пять школ, а начиная со вчерашнего дня и вечерние курсы. Для наблюдения над ними в прошлую неделю был обсужден вопрос о создании при группе управления общества школьной комиссии. Была избрана школьная комиссия, состоящая из двенадцати учителей и молодых просветителей. Для управления делами комиссии была создана группа управления, в состав которой был избран и М. Азизбеков». На курсах М. Азизбеков обычно читал лекции на политические темы, разъяснял задачи социал-демократической партии. Вел революционную пропаганду среди азербайджанской интеллигенции. Он выполнял большую работу по просвещению рабочих, был организатором ряда воскресных школ для азербайджанских рабочих, здесь он сам учительствовал и читал лекции.
Когда буржуазно-националистические элементы стали прибирать общество «Ниджат-Маариф» к своим рукам, М. Азизбеков повел бескомпромиссную борьбу с ними, стойко защищал права и интересы азербайджанской демократической интеллигенции. Эта его деятельность имела большое значение в той идейной борьбе, которая, собственно говоря, и не затихала, а, наоборот, становилась все более острой, несмотря на поражение революции.
Буржуазные элементы смотрели на общество «Ниджат» как на источник обогащения за счет творчества азербайджанских композиторов, писателей, поэтов. Вот что в ноябре 1912 года скупой на жалобы Узеир Гаджибеков писал своему другу Мешади: «Вопрос о договоре, который еще не вошел в законную силу, несколько беспокоит меня. Мне так кажется, что мошенники из «Ниджата» хотят нас обмануть, меня пугает не только сумма, которую я должен получить через два года, но также и то, что в один прекрасный день они могут срезать и мое ежемесячное жалованье. Если этот вопрос и тебя беспокоит, то заранее дай мне знать, чтобы я принял какие-нибудь меры, иначе я могу попасть в трудное положение».
М. Азизбеков пришел на помощь У. Гаджибекову, проявил заботу о нем. И благодаря материальной поддержке основоположник азербайджанской классической музыки сумел продолжить свое образование.
М. Азизбеков проявлял заботу о многих. При этом чувство справедливости у него было несравненно выше родственных чувств. Однажды М. Азизбеков побывал на табачной фабрике своего дяди Гаджи Сулеймана. Увидев рабочих, которым за работу платили так мало, что не на что было купить даже одежду, он сказал им: «Требуйте у хозяина повышения заработной платы и специальной рабочей одежды». Через два дня рабочие объявили стачку, так как хозяин не шел на уступки. И Гаджи Сулейман вынужден был выполнить их требования.
М. Азизбеков обладал человеческими качествами, которые сразу располагали к нему людей. Его скромность, непосредственность в общении очень и очень помогали ему при ведении революционной агитации. «Азизбеков был человеком массы в полном смысле этого слова! Люди шли к нему домой, на улице обращались с просьбой о помощи. Азизбеков выслушивал всех, писал заявления жалующимся, ходил в учреждения, поднимал вопрос то об одном, то о другом бедняке, в противовес интересам самых сильных богачей он защищал бедняков», — писал соратник М. Азизбекова С. М. Эфендиев. И далее: «Я совместно работал с ним в 1909 году, когда был членом Балаханинской районной организации, и в 1912-м, когда мы оба были членами Бакинского комитета. В этот период наша организация несколько раз была разгромлена, когда наши «тяжелые пушки» были рассеяны, а одна часть была разбросана по разным местам (С. Шаумян был сослан в Сибирь, Алеша Джапаридзе в Грузии был лишен крова и т. д.), тогда товарищ Азизбеков играл руководящую роль в Бакинском комитете. Среди мусульман он имел весьма высокое уважение. Его любили. Благодаря ему из азербайджанцев, имеющих подготовку для ведения нашей революционной работы, вызревали наши партийные кадры».
В годы реакции, в 1907–1910 годах, закавказские большевики, группа «Гуммет» оказывали содействие революции, грянувшей в Иране, освободительному движению народных масс Южного Азербайджана. О революции в Иране, начавшейся под влиянием первой русской революции, В. И. Ленин писал, что «открылся новый источник величайших мировых бурь в Азии. За русской революцией последовали турецкая, персидская, китайская».
В годы иранской революции Южный Азербайджан превратился в настоящее поле боевых схваток. Здесь национальный гнет тесно переплетался с феодально-крепостнической эксплуатацией. Крестьяне, доведенные до крайних пределов нищеты феодальным оброком и бесчисленными налогами, отбыванием барщины, полнейшим бесправием, поднялись на борьбу за свободу, за свои права, за землю. Их вождем стал Саттар-хан. Неграмотный крестьянин, он проявил большие полководческие способности. Его быстрые, сокрушительные победы завоевали ему славу «Сардара-милли» («Полководца нации»).
Азизбеков руководил Бакинским комитетом помощи иранским революционерам. Для оказания поддержки освободительной борьбе трудящихся Южного Азербайджана была создана революционная организация «Муджахид» («Доброволец»).
Все оружие и вся политическая литература, предназначенные для отправки в Южный Азербайджан, хранились на квартире М. Азизбекова. И потому его дом называли «Штабом боевого отряда». Об этой деятельности М. Азизбекова С. М. Эфендиев писал:
«Вопросами снабжения оружием товарищ Азизбеков занимался не только внутри организации и страны, но также и за пределами России. Наряду с членством в рядах РСДРП, М. Азизбеков был также членом ЦК социал-демократической партии «Адальт», которая руководила революционным движением в Иране в период борьбы иранских трудящихся против шахского деспотизма.
Партия «Адалят» работала в тесной связи с нашей партией, в нее входили Н. Нариманов, М. Азизбеков и другие большевики. При содействии этих товарищей в Иран отправлялись оружие и политическая литература».
Первый раз М. Азизбеков попал в Иран, переправившись вместе с гумметовцами через Араке. В Иран было доставлено значительное количество оружия, патронов и бомб.
Затем в 1909 году по заданию Бакинского комитета помощи иранским революционерам М. Азизбеков отправился в иранский город Решт на корабле «Эвелина». Капитаном корабля был Дадаш Касумов — двоюродный брат Мешади. Он обязался переправить М. Азизбекова, тайно везущего оружие и литературу. Во вторую свою поездку Азизбеков взял с собой более 20 гумметовцев. Среди них были Г. Алиев, М. Ахундов и другие.
По возвращении в Баку он дал отчет о своей поездке. Рассказал о героизме иранских революционеров. И в конце своего отчета предложил минутой молчания почтить память семерых из 20 гумметовцев, погибших за счастье трудового народа Ирана.
На. том собрании он подробно доложил и о своей встрече с Саттар-ханом. Азизбеков отметил, что Саттар-хан выразил благодарность бакинским товарищам за помощь.
В 1910 году по поручению фирмы Нобеля М. Азизбеков вновь отправился в Иран. На этот раз он ехал легально с заграничным паспортом в кармане по приглашению городских властей Решта для участия в строительстве электрической станции и жилых домов. И на этот раз М. Азизбеков прибыл в Иран не с пустыми руками: он вез с
