– Подождите меня. – Но она необычно значительно взглянула на меня, и я вспомнила, что не была приглашена.
– Ох! – сказала я. – Извините, я думала... Глупо с моей стороны.
– Вам тоже будут рады, конечно. Но я полагала, что вам неинтересно.
– «Неинтересно»?
– Мне так казалось. Это, наверное, звучит глупо для того, кто...
Установилось короткое неловкое молчание. Впервые я чувствовала себя с ней смущенно. Такое однажды случилось, когда моя тетя Бетти отправлялась с визитом к высокопоставленному лицу Хейгерстауна в Мэриленде и взглянула на меня так, словно я выползла из норы.
Затем Би, рассмеялась:
– Это Роджер виноват. Он все время охраняет меня. Давайте поедем вместе. Я всегда ценила вашу компанию.
Я уселась за руль. За несколько недель я успела разобраться во многих привычках и слабостях Би. Она не любила водить машину и была рада, если кто-то брал это на себя. Я не заядлый автолюбитель, но водить машину люблю. До этого я никогда не водила «мерседес», и вряд ли это когда-нибудь повторится.
Когда мы быстро скользили по гладкому шоссе, я заметила, что она задумчиво рассматривает меня из своего угла. Смутившись, я стала поправлять свои завитушки.
– Я бы привела себя в порядок, если бы знала, что вы поедете так рано, – сказала я.
– Вы выглядите хорошо, – возразила Би. – Но я должна снова принести вам извинения.
– Бросьте, – ответила я. – Я выгляжу как дождевой червь, ведь правда?
– Я бы не стала употреблять такое слово. Но вы выглядите не так хорошо, как могли бы. Я думаю, что это должно больше заботить мое поколение, чем ваше. И я буду последней, кто упрекнет вас за внешний вид.
– В действительности это меня серьезно заботит. Я не хочу выглядеть как маленькая сиротка Энн. – Я засмеялась, чтобы показать, что это меня мало касается. Но Би не поддержала мой смех.
– У вас красивые волосы, – сказала она серьезно. – Этот медно-золотистый оттенок встречается очень редко, и в отличие от других рыжих у вас нет веснушек и противного оттенка красного ростбифа на лице. И все, что вам требуется сделать, так это соответствующая укладка, вместо того чтобы постоянно смахивать спадающие на глаза волосы.
Если бы такое предложение сделала моя тетя Бетти, я бы ответила дерзко или отомстила, прокатив ее на бешеной скорости. Бетти не стала бы делать при этом комплименты и говорить, что ее беспокоят мои чувства. Вместо этого она волновалась бы о том, что подумают обо мне ее друзья.
– У меня нет времени заниматься этим, – отрезала я.
– Дайте мне сообразить, что нужно сделать. Я не профессионал, но...
– Но хуже, чем есть, все равно не станет.
– Я покраснела, когда подавала вам руку при первой встрече, – призналась Би. – Вы выглядели очень броско со своей совершенной стрижкой и очками, идущими к форме вашего лица, и...
– В наполовину изношенной одежде. – Я посмотрела вниз, на свои выцветшие джинсы – на правом колене была дырка – и на свою чистую, но не новую рубашку Т-формы с выразительным девизом: «Женщины принадлежат дому даже в сенате». – Я думаю, что не будет изменой феминистскому движению, если иногда надевать юбку.
В действительности идея увлекла меня. Я была так поглощена, воображая себя красивой, обновленной, что чуть не проехала деревню. Би вовремя подтолкнула меня. Я сделала крутой поворот и очутилась на аллее, ведущей к дому приходского священника.
Не знаю, ожидал ли меня отец Стивен. Но встретил он меня так же тепло, как и Би, и препроводил нас в свой кабинет. Это была подчеркнуто мужская комната с глубокими кожаными креслами и снимками животных на стенах. В ней было пустовато и неуютно. Мы едва успели занять наши места, как вошла пожилая женщина в накрахмаленном переднике с подносом, на котором стояли чашки кофе и лежали булочки. Я несколько поежилась от взгляда, которым она окинула меня. Он говорил о том, что она уже встречалась с такими типами, воспринимает их покорно, но без энтузиазма.
– Не знаю, что бы я делал без француженки, – сказал отец Стивен, когда она вышла. – Но иной раз ее замечания по поводу правильного поведения духовного лица делают меня беспокойным, как подросток. Слава богу, она не касается моего письменного стола, но иногда у меня возникает порочное желание дико скакать по всей комнате и разбрасывать вещи.
Его чистосердечные признания позволили мне расслабиться, чего он, по-видимому, и добивался. Но я все-таки положила свою левую ногу на правую, чтобы спрятать дырку в джинсах.
– Где Роджер? – спросил отец Стивен. – Я бы очень удивился, если бы он упустил возможность выступить в роли защитника дьявола.
– Он срочно уехал проявлять свои последние снимки, – сказала Би. – Он встал ни свет ни заря... – Она залилась прелестным румянцем. Отец Стивен предпочел тактично не заострять на этом внимание, и через несколько секунд Би продолжила: – Честно говоря, отче, я просила вас принять меня пораньше, потому, что хочу поговорить без Роджера, без его насмешек над всем, что я буду говорить.
– Понимаю. Случилось что-нибудь?
Би покачала головой. Отец Стивен повернулся ко мне:
– А у вас, Энн?
– Я сплю как ребенок с тех пор, как сменила комнату, – ответила я небрежно. После этого я снова стала рассказывать отцу Стивену о фотоаппаратах Роджера и о его решении разместить их в склепе. Он улыбнулся и покачал головой:
– Роджер опять со своими игрушками. Он, кажется, не осознает собственной несообразности. Я думал, он не станет потакать вашему беспокойству, связанному с надгробной плитой.
– Склеп был уступкой мне, – призналась я. – Со вчерашнего вечера меня посещают странные мысли.
– Вы начали интересоваться, находятся ли останки Этельфледы в склепе, – сказал отец Стивен. На моем лице отразилось изумление. Он открыто рассмеялся, его глаза сверкнули. – Я должен признаться, что читаю ваши мысли. Вас это удивляет? Долгие годы человечество вырабатывало стереотипы, поэтому нет ничего удивительного, что одна и та же мысль пришла в голову нам обоим. Но я думаю, что вы, так же как и я, пришли к заключению, что эта проблема практически неразрешима. В любом случае мы не сможем это проверить. Даже если Кевин позволит...
Я взволнованно перебила его:
– Нам нет нужды выкапывать ее. Должны остаться записи, списки, составленные, когда дом перевозили.
– Гм, это разумно, Энн.
– И я подумала, что эти записи должны быть у вас, если они являлись частью имущества мисс Марион. Вы были ее законным опекуном...
– Нет, нет. Правовыми вопросами занимался начинающий адвокат, назначенный судом, – младший партнер фирмы, которая представляет интересы семьи Карновски в этом штате. В действительности она не слишком загружала его работой ввиду невысоких доходов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
