сторону, аккуратненько вписались в дверной проем, правда, по очереди, потому что при виде такой брутальной красоты бедный Боря аж присел. Мне не оставалось ничего другого, как пойти за ними и надеяться, что после того, как я объясню ошибку, нас не вытолкнут из клуба.
– Нас приняли за популярную группу? Офигеть! Всегда мечтал сбацать что-нибудь эдакое на сцене. – Морис довольно потирал руки.
– Это будет полный провал… – Рэнди совершенно не разделял его энтузиазма.
– Да ладно, придумаем что-нибудь, – снова ухмыльнулся Морис, хрустнув шеей. – Моей красоты вполне хватит, чтобы отвлечь от вас внимание.
– Не перевозбудись, – предупредила я. – Куратор сказал, что от сильных эмоций иллюзия может спасть.
– Да что может быть лучше, переволноваться и потерять иллюзию на сцене. Мы просто произведем фурор… – тут же подключился Рэнди.
– Ваша гримерка, выход через пятнадцать минут! Сядете в лужу – денег не будет! – выдал последний залп желчи организатор и громко хлопнул дверью гримерки. Я хоть и не разделяла пессимизма Рэнди, масштаб трагедии оценила. Мы даже не знаем, какого плана шоу тут сегодня проводят. Может, все тот же мужской стриптиз, а нашим и так скоро снимать нечего будет, срам один. Ну, все, сейчас всем придет маленькая полярная лисичка и отгрызет уши, щупальца, хвосты, рога и все остальные выпирающие части у бедных невезучих нелюдей.
Желая куда-нибудь деть руки, взяла со стола журнал и ахнула.
– 2021?! – заорала я в голос. – Мы что, в будущем?!
– А какой год ты ожидала? – спросил Рэнди.
– 2019… Я умерла в августе 2019, – я смотрела на обложку и не могла поверить. Кому скажи, я попала в будущее!
– 2019 для меня тоже будущее, – сказал Рэнди. – Кажется. Когда думаю об этом, становится тоскливо.
Мы угрюмо замолчали, и только Морис порхал по тесной гримерке бабочкой, напевая что-то под нос. Пришлось вернуться к насущным проблемам.
– Морис, – позвала я протяжно, – иди-ка сюда, дорогой! И что мы, по-твоему, будем делать на сцене? Торжественно появимся и будем стоять, как пугала на огороде?
– Нам нужно было войти в клуб, судьба дала такой шанс, чего ты бесишься, чешуйчатая? – В тон мне ответил кракен, спокойно роясь в коробочках на макияжном столике. Ответить ему было нечем, притихшая Кирра в углу выглядела совсем пришибленной, гуль безуспешно пытался скрыть нервозность, а Ма и Чо просто стояли у стеночки, все еще не понимая, в какую ввязались авантюру.
– Да что вы как будто трупаки дохлые? – Морис нашел коробочку с пудрой и теперь яростно махал кистью, делая из себя подобие гейши. Жирно подведенные черным глаза (прежде не замечала в нем таких талантов) стали еще выразительнее на заметно посветлевшем фоне. – Получайте удовольствие!
– Ну, теоретически мы все дохлые, так что ты недалек от истины, но Рэнди прав, – я задумчиво повертела в руках палетку теней. – Только не говорите, что у огров или оборотней шикарный талант к пению, а уж танцы кракена…
– Чем тебе мой танец не нравится? – забулькал Морис, поднялся и старательно завихлял бедрами, выписывая кривоватую восьмерку. – Меня, между прочим, обучал знаменитый танцор!
– Да ты что? Это теперь так называется? – Гуль закатил глаза, доводя кракена до состояния берсерка. Кирра заскулила.
– Простите, ребят, это все из-за меня… Я так хотела попасть во внешний мир и все испортила! – она снова всхлипнула.
Я чуть не выронила палетку. Еще не хватало всем дружно, за исключением Ма и Чо, удариться в истерику. Я обвела взглядом стены, обклеенные афишами с выступлений, и мысленно начала вычеркивать самые нереалистичные варианты. Танец? Только если умирающих лебедей. Петь мы, может, и сможем, но что? Едва ли я за пять минут научу их хитам Верки Сердючки. Должно же быть что-то, что подошло бы именно таким ушибленным на всю голову…
– Так! – осенило меня, – вопли прекратить, слезы подтереть. Будем делать то, что у нас шикарно получается, – я многозначительно посмотрела на всех. – Слышали о сценической импровизации? Устроим им такой спектакль, какой они не скоро позабудут. Ма и Чо, вы злобные монстры, которые решили похитить нашу маленькую рыжую принцессу. Морис, Рэнди, а вы ее телохранители. Встретимся на середине сцены, наваляем друг другу под музыку, вот и все представление.
– А ты? – подала голос Кирра.
– А я руководитель проекта и на сцену не пойду, да у меня и костюма нет, – отрезала я, про себя радуясь, что где-то потеряла сверток с черной сеткой. – Представляешь, если с меня слетит иллюзия? Полный зал каменных статуй? Мне что, потом их китайскому императору продать?
– А что, хорошая идея, – хмыкнул Рэнди. – Я вообще-то надеялся сувениров прикупить, а денег нет.
– Без тебя на сцену не пойду, – заныла лисица. – Я боюсь!
– Выход через три минуты, – дверь в гримерку открыла точная копия Бори, только наряженная в костюм и при микрофоне. – Фонограмма есть? Как объявить?
– Увы, – я развела руками, – не заработали еще на звук, можете поставить что-нибудь поэнергичнее, на свой вкус? А группа наша называется «Монстры».
– Ок, все понял, принял. Одна минута до выхода, – конферансье махнул рукой в темный провал, – вам туда.
И тут Рэнди задает неожиданный вопрос.
– Ты разве не была с куратором? А где он сейчас?
Я обмерла и суетливо заозиралась в поисках подмоченной белой шкурки. В гримерке ничего такого не обнаружилось. Мы стояли на входе в клуб, играли с охранником в гляделки, потом прибежал организатор и почти силой утащил нас внутрь. Нас, то есть тех, кого принял за артистов. А вот кто бы решил, что одинокая собачка – член труппы?
Я ударила себя по лбу, представляя себе, насколько сейчас зол Амилота. Я бы после такого кидалова нас на куски порвала и заморозила.
– Время, – напомнил Морис и сунул Кирре открытую помаду. – Держи, освежи макияж, а то стыдно как-то.
Она вырвала помаду у него чуть ли не вместе с пальцами и отвернулась к зеркалу. Я шумно выдохнула и послала куратора к черту. Все равно никуда не денется, ему за нас еще отчитываться.
Ребята разделились на пары и притаились за пафосным бархатным занавесом.
– А сейчас небольшая закуска перед основным блюдом, арт-коллектив «Монстры»! – проорал микрофон и нас подтолкнули к сцене.
С детства ненавидела публичные выступления, но после смерти приходится менять свои приоритеты. Свет прожекторов почти ослеплял, но я все равно ощущала все эти взгляды, устремленные на нас. Точнее, на них, потому что я притаилась за занавесом, готовая съесть его от волнения.
Музыка сначала оглушила, но лучше так, может, зрителям будет не до огрехов «артистов». Первыми на сцену выскочила Кирра, споткнулась и чуть не упала. К счастью,
