Макс уже было собраться к мыслям о компьютере, как проникновение в тумбочку повторилось. После Ленкиного визита не выдержали постоянные обитатели комнаты. Парни не ограничились простым разглядыванием, для удобства обзора они вытащили банки и бутылки. Заметили баночки икры, но бумажные свертки опять же не стали разворачивать. Трудовой процесс был окончательно сорван. Весь коллектив, кроме Одина и Тимакова, дружно проигнорировал заводскую столовку. Собирались в группы и группки, обсуждая предстоящий банкет. Группки распадались и снова собирались уже в другом составе. Когда из столовки вернулся Евгений Николаевич и усевшись за стол уже намеревался почитать свежую прессу, народные массы уже были подогреты провокаторами и готовы к антиправительственным выступлениям. Одина окружили и ввели его в курс дела
— Зильберман опять отличился!
— Армянский коньяк! Жаль, что каждому всего по тридцать три грамма, правда еще тройка в периоде…
— Икра красная! Полная банка растворимого кофе, натурального!
— Две коробки пирожных! До вечера крем может испортиться! Самое позднее утром покупал, а холодильника у нас нет.
— Сервелатик надо только на свежем хлебе употреблять!
— Посидим сейчас, отработаем после работы! Всего ведь по маленькой рюмочке! И это не водка, а коньяк! Армянский! Его сам Штирлиц Черчилю посылал!
Обманутый заговорщиками Один, и сам большой любитель коньяка, подписал отречение.
— Ладно, но только тихо, без криков и прочих оваций. И в курилку чтобы только во время официальных перерывов. И чтобы никаких «я быстренько сбегаю» или «давайте самого молодого пошлем». Где этот ваш еврейский набоб Эдуард Первый? Работает? В обеденный перерыв? Гоните наверх этого саботажника, живо!
Макс бросился к микроскопу, положил первый подвернувшийся образец, принялся рассматривать. Когда вошли Юля и Ломков, он увлеченно вращал верньеры. Юля театрально покашляла, Макс отмахнулся
— Подожди минуточку!
Через пару минут Макс наконец оторвался от микроскопа и перевел взгляд на парламентеров.
— Вы чего, обалдели? Чистая комната, а вы не то что без бахил, даже без шапочек!
— Да ладно тебе — отмахнулся Ломков, мы же к зоннику не поперлись.
— Еще чего, к зоннику! — начал дискуссию Макс. И вообще какая разница? Сюда пыли натащите, потом туда попадет.
— Да мы на минутку!
— На минутку, на две… — продолжал ворчать Макс — Сыпаться то сразу начинает. А потом удивляемся, откуда в диффузантах посторонние примеси, рекламации химикам пишем. А это наш разлюбезнейший Толик с Зиночкой на минутку заскочили. — Макс улыбнулся, видя, как коллеги чуть ли не приплясывают. — Чего хотели то? В столовку не пойду, сразу предупреждаю.
— Там Один тебя наверх зовет, по поводу банкета. Его, возможно, вечером на совещание вызовут — начал врать Толик — так что банкет переносится на сейчас, чтобы потом не повторять.
— Ну тогда ладно, — обреченно вздохнул Макс — как же нам без Одина, без него нам даже кофе не попить. Пошли.
— Наверху Макс вручил страждущим содержимое тумбочки, выставив все на стол. Зиночка начала распоряжаться
— Несите все в комнату к Одину. Только смотрите, чтобы с бутылками никто в коридоре не засек. И, умоляю, поставьте на виду только одну бутылку коньяка и одну шампанского, не то Один опять мероприятие перенесет.
— А то мы как будто не понимаем — сказал Сидоров-Три. Но всё зря, Николаевич не тот мужик, которого на мякине проведешь, иначе не стал бы он начальником. Как миленький знает, что одной бутылкой коньяка не обойдется. Знает, только делает вид, что поверил. Ведь не стали бы мы из-за одной бутылки коньяка такую бучу поднимать, сами подумайте.
Все переместились в соседний кабинет. Макс на всякий случай захватил свой кейс. Илюшина подозрительно покосилась на «дипломат», который Макс задвинул под один из столов, но ничего не сказала.
Парни начали вскрывать банки, а девушки начали разворачивать бумагу.
— Ну ты даешь, Эдик, все порезал, да еще так аккуратно — восхитились девушки.
— У моей сестры есть гэдээровский кухонный комбайн — заметил Петр, одновременно являвшийся Сидоровым-Два — там на хлеборезке можно хлеб так порезать, что почти прозрачным будет. Хорошая штука, вот только не для наших малогабаритных кухонь.
Девушки быстро намазали хлеб маслом, соорудили бутерброды с колбасой и сыром, как-то излишне экономно намазали икру и расставили тарелки, насыпали горкой конфеты Макс перерезал бумажную бечевку и, не открывая, водрузил коробку с мандаринами в центр стола. Вместо рюмок и бокалов поставили сто- и двухсотграммовые граненые стаканы, их когда-то вместе с тарелками накупили на всю лабораторию, с запасом. Почетное место рядом с коробкой заняла уже открытая бутылка коньяка. Стульев к столу не придвигали, по давней традиции лабораторные фуршеты подразумевали свободные хождения народа по помещению.
Вернулся куда-то улизнувший Евгений Николаевич, посмотрел на одинокую бутылку, хмыкнул
— Неужели действительно всего одна?
Макс в несколько приемов разлил коньяк по стаканчикам, стараясь налить всем поровну, поставил пустую бутылку в укромное место. Евгений Николаевич произнес тост, пожелал Максу новых творческих успехов. Выпили, кто залпом, кто медленно, закусили бутербродами. Евгений Николаевич цедил коньяк дольше всех, а допив, с сожалением посмотрел на пустой стаканчик, поставил его на стол и потянулся к бутерброду с икрой. Как только рот его оказался занят бутербродом, Сидоров-три бухнул на стол вторую бутылку и, не слыша возражений начальника, начал открывать. Евгению Николаевичу оставалось только безнадежно махнуть рукой. В ответ на столь одобряющий жест в тот же момент на столе появилась еще и бутылка шампанского, бутылка токайского и штопор. Макс открыл крышку коробки. Девчонки дружно взвизгнули
— Мандарины! Откуда? В июне? Я их только на Новый год видела! — радостно кричали они.
Все дружно возжелали закусывать мандаринами именно шампанское. Естественно, из одной бутылки получалось всего по 50 грамм на стакан, пришлось сразу открывать и вторую.
Ирочка предложила выпить за Новый год. Все радостно поддержали и начали чокаться, приговаривая «С Новым годом, с новым счастьем!». Праздник пошел полным ходом. Лишь Макс испытывал некоторую неловкость за прокол с мандаринами.
— «Черт возьми, кто бы мог подумать — мандарины только на Новый год. Они что, здесь только в северном полушарии растут?» — корил себя Макс с каждым новым вопросом коллег о том, где же все-таки он их раздобыл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
