и взять её с собой, в расчёте на то, что в выбранном самолёте будут два отдельных отсека.
Смертная тоже что-то почувствовала — отстранившись, с лёгким прищуром заглянула мне в глаза. Я тоже чуть отодвинулся назад.
— Победил. И уже спас. А теперь полечу навестить Абэ.
Та уже собралась что-то сказать, но я сразу прервал девушку.
— Один. Без сопровождения. Любой другой там погибнет.
Кристина бросила взгляд на затемнённое окно внедорожника, за которым скрывалась фигура конструкта и я усмехнулся.
— Небольшое секретное оружие. Думаю, Абэ понравится.
Нахмурившись, она отодвинулась ещё дальше. Внимательно оглядела меня. И пытаясь придать своему голосу уверенность, заговорила.
— Знаешь, когда на нас напали, я поняла, что больше всего боюсь не успеть сделать всё, чего хочу. И поэтому…
Уловив возвращающегося Сандала, я махнул рукой останавливая смертную.
— Когда вернусь, устроим ещё одну вечеринку в бассейне. Там всё и расскажешь. Или после неё.
Рыжеволосая на момент смешалась. Потом прикусив нижнюю губу, едва заметно кивнула. И добавила.
— Либо до неё. Смотри. Ты пообещал!
В ответ я лишь усмехнулся и устремился к машине. Слишком много силы внутри. Сложно сдерживать. А если из под контроля выйдет хотя бы один резервуар, то потенциальная цепная реакция точно никому не понравится. Ни мне, ни выжившим жителям Владивостока. Уж тем более, она не придётся по душе погибшим.
— Прохор, в аэропорт. Быстрее!
Юноша постарался выполнить приказ с полной отдачей — мы даже не притормозили около сгрудившихся машин, почти снеся корейца в парадной форме, что размахивал какими-то документами. А через несколько минут я уже выгружался около терминала. Осталось обеспечить себя транспортом.
Развернувшись, увидел шагающего ко мне генерал-губернатора и довольно улыбнувшись, двинулся ему навстречу. Как говорил Марс, на жаждущего крови воина, враг всегда выходит сам.
Романов остановился. Как будто что-то почувствовав, сделал шаг назад. Но пытаться скрыться, было уже поздно. Я замер в метре от него и обратился к патрицию.
— Мне нужны авиабомбы, самолёт и экипаж, который не сильно держится за жизнь.
Глава XIX
Генерал-губернатор, одетый в парадный мундир, осторожно кашлянул и пустил в дело артефакт, который был должен выставить вокруг нас защитный барьер. А потом удивлённо глянул на кольцо, которое по его мнению, только что не сработало. Я же усмехнулся и добавил к щиту из божественной силы, немного обычной энергии, чтобы Романов тоже смог его увидеть.
На всякий случай, добавил словами.
— Нас никто не слышит. А мне действительно, срочно нужен самолёт.
Смертный покосился на полыхающий мощью барьер, в который я пожалуй, влил слишком много силы. Прошёлся оценивающим взглядом по мне. Скорее всего заметил изменения. Сколько слоёв защиты не ставь, ярко полыхающие ядра Великого Мастера укрыть от чужих взглядов сложно. А если добавить к ним фон запечатанной в множество резервуаров трофейной силы, то задача вовсе становится невозможной.
— Мне звонил твой Ульрих. Просил авиационные бомбы. Сказал, что это очень срочно. Потому я здесь, а полсотни тяжелых бомб лежат вон там в ящиках.
Взмахнув сжатыми в правой руке документами, добавил.
— А тут договор, подписанный командующим гарнизона и завизированный мной же. О продаже ненужных боеприпасов, ввиду превышения расходов по отдельным статьям бюджета и срочной необходимости в дофинансировании.
Говорил он всё это таким тоном, как будто сообщал о войсках, что заняли пригороды Пекина и вот-вот войдут в город — как о великой победе. Безусловно, я понимал, что передача партии тяжёлого вооружения из имперского арсенала, в частные руки, мероприятие не самое тривиальное. С другой стороны, даже если пробежаться по новостям их собственных газет, смертные вытворяли и не такое.
Поняв, что я всё ещё с ожиданием сверлю его взглядом, Романов всплеснул руками.
— Как ты себе это представляешь? Чей я тебе должен дать самолёт? Гражданских авиалиний? Реквизировать частный?
Услышав последние слова, я всё-таки, лишняя сила и правда повлияла на моё сознание. Не в лучшую сторону.
Жестом прервав генерал-губернатора, вцепился в услышанное решение.
