Существует промежуточная идея, более мистический взгляд на существование Аватара, который предполагает, что человеческая душа призывает в себя это нисхождение и либо находится во власти божественного сознания, либо становится его действующим отражением или каналом. Этот взгляд опирается на определенные истины духовного опыта. Божественное рождение в человеке, восхождение его само по себе является превращением человеческого сознания в божественное и в своей наивысшей кульминации представляет собой утрату в этом сознании отдельной сути. Душа погружает свою индивидуальность в бесконечное и универсальное бытие или теряет ее в высотах трансцендентного бытия; она объединяется с «Я», Брахманом, Божественным или, как иногда утверждают более категорично, становится единственным «Я», Брахманом, Божественным. Гита сама говорит о душе, становящейся Брахманом, brahmabhūta, и о ее жизни посредством этого в Господе, в Кришне, но надо отметить, что она не говорит о душе, как о становлении Господа или Пурушоттамы, хотя действительно заявляет, что сам по себе Джива – это всегда Ишвара, частичное бытие Господа, mamaivāṁśaḥ. Ибо этот величайший союз, это наивысшее становление является все-таки частью восхождения; в то время как каждый Джива приходит именно к божественному рождению, это не нисхождение Божества, не существование Аватара, но, самое большее, существование Будды в соответствии с доктриной буддистов, это душа, пробудившаяся от своей нынешней повседневной индивидуальности к бесконечному сверхсознанию. А она не нуждается в том, чтобы нести с собой либо внутреннее сознание, либо типичное действие Аватара.
С другой стороны, это вступление в божественное сознание может сопровождаться отраженным действием Божественного, вступающего или продвигающегося в человеческие части нашего существа, вливающегося в природу, деятельность, ментальность, даже в телесность человека; и это действие может быть, по крайней мере, частичным существованием Аватара. По словам Гиты, Господь находится в сердце – под которым она, конечно, подразумевает сердце тонкого существа, центр эмоций, ощущений, ментального сознания, где восседает и индивидуальный Пуруша, – но Господь там находится за завесой, будучи окутанным своей Майей. Но выше, на уровне, находящемся внутри нас, но пока являющемся сверхсознательным по отношению к нам, который древние мистики называли небом, Господь и Джива находятся вместе и рассматриваются как состоящие из единой сущности бытия, Отец и Сын в определенных видах символики, Божественное Бытие и божественный человек, рожденный высшей божественной Природой[26] , девственной Матерью, parā prakṛti, parā māyā, который выходит из Него в низшую или человеческую природу. Это, кажется, является внутренней доктриной христианского воплощения; в ее Троице Отец находится вверху, на этом внутреннем Небе; Сын или верховная Пракрити становится Дживой из Гиты, нисходит в образе божественного человека на землю, в смертное тело; Святой Дух, чистая Суть, брахмическое сознание – вот то, что объединяет их в одно целое, то, в чем они поддерживают связь; ибо мы слышим, как святой Дух нисходит на Иисуса, и именно то же самое нисхождение направляет силы высшего сознания в простую человеческую природу апостолов.
Но высшее божественное сознание Пурушоттамы тоже может само снизойти в человеческую природу, а сознание Дживы – исчезнуть в нем. Современники Чайтаньи свидетельствуют, что так случалось в его редких преображениях, когда он, в своем обычном сознании лишь любящий Господа, преданный Ему и отвергающий любое обожествление, сам становился во время этих необычных периодов Господом и соответствующим образом говорил и действовал, изливая наружу потоки света, любви и силы божественного Присутствия. Если предположить, что это состояние является нормой, что человек, как резервуар, – это неизменно не более чем сосуд для этого божественного Присутствия и божественного Сознания, мы бы получили Аватара в соответствии с этой промежуточной идеей инкарнации. В нашем представлении это выглядит возможным; ибо если человек может возвысить свою природу до того, чтобы почувствовать единство с бытием Божественного и ощутить себя просто каналом для его сознания, света, силы, любви, почувствовать, что его собственная воля и индивидуальность затеряны в той воле и в том бытии – а это общепризнанный духовный статус, – тогда не существует изначально присущей невозможности отраженного действия той Воли, Бытия, Силы, Любви, Света, Сознания, полностью заполняющих личность человеческого Дживы. И это было бы не просто восхождение нашей человеческой природы в божественное рождение и божественную природу, а нисхождение божественного Пуруши в человеческую природу, Аватара.
