редкие, — покачал головой я. — Кто бы стал так стараться ради простого курьера?
— Захотели бы найти книги, в любом случае постарались бы, — не согласилась Соли и усмехнулась. — Я догадываюсь, куда ты клонишь. Что я спасла тебе жизнь, потому что длительный срок в тюрьме похуже смерти. Но нет. Хотя попытка хорошая.
— Нет! — улыбнулся я. — Маг быстро бы понял, что я иномирянин, и у меня в голове портал. Да и нанимал меня Штрессель. А ты рассказывала, что стало с его прежними курьерами. Так что ты спасла мою жизнь!
— А ведь действительно, — задумалась драконесса. — Так что? Получается, что я тебе больше ничего не должна? Ого! Это же здорово!
— И что теперь? — насторожился я, почему-то подумав, что если Соли скажет, что нам можно забыть друг о друге, то это будет… очень печально.
Но девчонка довольно улыбнулась и схватив меня за руки, закружилась вокруг, так что я поворачивался на месте, а она прыгала. И при этом почти пропела:
— Теперь мы можем просто дружить! Я ничего не должна, и ты не должен! Это же просто чудо!
— Только когда мы будем помогать друг другу, не надо навешивать на себя долги, — предложил я, очень довольный тем, что и проблем я сегодня избежал, да и подруга такая весёлая.
— Да, теперь все будет по-другому! — согласно пропела девушка. — Как принято у людей, а не у драконов!
А затем Соли посмотрела на разорванный пакет и деловито произнесла:
— Так, пока лавки открыты, надо купить такой же бумаги, и заново всё упаковать. Лучше будет, если твой работодатель вообще не будет знать о нападении, чтобы не появилось ненужных подозрений.
Мы разыскали нужную лавку и купили кусок весьма дорогой оберточной бумаги. А когда я заворачивал эти чуть не ставшие роковыми для меня книги, подруга, прежде чем сунуть к ним записку, еще раз пробежала её глазами и фыркнула:
— Надо же! Старая карга пишет про утерянные поэмы Пурпурной Розы… А я вспомнила эту поэтессу. И куча её стихов в памяти всплыла.
— Память предков? — улыбнулся я.
— Ну да! — недовольно отмахнулась девушка. — Нет чтобы что-то полезное вспомнилось, а не такая фигня!
— Плохие стихи? — удивился я.
— Страдания влюбленной дуры! — отрезала драконесса. — Даже не проси почитать! У меня язык на такое не повернётся, хотя помню я очень многое. Надо же, кто-то из моих далёких предков был отчаянным романтиком.
— Но ведь если ты помнишь что-то из утерянных поэм или стихов этой самой Первой эпохи, то это же… — задумался я. — Это же золотая жила!
— А ведь и точно! — сразу заблестели глаза девушки. — А ведь деньги — это портал для тебя и лечение для меня. Для моей второй крылатой ипостаси.
Но затем она немного подумала и только разочарованно махнула рукой, проворчав:
— Забудь! Во первых, если я их попробую продать, то мало того, что могут не поверить, что это стихи Пурпурной Розы, так ещё и спросят откуда я их взяла. Нет. Можно сослаться на память дракона, но опять же могут не поверить, что это не другой какой-нибудь поэт. Я-то точно знаю, что их писала именно Пурпурная Роза, но как другим доказывать? И это не говоря о том, что мне раскрываться как драконессе нельзя. Могут и убить.
Я улыбнулся и потряс вязанкой древних свитков, которые мне поручили выбросить, после чего задумчиво произнес:
— Не поверят тебе, поверят старым записям. Которые нашли в какой-нибудь пещере.
— Хм… Действительно… А ты прирожденный мошенник! — рассмеялась Соли.
— Ну зачем так? — не согласился я. — Ты же уверена, что помнишь поэзию именно Пурпурной Розы, значит это не обман будет. Но чтобы убедить остальных, потребуется подделать свитки. Польза для мировой поэзии будет невероятно огромная, если стихи этой поэтессы вернутся в мир. А как ещё это можно сделать? Ты же сама говорила, что на слово тебе не поверят.
— А ведь и верно… — согласно покивала девчонка. — Только как доказать, что это именно её произведения.
— Надо найти в библиотеке сохранившиеся поэмы и записать все на одни и те же свитки, — пожал плечами я. — Ты вернешь миру великую поэзию, и заодно подзаработаешь.
— Мы подзаработаем! — поправила меня подруга. — Ты всё это придумал, плюс твоя задача будет выяснить имена нескольких библиофилов, которым можно будет эти свитки продать.
— Нет… — покачал головой я, подумав еще немного. — Ерунду я придумал! Если продать дешево, то да, хоть кому. А вот за хорошие деньги, могут начать выяснять, кто мы такие… Поймут, что я иномирянин, а ты драконесса.
— Чёрт! — печально согласилась со мной подруга.
— Ладно! Давай запишем один стих и продадим его хоть недорого, — развел руками я.
— А как же наследие великой поэтессы для мира? — усмехнулась Соли.
— Запиши всё, что помнишь, но продадим только один, — поправился я. — Пара десятков золотых лучше, чем ничего.
— Не смеши мои крылья, — фыркнула Соли. — Даже за один утерянный стишок можно получить пару сотен.
— Неужели никто из твоих уже более близких предков не понял, что так можно заработать? — нахмурился я.
— Не поняли. Для такого нужны мозги человека, — пожала плечами девушка.
Мы продолжили путь, надеясь как обычно отдохнуть и поужинать вечером, но оказалось, что потрясения на сегодня ещё не закончились. Когда мы оба зашли в мою с врогом каморку, то застыли, пораженные открывшимся нам зрелищем. На табуретке сидел Ыгыл, а напротив него стоял вчерашний скелет и уныло пялился пустыми глазницами в пол.
Уже через секунду Соли тихо взвизгнула и спряталась мне за спину, а врог махнул нам рукой и дружелюбно пробасил:
— Не бойтесь! Я его уже укротил.
— Я не боюсь, — покачал головой я. — Просто как-то… необычно это.
— И вовсе я не испугалась, — тоненько произнесла из-за моего плеча Соли. — Просто нежить не люблю. А откуда он взялся?
— Толкался у дверей, — оскалился в улыбке Ыгыл. — Хорошо, что я его первым заметил. В смысле, что он никому постороннему на глаза не попался.
— Ну и попался бы. Подумаешь, угрохал бы хоть студент какой-нибудь эту нежить. Велика потеря, — проворчала Соли, становясь рядом со мной.
— Не скажите… — покачал головой мой сосед и наш друг. — Убить его очень трудно, оказывается, а вот допросить можно. И он уже такого понарассказывал!
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась девчонка.
— Что ты дракон, а Арти из другого мира, — не деликатничая высказал наши самые большие тайны парень. — Вот только имени своего вспомнить он не может, да и вообще, кто он и откуда. И почему-то считает, что ты, дружище, его обманул.
На последних словах врог с ехидной улыбкой ткнул в меня пальцем, а
