обязана делить. Поделившись, ты избавляешься от части груза. Если это любовь. Но ты молчишь.
– Ты тоже о многом молчишь.
– Да. И ты даже не представляешь, как мне хочется тебе все рассказать, но я молчу ради твоего спокойствия.
Лия гордо расправила плечи, желая перевести тему. Ален отошел к окну и лбом коснулся стекла. Ему сейчас еще разборок не хватало.
– Я пришла по делу. Так бы в жизни не пришла.
– Я так и подумал.
– Я хочу работать вместо Мери в отделении банка крови. Ты как начальник можешь меня перевести.
Он резко обернулся к ней.
– Ты спятила? Никогда! – Ален отошел от окна и направился к ней. – Никогда, слышишь, даже не думай об этом. И вообще, закройся в своем кабинете и никуда не выходи. Либо я так завалю тебя работой, что тебе даже спать некогда будет.
Он, случайно, с Марианом не созванивался? Они оба сошли с ума?
– Если вы, – она сделала ударение на «вы», – завалите меня работой, то я уволюсь.
– Отлично! – он повысил голос. – Я буду только рад. По крайней мере, я буду уверен, что с тобой все в порядке.
Она нахмурилась:
– Ну раз так, то я буду работать все выходные.
– По закону не положено.
– Ну тогда я буду спускаться в отделение банка крови каждый час. И ты ничего не сделаешь.
Он схватил ее под локоть и прошипел:
– Увижу – вырву сердце из твоей прекрасной груди. Хотя нет, лучше свяжу и буду выпивать из тебя все соки. Каждый вечер, приходя домой.
Она открыла рот, чтобы ответить, но он опередил ее:
– Не зли меня. В гневе я очень опасен. Ваш рабочий день, Лия Бран, уже скоро закончится, вы вообще сегодня работали? Скоро на вас поступят жалобы от коллектива.
Она с силой замахнулась на него в надежде попасть в сердце, но он увернулся. Лия развернулась к выходу.
– Жалко мебель ломать. – Открыв дверь, она вышла.
– Белокурая бестия! – крикнул Ален ей вслед.
* * *
Лия бежала вниз быстрее, чем поднималась. Хотелось прийти к себе в кабинет и закрыться, чтобы никто не тревожил. Этого ведь хотел Ален. Она так и сделает.
По пути она налетела на поднимающегося Марка Вольфа.
– Доброе утро, вы собьете меня с ног.
Она посмотрела на него. Такое ощущение, что это уже где‐то было.
– Простите.
Она обошла его, но его голос снова заставил ее остановиться:
– Примите мои поздравления.
– Какой повод? – не поняла Лия.
– Ален Дандевиль взял правление в свои руки. Вам уже завидуют многие девушки в этой больнице. Вы же его фаворитка.
Лия остолбенела.
– Какая фаворитка? Вы о чем? Я не имею к начальнику Дандевилю никакого отношения.
– Так уж не имеете? А мои глаза говорят другое. Вы очень интересная пара. Вас влечет друг к другу. Пока. Но вскоре вы ему надоедите. Ему захочется чего-то более дорогого.
Она смотрела в его зеленые глаза, и на долю секунды ей показалось, что они стали ярче.
– Возможно, вы хотели встать на место Бьюрда, но не вышло, и теперь свое зло срываете на мне. У вас не получилось.
Девушка продолжила спускаться к себе. Зайдя в сестринскую и сообщив плохую новость Нине и Мери о том, что начальник не разрешил меняться рабочими местами, она пошла к себе в кабинет и закрылась на ключ.
Сев на стул, она взяла телефон в руки и еще раз прочитала сообщение от Мариана:
«Привет, родная. Кажется, я вспомнил кое-какие слова про чуму: «Зло, крадущееся, как зеленая чума, к людям». Надеюсь, это тебе не пригодится и ты не сунешь свой маленький носик туда, куда тебе не следует. Береги себя».
«Зло, крадущееся, как зеленая чума, к людям». Лия задумалась и почему-то вспомнила Марка, как он сказал ей о том, что вскоре она надоест Алену. Теперь, когда Ален занимает этот пост, нужна ли ему такая, как она? Эти мысли мешали думать о зеленой чуме. Она отогнала их подальше и еще раз перечитала сообщение, потом снова и снова.
Зло.
Как зеленая чума.
Крадущаяся к людям.
В принципе, подошло бы в их ситуации: зло причиняют именно людям, они, умирая, становятся зелеными. Но кто это зло? Может, Бенедект и сказал перед смертью, но Мариан не запомнил?
Она снова вспомнила тот день, когда они сидели в библиотеке, разговаривали про переливание. Лия шутила тогда над Марианом. Она отложила телефон и стала вспоминать, массируя виски. «Он еще говорил о крови одного или двух», – сказал тогда Мариан. Да! Она еще пошутила про переливание. Кровь одного или двух. И что? Что это дает?
Новое сообщение вывело ее из размышлений, она открыла его:
«Дорогая моя, спасибо за подсказку, буду искать книгу. Возможно, ты права. Весь день думал о словах Бенедекта, вспоминая их, и вспомнил кое-что еще: он сказал, что мое время придет нескоро (я тогда подумал, может, лет через пятнадцать), я кому-то должен помочь уничтожить зло, крадущееся, как зеленая чума, к людям. Он сказал, что его (Бенедекта) смерть дарует мне жизнь. А потом просто обрывки слов: кровь двоих… одного… выпить… Еще сказал беречь ее, но что, не знаю, может, жизнь».
Лия перечитывала сообщение снова и снова, явно Мариан уже на пути к разгадке своей долгой жизни. И понятно, что он должен кому-то помочь справиться с этой чумой. Кому? При чем тут кровь, да еще в таком количестве?
Она написала ему ответ:
«Скорее всего, узнаем больше, когда ключ откроет то, что ты ищешь».
Убрала телефон и принялась за работу, временами включая его и перечитывая сообщение. А кто должен выпить кровь? Не Мариану же надо ее пить? Кровь двоих…
– Дьявол, Ален, – выругалась Лия, взяв очередную карту из большой стопки. Еще одного пациента взял себе. Нет его подписи. Она уронила голову на клавиатуру. Она не пойдет к нему. Закинув карту подальше, она взяла другую.
* * *
– К вам следователь, шеф, – сказала по телефону секретарша.
– Пусть проходит.
В кабинет вошел следователь – высокий мужчина средних лет. Ален приветствовал его рукопожатием.
– Присаживайтесь. – Доктор указал на один из красивых стульев, стоящих возле стола для переговоров, а сам сел напротив.
– Поздравляю вас с новой должностью, хотя я и так с вами общался больше, чем с вашим прошлым начальником.
– Спасибо. Какие новости?
– Да, я опросил… Ах, мы же с вами вместе ходили по отделениям вчера. У всех алиби, но, как выяснилось, роли это уже не играет, так как девушка умерла сразу после инъекции.
– О какой инъекции вы
