В общем, когда волколаки, поодиночке, но быстро разлетевшиеся в разные стороны, поднялись и отряхнулись, боевой задор у них сошел практически на нет. Как говорится, чем только их в жизни не били, но чтоб волколаком... Это надо было пережить.
А тут в довершение всего из летаргии вышел Бьорн. После не лишенного отваги поступка Бугая волшебнику стало совсем стыдно, произошел выброс адреналина, и на этом дополнительном ресурсе он наконец-таки сваял осветительное заклинание верно. В результате в поддубье на высоте пары человеческих ростов засиял переливчатый шар (переливчатость, кстати, чистый брак в осветительной магии), после чего Бьорну уже ничто не мешало заняться простым и понятным метанием молний. И хотя из залпа дуплетом цели достиг только первый выстрел, волколаки окончательно передрейфили и бесславно покинули поле сражения, оставив лишь тех, кому до ближайшей полуночи двигаться уже не грозило.
Собственно, на этом сколь-нибудь значительные события данной ночи завершились, хотя спали до рассвета далеко не все – Бьорну пришлось лечить, а Фин и Бугаю соответственно лечиться. В недавней беседе старый маг не преувеличивал: врачевал он отлично, и не только мозоли. Так что после нескольких часов добросовестной и молчаливой (а что поделаешь, надо расплачиваться за собственные ляпсусы) работы от многочисленных рваных ран у пострадавших остались только свежезарубцевавшиеся шрамы да еще коллекция синяков, но это дело тем более проходящее.
А вот утром, когда наши друзья спорхнули с веточек вместе с птичками, темы ночного побоища первой коснулась Фин. Не без злорадства рассматривая останки волколака, которого разделала первым, она поинтересовалась у волшебника:
– Я понимаю, что они оборотни, перекидываются туда-сюда, оживают по новой, но что, этот вот завтра тоже целенький будет?
– Обязательно, – мрачно подтвердил Бьорн, но Фин скептически поджала губы и брезгливо подпихнула ногой к туше валяющуюся отдельно голову.
– А если я его сейчас топором в фарш порублю? Все равно оживет? А если сожгу и пепел по ветру развею?
Бьорн вознамерился было провести краткий экскурс в историю подобных экспериментов, но его опередил Джерри:
– Да какая, блин, разница?! Дрова из них всяко хреновые. Как и наши дела. Или кто не согласен?
Глава 8
Дискутировать на предложенную Джерри тему и заявлять, будто все идет по плану Бьорн предусмотрительно не стал, что никак не отразилось на практических действиях отряда. Наскоро позавтракав, они собрали вещички, разграблением которых волколаки погнушались, и в прежнем порядке принялись продираться через лес. Изменилось только направление – Бьорн свернул к югу, что могло вернуть их в цивилизованную часть королевства. Теоретически. Эдак через недельку. Беда лишь в том, что загадывать на подобные сроки в их ситуации было попросту наивно, это понимал каждый, и поэтому никакого прилива оптимизма в массах такой поворот не вызвал. Да Бьорн и сам не питал иллюзий. Из опыта он знал – не можешь придумать ничего кардинального, хотя бы поработай с мелочами. К примеру, он не отказался бы иметь под рукой водную поверхность, а насколько помнилась география, в южной части даландских лесов немало ручьев, даже и речки попадаются.
От себя замечу, что ручейки и речки имеют ярко выраженную тенденцию попадать в леса с гор, то есть в данном случае они текли в основном с севера на юг, и встретить их, двигаясь в прежнем направлении, было как минимум не менее вероятно. Однако иногда не самые правильные посылки тоже дают положительный результат, и к полудню волшебник набрел на желаемое. Это была не речка, конечно, но полновесный лесной ручей, чистый, неглубокий и холодный. И хотя кроме питьевой воды проку от него не виделось, волшебник скомандовал устроить привал на залитой теплым солнышком прибрежной полянке. Предложение было встречено со спокойствием, больше похожим на равнодушие, а когда Бьорн сообщил, что именно теперь он собирается серьезно подумать и желающие могут составить ему компанию, таковых неожиданно не обнаружилось. Повод был у каждого: Элли и Эрик не видели в участии большого смысла, Фин и Бугай слишком устали после ночи, да и чувствовали себя неважно, а Джерри... Ну, он был не прочь помолотить языком, но когда обнаружил, что остается с волшебником тет-а-тет, тоже предпочел ретироваться. Не от избытка стеснительности, конечно, просто выделываться стало не перед кем.