Гита, однако, идет намного дальше. В ней ясно говорится о том, что сам Бог рождается; Кришна говорит о многих своих рождениях в прошлом, при этом давая понять, что речь идет о рождении не просто восприимчивого человека, но божественного, поскольку он пользуется языком Творца, тем же языком, который он будет применять, когда ему надо будет описывать сотворение им мира. «Несмотря на то, что являюсь нерожденным Владыкой созданий, Я творю (выявляю) свое «Я» при помощи своей Майи, властвующей над действиями моей Пракрити». Здесь отсутствует вопрос о Боге и человеческом Дживе, об Отце и Сыне, божественном Человеке. Есть только вопрос о Боге и его Пракрити. Божественный посредством своей Пракрити нисходит в рождение в человеческой форме и облике и вносит в него божественное Сознание и божественную Силу, хотя и соглашающиеся, желающие действовать в форме, типе, шаблоне человеческой природы, и он управляет ее действиями в теле как Душа, живущая внутри и над нами, adhiṣṭhāya. Божественный действительно всегда управляет свыше, ибо так он управляет любой природой, в том числе человеческой; изнутри он тоже всегда управляет любой природой, но тайно; разница здесь заключается в том, что он проявлен, что природа осознает божественное Присутствие как Господа, Обитателя и не при помощи его тайной воли, исходящей свыше, «воли Отца, пребывающего на небесах», а благодаря его абсолютно непосредственной и очевидной воли, которой он приводит природу в движение. И здесь, кажется, нет места человеческому посредничеству; ибо Владыка всех существований берет на себя человеческое рождение, обращаясь именно к своей собственной природе, prakṛtim svām, а не к особой природе Дживы.
Эта доктрина трудна для восприятия человеческим рассудком и причина этого очевидна – явная человеческая природа Аватара. Аватар – это всегда двойственный феномен божественной и человеческой природы; Божественный принимает человеческую природу со всеми ее внешними ограничениями и делает их условиями, средствами, инструментами божественного сознания и божественной силы, сосудом божественного рождения и божественных трудов. Но так непременно должно быть, ибо иначе не выполняется цель нисхождения Аватара; ибо цель эта заключается именно в том, чтобы показать, что сознание человеческого типа может быть совместимым с проявляемой божественной сущностью сознания, что первое можно превратить в сосуд последнего, привести в более близкое соответствие с этой божественной сущностью, изменяя его формы и увеличивая мощь его света, любви, силы и чистоты, и в том, чтобы показать также, как это можно сделать. Если бы Аватар действовал совершенно необычным образом, эта цель не была бы осуществлена. Просто необычный или чудесный Аватар был бы нелепостью; не то чтобы здесь была необходимость в полном отсутствии использования сверхъестественных сил, таких как так называемые чудеса исцеления, творимые Христом, ибо использование сверхъестественных сил как раз и входит в возможности человеческой природы; но здесь это совершенно не является необходимым и ни в коем случае не есть суть дела, и это не срабатывало бы, если бы жизнь была лишь демонстрацией сверхъестественных фейерверков. Аватар приходит не как маг-чудотворец, а как божественный вождь человечества и пример божественной человеческой природы. Даже человеческое горе и физическое страдание он должен принимать и использовать так, чтобы показать, во-первых, каким образом это страдание может быть средством спасения – как сделал Христос, а во-вторых, каким образом это страдание, принятое божественной Душой в человеческой природе, можно в той же природе преодолеть – как сделал Будда. Рационалист, который кричал бы Христу: «Если ты Сын Божий, сойди с креста» или рассудительно указывал на то, что Аватар не был божественным, потому что умер, и умер от болезни – как умирает собака, – не ведает, что говорит, ибо им упущена суть вопроса. Именно Аватар горя и страдания должен прийти до того, как сможет появиться Аватар божественной радости; человеческое ограничение должно быть принято, с тем чтобы показать, каким образом его можно преодолеть; а путь и мера преодоления, либо только внутреннего либо также и внешнего зависит от стадии человеческого развития; этого нельзя сделать при помощи чуждого человеку чуда.
