Его сбило с ног чье-то обезглавленное тело. Рядом упал Фрелав, пронзенный насквозь, сполна уплатив долг.
К Ингвару подскочил Ратибор и помог встать.
— Спасибо, брат! Но сейчас держись от меня подальше! Целее будешь! прохрипел тот.
— А нам что целыми, что по частям, все равно погибать! — нервно рассмеялся Ратибор.
Игорь под личиной Ингвара зловеще улыбнулся в ответ:
— Не скажи!
И они разом кинулись на выручку израненному Сигуру, который из последних сил отбивался от чудовища с косую сажень, закованного в доспех…
Братья не успели. Монстр насадил руга на ангон и высоко поднял над местом битвы, будто штандарт. Железко вошло Сигуру в живот. Он стал медленно сползать по дереву, оставляя за собой синие веревки кишок.
Исполин не долго хвастался победой, как на него налетел Ратибор, опередивший Ингвара. Гигант в железной маске саданул руга кулаком в ухо. Ратибор покатился по земле. Но Ингвар был начеку. Колдовская сталь впилась в бок демона и выпила из него жизнь до остатка. Выдернув меч, руг для верности еще раз погрузил его в мертвое тело.
— О, Ругевит! Гляди! Это жертва к твоему алтарю! — воззвал он к богу войны, и, не дожидаясь оглушенного Ратибора, Ингвар бросился на данов, расчищая дорогу к судну с багровыми бортами, выискивая глазами оставшихся демонов и их покровителя.
Вскоре он приметил еще одну Маску, что неистовствовала, убивая одного парасита за другим. В правой руке демон смерти держал боевой бич — палицу с подвижными главами на цепях, в левой стилет, которым добивал поверженных жрецов.
Завидев Ингвара, Маска попыталась скрыться за спинами товарищей, которые пали, сраженные, кто — не знающей промаха тенью, кто — сталью подземных богов.
Тягучий звук рога снова заставил всех замереть. Над Храмом колыхался королевский флаг. Это означало, что сопротивление на перешейке, по ту сторону холма, наконец-то сломлено.
А раз королевская гвардия вступила в Храм, то поживиться там простому воину не дадут. Эти мысли остудили самые горячие головы, и поток данов, взбирающихся по склону вверх, иссяк. Скорее наоборот. Вниз начали спускаться самые удачливые и расторопные, те, которые успели поживиться сокровищами волхвов.
На удивление товарищей они возвращались налегке.
— Ну, что там?
— Да там ни хрена нет! Все попрятали!
Надо бы в город поспеть! — уловил Ингвар краем уха.
— К кораблям! Пробиваться к кораблям! — взревел седобородый Веремуд во весь голос, воспользовавшись мимолетной тишиной.
— Ура! — прорычали руги.
И опять, закружилась, завертелась безумная схватка.
— Колдун! Где ты! Чернокнижник! Бойся меня! — орал Игорь.
Волшебный меч стонал от восторга, и уже не Ингвар направлял его, а само оружие выбирало следующую жертву, потом еще одну и еще.
— Крови! Крови! — выл клинок.
— Месть! Месть! — стучало в висках.
— За отца!
— За брата!
— За Всеслава!
Ингвар догнал Маску у самого борта.
Попав в его тень, демон неожиданно развернулся и обрушил на руга коварный удар бича. Тот инстинктивно подставил меч, который, запутавшись в цепях, выскользнул из рук у Ингвара и упал на песок.
Но, видно, сталь Вия оказалась столь тяжела, что она потащила за собой Маску. Петля на рукояти палицы не позволила демону легко освободиться от собственного оружия. Опередив Маску, руг достал врага резким, неотразимым «брыком», угодив ступней под солнечное сплетение. Монстр отлетел назад, где его пригвоздил к багряному древу дротик подоспевшего Ратибора.
— Мощи Кощеевы! Тяжеловата кольчужка! — бросил Игорь на ходу, подбирая меч.
— Как ты думаешь? Сев успел? — задыхаясь спросил Ратибор, зажимая ладонью рваную рану на груди.
— Должен успеть! — обнадежил Ингвар.
— Следуй за ним! Убей его! — услышал он каркающий голос откуда-то сверху.
Ингвар толкнул брата наземь, затем, даже не озираясь на незнакомца, руг прыгнул к нависшему борту кнорра и рубанул, что есть силы.
Игорь углядел, как по дереву поползли трещины, словно в замедленном кино или мультфильме, сначала тонкие, потом толстые, широкие, ветвистые. В воздухе повис смрадный запах гнилья. На песок посыпалась труха, словно бы это судно давно подтачивал неутомимый труженик — червяк. Что-то хрустнуло, заскрипело. Взвились какие-то белые мухи. Разделенный на множество частей кнорр перестал существовать. Лишь остов украшал собой берег.
Разгребая тюки и бочки, по недоразумению оставшиеся в целости и сохранности, то и дело поминая Нечистого, на поверхность вылез тщедушный лупоглазый и ушастый человек, одетый в черную мантию. Он был невероятно зол. И сцена эта едва не заставила Игоря рассмеяться, если бы не второй гибкий, высокий и жесткий, появившийся следом за Флорентийцем.
Лицо поединщика показалось Игорю, да и Ингвару, ужасно знакомым, хотя он готов был поклясться, что нигде его ранее не встречал. Вообще, странное было лицо, запоминающееся… Оно не принадлежало ни к одной из известных человеческих рас и от неживого лика противника веяло холодом.
Оно походило на ту же чудовищную маску, только, выполненную более искусно, чем все предыдущие.
Ингвар повел мечом в сторону урода.
Косая тень магического оружия упала на врага и перечеркнула его.
Колдун захохотал… Демон, ничуть не поврежденный, шагнул к ругу.
Теперь Игорь знал, что под этим ликом, скрывается сущность, еще более жуткая, чем наружная сторона. Противник давно не принадлежал миру живых, тень не могла причинить ему никакого вреда.
Это был лучший боец Флорентийца, подобранный им вопреки воле епископа, точнее, вообще без его ведома.
* * *
Он был самым умелым воином таинственного лесного народа, медленно вымиравшего в далеких южных джунглях. Этот народ считал себя расой перволюдей, пришедших в незапамятные времена в гнилые чащи тропиков с погибшего после катастрофы материка, возможно, считал не без оснований. Чернокнижник, влекомый неугасимой жаждой тайной власти, осмелился проникнуть в их полуразрушенный храм вместе с небольшой группой крестоносцев, соблазненной рассказами о фантастических драгоценностях. Никогда еще ни один рыцарь не забирался так далеко в своих исканиях святых реликвий.
К несчастью, драгоценности в храме действительно имелись. Это превратило и без того не очень-то боеспособный после недельного пути через пустыню отряд в кучку обезумевших мародеров.
И вот в самый разгар грабежа в храме появился безоружный воин. Возможно, религия запрещала «перволюдям» использовать оружие в местах поклонения, возможно, была какая-то другая причина. Так или иначе, крестоносцы сочли его дикарем, случайно забредшим в развалины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
