— Это ёще почему? Меня охватывает восторг при одной только мысли, что я скоро познакомлюсь с такой красавицей.
— Ха, восторг! Забыл, как сам же давеча пророчил нам разные беды от встречи с ней?
— Признаюсь, я был неправ!
— А между тем беда уже стучится в двери…
— Ты говоришь загадками, брат, я не понимаю тебя.
— И не надо понимать, просто опусти трубу к подножью холма, а то
всё смотришь, смотришь, да не туда. Ну, что видишь?
Синдбад сделал, как просил учёный и вдруг вздрогнув, сильно
побледнел. Под холмом скакали вооружённые увесистыми дубинами и плетёными из лозы щитами…люди-лошади! Если человеческие торсы этих загадочных существ все до одного отливали бронзой из-под заношенных шкур, то лошадиные составные рознились по масти: были там крупы и вороные, и пегие, и каурые, и гнедые, и белые в яблоках…
— Кентавры! — выдохнул он, не веря своим глазам, — Всегда думал, что они — выдумка древних греков. Откуда они тут взялись?
— Возможно, это их страна, их Родина! И им не нравится, когда по их землям кочуют всякие разные искатели приключений без разрешения на то властей. Вот тебе и беда, и опасность в одном флаконе. Как для принцессы, так и для нас.
— Допустим, что ты прав. Но, насколько я разобрался в увиденном, кентавры собираются атаковать отряд принцессы, который окружили на холме. О, Аллах! Их же больше чуть не в десятки раз! А беднягам негде укрыться!
— Зато Дорота даёт своим солдатам наглядный пример выдержки и мужества. Смотри, как она умело зажигает их сердца ненавистью к врагу. Они дадут достойный отпор, будь спокоен!
— А что станем делать мы? Неужели заделаемся сторонними наблюдателями?
— Во-во! Ты уже готов ради прекрасных глаз незнакомки погубить нашу экспедицию. Это ли не горе? Хотя, тебе решать! Но я уже подсчитал, что наших объединённых с принцессой сил всё равно не хватит для качественной битвы. Количество кентавров превышает число наших воинов в два-три раза. Так стоит ли рисковать понапрасну?
— Я тебя не узнаю, друг. Ты же сам учил меня, что воюют не числом, а умением, не количеством, а качеством.
— Это всё теория! Практика от неё существенно отличается.
— Вот сейчас и проверим. Я принял решение — мы идём на помощь принцессе! Мы нападём на кентавров неожиданно и с тыла, когда они начнут подниматься на вершину, атакуя лагерь Дороты. Судя по их шкурам — они самые настоящие дикари. Значит, никакой тактики и стратегии в бою не придерживаются. Я не вижу у них другого оружия, кроме дубин. А у нас — стальные мечи и щиты, копья и луки. Всё за то, что мы победим!
— Дубина в умелых руках тоже может стать грозным оружием, ты знаешь это не хуже меня. Но внезапность нападения должна посеять в рядах дикарей панику, тут ты прав. Они обязательно пустятся наутёк, как я искренне надеюсь… Ладно, я согласен на твою авантюру. Главное, как говорил один небезызвестный полководец, ввязаться в драку, а там будем смотреть!
— Тогда оставляем повозки под охраной слуг, а сами на колесницах и верхом нападём на врага? — предложил Синдбад, дрожа от нетерпения.
— Я бы этого не делал, Синдбад, — возразил Ибн-Сина, — Я знаю кентавров! Это коварный и злобный народец! Пока мы будем сражаться, часть из них вполне может тайно выйти из боя и разграбить наш не защищённый обоз. Пусть лучше все повозки следуют за нами в арьергарде: и нам спокойнее, и тыловое прикрытие будет обеспечено.
— Ты — гений всех полководцев! Пусть так и будет! — согласился с доводами приятеля Синдбад.
Он обратился с короткой речью к отряду, указав саблей на врага; упомянул про отряд принцессы, который они должны спасти во что бы то ни стало, и первым ринулся в бой, увлекая за собой Ибн-Сину, телохранителей и всех остальных всадников, за которыми тронулись и повозки, прикрываемые колесницами.
* * *
Ещё задолго до всех этих событий, Синдбад, набирая экипаж, ставил перед каждым соискателем необходимым условием не только абсолютное знание морского дела, но и умение владеть всеми видами известного, малоизвестного, и даже экзотического оружия.
И такие претенденты находились! В основном, это были бывшие пираты, решившие в силу тех или иных обстоятельств покончить со своим разбойным ремеслом и начать новую жизнь. Синдбад, конечно, знал об их тайне, но всё равно вносил в списки и помалкивал.
Ибо эти самые "бывшие" и составляли основной костяк его несгибаемого экипажа. Именно они отличались особой преданностью и исполнительностью, ценя редкое человеческое отношение к ним капитана и кругленькие суммы, которые он всегда и без задержек выплачивал матросам после каждого плавания.
Что же касается самой работы, то она мало чем отличалась от прежнего разбойного ремесла. Те же риск и опасность, те же шторма и бури, та же погоня за богатством и прибылью, те же стычки и масса различных приключений, но уже в рамках оговорённой корабельной дисциплины и под эгидой если не самой законности, то хотя бы её видимости.
После нескольких лет службы у Синдбада, любой член экипажа "Ирбиса" мог позволить себе приобрести роскошную виллу в окружении виноградников, полную слуг, и жить припеваючи. Или купить собственный корабль и заняться свободной торговлей.
В случае же гибели матроса в плавании, Синдбад добросовестно выплачивал его родным и близким не только причитающееся за рейс жалование, но и единовременное пособие, позволяющее последним жить безбедно долгие годы. Таковы были условия контракта и матросы ни на секунду не сомневались, что когда-нибудь их капитан отступится хоть на пядь от любого из его пунктов.
Поэтому, получив приказ атаковать кентавров, никто — ни слуги, ни матросы даже и не подумали возроптать или как-то иначе высказать своё неудовольствие предстоящим опасным предприятием, в которое их вовлекает Синдбад.
Наоборот, они радостно загоготали в предвкушении жаркой сечи, повыхватывали из ножен мечи и абордажные сабли и с бесшабашной удалью ринулись за своим капитаном в гущу сражения.
Кентавры тем временем рассыпались и перестроились в цепь, другую, третью. Приятели видели, как они окружили холм и стали медленно подниматься к вершине, откуда в них полетели копья, стрелы и камни. Неся потери, парнокопытные дикари упорно лезли наверх, пока не оказались на границе лагеря незваных пришельцев.
— Эх, не успеваем! — отчаялся Синдбад, — Сейчас кентавры набросятся скопом, сломят и сомнут сопротивление отряда и всех перережут. Нам достанутся одни трупы…
— Не отчаивайся, друг, всё обойдётся! Ещё не вечер, капитан!
Люди-лошади выждали минуту, за которую следовавшие друг за другом цепи соединились в одно плотное кольцо, взмахнули дубинами, громко заорали для острастки и со всех сторон ринулись через кусты на розовеющий в центре поляны шатёр и окружавших его солдат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
