меня.
— Так выясни это! И прикажи проследить, чтобы Мираэль больше не могла никому ничего передавать. Если я пожелаю, то сам навещу ее или другую, а до этого момента пусть никто из гарема не смеет меня беспокоить!
— Будет исполнено, мой повелитель! — Гарольд стал отползать от меня прямо на коленях.
— Да встань ты, наконец!
— Слушаюсь! — подскочил он на ноги и, кланяясь раз за разом, быстро покинул комнату.
— Дурдом какой-то, — покачал я головой, комкая писульку и отбрасывая ее прочь.
Даже аппетит пропал.
Глава 18
Катерина Соколова
Из сна вырвал стон:
— Пи-и-ть…
Спросонья мне жалко стало несчастного. Я бы пошла помочь страждущему, ну как тут откажешь, когда так жалобно просят! Даже глаза с трудом разлепила и увидела, как мужские пальцы мечутся по постели, словно в поисках воды.
Но тут мой душевный порыв затоптали на корню, схватив за руку и грубо дернув. Тут же последовал властный приказ:
— Воды принеси!
Я кувыркнулась с дивана, приземлившись лицом в самое драгоценное у мужчины, а ногами заехав уже ему в лицо.
— Мля-а-а… — вырвалось у меня.
— Дохлый крингл! — взревел властелин, размахивая руками и спихивая меня с себя на надувной матрас.
Словом, пробуждение наше вышло эпичным. Мы с мужем любили пошалить по утрам, и пробуждения были приятны, а вот с властелином они граничат с экстримом.
А всему виной то, что я вчера не могла заснуть. Лежать лицом к властелину было невозможно: от него разило перегаром. Перевернувшись головой на другой конец дивана, я задохнулась от запаха носков. Проклиная все на свете, стащила их с него, но ситуацию это сильно не исправило.
Спящему пьяному мужу я могла бы ноги влажным полотенцем протереть, но властелин, пока я стаскивала ему носки, брыкался, едва не зарядив мне пяткой в челюсть. Не стала рисковать. Так и хотелось попинать мертвецки пьяную заразу. Удержало лишь то, что это тело моего любимого мужа.
Думала оттащить матрас со спящим мужчиной от дивана к двери, но быстро поняла, что тело лежит на самом краю и попросту скатится с него. Тогда я его уже точно с места не сдвину. И я потащила надувной матрас, двигая его параллельно дивану. С таким расчетом, чтобы мое лицо, когда лягу, находилось в равном удалении как от ног, так и от головы властелина. И вроде бы удалось найти золотую середину! Я улеглась и с горем пополам заснула. Кто же знал, что мне придется утром лицом уткнуться в эту самую середину.
— Что за… — Властелин рывком сел, накрывая руками поврежденное место, куда я приложилась, и яростно смотря на меня. Я такого убийственного взгляда в жизни у Влада не видела.
— Тихо, Василису разбудишь! — шикнула на него.
Что самое удивительное, он тут же проникся и притих, а в глазах явственно мелькнуло опасение. В другой бы ситуации посмеялась, насколько взрослый мужчина боится маленького ребенка.
— Что я делаю на полу? — уже намного тише требовательно поинтересовался властелин.
— Не на полу, а на надувном матрасе, — поправила я, заползая полностью на этот самый матрас. — И тебе не интересно, как ты вообще до дома добрался? Марина притащила бесчувственное тело, которое мы еле-еле с ней сгрузили на диван.
— Тогда почему я здесь? — не дал он сбить себя.
— Я решила, что из нас двоих именно я заслуживаю спать на диване. Твоему бесчувственному телу все равно, где лежать. Скажи спасибо, что у порога валяться не оставила.
У властелина даже глаза округлились. Кажется, с таким пренебрежением к его сиятельной особе еще никто не относился. Но я была зла и еще не все сказала, а потому зашипела рассерженной кошкой:
— Знаешь, Азарат Владимиус, с твоей склонностью напиваться до бесчувственного состояния я вот даже не удивлена, что тебя в наш мир занесло. Может, это ты спьяну что-то сам намагичил?
Называть его просто Владимиусом коробило, слишком созвучно с именем мужа, а мне подсознательно хотелось подчеркнуть, что это совсем не он, пусть глаза и говорят обратное. Психологически легче считать, что у Влада появился близнец Азарат.
— А может, это твой муж сам от тебя сбежал, чтобы ему мозги по утрам не выносили? — процедил он в ответ.
— Все у нас нормально с мужем по утрам было!
— Сомневаюсь. Ты не первый раз на меня набрасываешься, не успев глаза открыть. Мне уже самому сбежать от тебя хочется. Разве не слышала, что женщину украшает покладистость и нежность?
Это он про свой гарем вспомнил? Где после нежных объятий деву отодвигаешь в сторону, чтобы не мешала и не отсвечивала до следующего раза? Я игрой сама не увлекалась, но помню, как там бабы облизывали со всех сторон властелина, желая угодить. Еще подкалывала Влада по этому поводу.
Представив, что мой муж там сейчас с ними… А предполагаемый виновник всего этого передо мной… Я потеряла контроль.
— Нежности захотелось? Сейчас я тебя приласкаю, пьянь подзаборная!
Стащив с дивана подушку, я бросилась с ней на него.
Властелин поймал меня на вытянутые руки, но, видимо, вчерашние упражнения не прошли бесследно для мускулов, и, охнув, он уложил меня к себе на грудь. Я попыталась его подушкой придушить, но она улетела в сторону, вырванная одной его рукой, а вторая уверенно так легла на мои нижние девяносто.
— Ты охренел?! — взбрыкнула я.
Властелин перевернулся, подминая меня под себя. Но я сопротивлялась, и мы скатились с матраса на пол. Просто дежавю какое-то! Но если в первый день нашей борьбы он меня не щадил, щедро награждая синяками, то сейчас успел подставить ладонь, чтобы я не ударилась головой.
Кажется, от такого жеста заботы обалдели мы оба. Так и замерли, глядя друг другу в глаза.
— А почему «подзаборная»? — спросил властелин.
— А?! — Я никак не могла собраться с мыслями. Он смотрел без злости, даже, можно сказать, с едва уловимой улыбкой и был так похож в этот момент на прежнего Влада, что защемило сердце.
— Ты сказала «пьянь подзаборная». Ладно, я вчера был пьян, но почему «подзаборная»?
— А у вас пьяные под заборами не валяются?
Властелин задумался, рассуждая:
— Учет не проводили, но пьяные могут лежать в переулке у стены, возле таверны или постоялого двора. У ворот или ограды…
— Ты вчера имел все шансы
