожиданная сложность, таинственность такой, казалось бы, очевидной и простой вещи, как тонкая пленочка полимера. Невообразимый и непередаваемый ландшафт разворачивался перед ним. Может быть, впервые за свою жизнь Юлька задумался, насколько удивителен мир, который его окружает, и как великолепен он сам, Юлька, могущий все это понять.
Ягоды в тарелке пришли в движение и упорхнули. После долгого мелькания световых пятен экран засветился ярким мерцающим светом. Внезапно кто-то выбросил большую гроздь бус, и она рассыпалась на голубом поле цветными горошинами. Изображение было нечетким, расплывчатым.
- Молекулярная структура, - пояснял Второв.
Юлька впился глазами в экран. Вот они, молекулы! Вечные, таинственные, невидимые... Добрался-таки до вас человек.
- Они живые?! - прошептал Юлька.
Бусины и горошины там, впереди, находились в непрестанном движении: свивались в змеиные кольца, сплетались и разбегались, создавая сумасшедшую пляску опалесцирующих лучей.
- Как бы живые, - ответил Второв. - Тепловое движение. Да и Большой Скан разогревает препарат... Зоя Николаевна, - громко сказал Второв, поставьте нашу пыль, только начнем сразу с молекулярной структуры. Скан сейчас на нее настроен.
Экран погас, включилась красная лампочка, и было видно, как огромная тень Зои, сломанная на потолке пополам, медленно поползла в угол.
- Образец взят на месте бывшей аналитической комнаты, - глухо сказал Второв. - Радиоактивность нормальная, химанализ пока неизвестен.
Большой Скан, казалось, долго не мог настроиться на новый материал. Он несколько раз включался и гас. Присутствующие терпеливо ждали.
Вдруг аппарат весело загудел, и, прежде чем Юлька успел что-либо рассмотреть, раздался взволнованный голос Второва:
- Это ДНК! Классическая ДНК!
Теперь Юлька различал извилистые темные очертания неведомых молекул. Трудно различимая спираль, напоминавшая узор на змеиной коже, вилась по экрану. Несколько минут все молча смотрели. Вздох прокатился по залу.
- Невероятно... Просто не верится! - сказал кто-то.
- Хватит! - крикнул Второв. - Зоя Николаевна, отключайте аппарат, все понятно.
В зале зажегся свет. Люди расходились, возбужденно переговариваясь: "Потрясающе!.. Невозможно, трудно представить!.."
- Извините меня, Александр Григорьич, - сказал Юлька, - я понимаю, что задавать вопросы глупо... но, может, вы хоть в двух словах объясните, что все...
- Александр Григорьич! - В комнату вбежал Виталий. - Я все узнал! Пушка работала всю ночь и утром тоже!
- Спокойнее, спокойнее, Витя, - сказал Второв. - Почему она работала, на какой мощности?
- Они облучали свои горшки, то есть растения. Проверка действия кварк-нейтринных частиц на рост конопли.
- Остроумно. Ну и что?
- Горшки у них на полу, так что весь поток кварк-нейтрино шел сверху вниз и пронизывал нашу аналитическую, где в это время был Леня. Мощность низкая, на три порядка выше естественного потока. Облучение производилось автоматически и в ночное время. Они с вечера включали и уходили.
- Так! - сказал Второв.
"Следовательно, я неправ, а прав Филипп. К обеим катастрофам причастно кварк-нейтрино. Ну что ж..." - подумал он и оглядел аудиторию.
- В свете последних данных события выглядят... Хотя погодите, наверное, я не имею права делиться подробностями этого дела.
- Вас к директору, Александр Григорьич!
В этот день Второв возвратился домой поздней ночью. Вероника сидела за его письменным столом и работала. В комнате висел табачный туман.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