— Я просто арендую частный борт и всё. Проблема решена.
Теперь уже Романов принялся буравить меня глазами и сделал шаг в сторону, преграждая дорогу. Ещё и нахмурился, опустив брови.
— Ты там про экипаж что-то говорил? Который за жизнь не должен держаться. Куда лететь-то собрался?
Время уходило. А я всё ещё вёл беседу около здания аэропорта, так и не отправившись в дорогу. Разум вроде осознавал, что весь обмен фразами занял от силы минуту. Но задержка всё равно раздражала.
— В Мориоку. Абэ перешли черту. Они должны умереть.
Генерал-губернатор поднял руку, оттягивая пальцем ворот рубашки, как будто он начал ему внезапно жать.
— Абэ? Не буду спрашивать, как ты их собрался убивать. Да ещё в их собственной родовой крепости. Но… Извини Василий, самолёт ты не получишь. И в аренду тебе его никто не сдаст. Откажут, как только услышат куда лететь надо. Японцы потом всех вырежут. Весь персонал компании, владельцев и их родню до седьмого колена. Даже тех, о ком они сами не знали. Никто на такое не подпишется.
Я устало и с лёгким раздражением вздохнул.
— После сегодняшнего дня, они вряд-ли смогут кого-то убить. Разве что остатки сами себе животы вспорят. Их родовая крепость падёт. Верхушка клана окажется мертва. Остальные японцы моментально вцепятся в глотку.
Тот помолчал. Подумал несколько секунд, внимательно на меня смотря. Потом медленно кивнул.
— Если вдруг окажется так, то сегодня токийская ночь щедро обагрится кровью. Каждый из старых кланов захочет забрать императора под себя.
Мелькнула мысль, что какой-то странный у японцев император, раз это его берут под контроль, а не наоборот. Но я решил, что сейчас не время обсуждать стиль управления в соседней стране. А вот самолёт, мне всё ещё требовался. Это был самый экономный способ добраться до нужного места, в плане расхода мощи конструкта. Тогда как, во время боя мне понадобится вся его энергия.
— Абэ будут разгромлены. Всё, что мне требуется — самолёт. И хотя бы один пилот, согласный очень сильно рискнуть жизнью. Возможно он и сохранит её, но гарантий я не дам. Зато в случае гибели, обеспечу его семью до самой смерти.
Романов тяжело вздохнул, смотря на меня. И медленно качнул головой.
— Не ты первый обещаешь их уничтожить. Только, Абэ всё ещё на своём месте. А их враги мертвы.
Я бросил взгляд за его спину, где набирал высоту взлетающий самолёт. Возможность забрать одну из воздушных машин силой, была привлекательной. Но боюсь, это превратит меня во врага империи. Со всеми вытекающими последствиями.
— Всего лишь одна машина и один пилот. Я готов купить этот борт и нанять человека. Тот, кто его продаст, ничем не рискует.
На лице генерал-губернатора отразилось всё, что тот думает по поводу моего предложения и я в очередной раз добавил.
— Сегодня с Абэ будет покончено. Фукуока была предупреждением, которому они не вняли.
Смертный устало цокнул языком.
— Ты ведёшь себя, как мальчишка. Взбудоражен, на нервах. Остынь и спокойно обдумай ситуацию. А уже потом принимай решение. Атака на их родовую твердыню, это изощрённое, но всё же самоубийство.
В чём-то он был прав — внешние проявления энергии, которая ждала своего часа внутри моего каркаса, действительно могла напоминать нервозность или волнение. Но на самом деле, я был спокоен. Вот ждать, было категорически нельзя. Задержка на двадцать-тридцать минут, это нормально. Если же до сражения пройдёт хотя бы десять часов, энергетический конструкт истает. Не целиком, конечно. Но около трети своей мощи, точно потеряет. Что сильно повлияет на вероятность моей победы. Не говоря уже о ситуации, когда ожидание станет ещё более долгим. Он и так до сих пор держался только за счёт того, что я заменил каплю обычной силы, крошечным кусочком своей «искры».
Заметив выражение моего лица, генерал-губернатор пожевал губы и мрачно добавил.
— Не думай, что я забыл обо всём, что ты сделал. И Абэ прижать, это дело хорошее. Но у меня через полтора часа незапланированная инспекция. Сами Рюриковичи. Лично. Два Великих князя с кучей прихвостней. Три их борта уже здесь — слуги рода и охрана прибыли первыми. Они и так доложат, что я с тобой говорил и оказал поддержку. Но небольшая помощь в войне родов, это одна сторона