И все же запас нерастраченной энергии, выражавшийся в стремлении пообщаться, оказался у трактирщика слишком велик, так что, когда компаньоны распределились по территории – Элли, Эрик и Бугай безмятежно загорали посреди поляны, Скиталец с сумрачным челом сидел на берегу ручья, а Фин, по понятным причинам не жаловавшая светило, устроилась в тени деревьев, – Джерри, слегка поколебавшись, направился именно к гномихе. Его самого отчасти удивил такой выбор, все-таки большой симпатии, мягко говоря, между ними не было: Джерри хоть и не определял свои чувства в таких терминах, но, во-первых, не без оснований считал, что Фин является инородным телом в конгломерате выходцев из Сонной Хмари, а во-вторых, в иерархической лестнице отряда существовала некая неясность. На вершине был бородатый, а вот следующая ступень оставалась вроде как незанятой. И явных претендентов туда, по мнению Джерри, было двое...
Так что, усевшись под деревом рядом с принцессой, трактирщик выступил в своем привычном стиле. Измерив взглядом расстояние до Бьорна, он вполголоса поинтересовался:
– Слышь, ты ж любишь все... того... предсказывать. Как, по-твоему, придумает чего-нибудь волшебник?
Фин ничуть не хотелось ни ругаться, ни вступать с Джерри в беседу, но характер оказался сильнее желаний.
– На кой дьявол тебе мои предсказания? Ты ж их в грош не ставишь!
– В грош, ни в грош – не за прилавком поди... – пробормотал Джерри тоном ненавязчивого извинения и почти просительно прибавил: – Ладно тебе, я серьезно спрашиваю.
– Правда? А смысл какой? Если придумает, то сам скажет, если нет, тем более узнаешь. – Джерри, насупившись, сделал вид, будто собирается уходить, но гномиха вместо законного удовлетворения ощутила нечто, отдаленно напоминавшее укол совести. – Ну хорошо, отвечаю: нет, волшебник ничего не придумает.
– Угу... А почему?
– Еще не пора.
Надо заметить, что по существу вопроса Джерри придерживался того же мнения (и в глубине души надеялся, что Фин выскажет обратное, а потом этим можно будет ей в глаза потыкать), но названная причина удивила его искренне и глубоко.
– Не понял! Чего ждать-то? Или покуда все просто недостаточно хреново?
– Вроде того, – неожиданно согласилась Фин, хотя предположение явно было высказано в качестве подкола.
– Елки-моталки! Ну, с тобой, блин, невозможно...
– А с тобой что, можно? – Фин неприятно прищурилась и понизила голос до шепота: – Слушай, парень, плевать я хотела, что ты там себе думаешь. Нужна я кому здесь, или толку от меня как гоблину от своей башки, опять же совсем я дура, или не совсем – считай как хочешь! Мне без разницы. Но разговаривай, мать твою, прилично! Я ж не требую, чтоб меня Ваше Высочество величали, хотя и могла бы... Так что давай как-нибудь без «блинов», «елок», «хренов». А то ведь я ответить могу. И не на словах при случае!
Джерри был в корне не согласен с постановкой вопроса, но виделось ему тут нечто такое, что моментами даже эдакое. Словом, не располагающее к открытому препирательству. А раз виделось, то он и промолчал, кивнул только – мол, принято к сведению.
– К тому же я не выпендриваюсь, как некоторые. Ты спросил, я ответила, что думаю. Если тебе непонятно, твои проблемы.
– А может объяснишь?
– Что тут объяснять? Ты ж говорил, что знаешь старые легенды. Вот и вспомни их, подумай.
Джерри по-прежнему находился в уверенности, что Фин специально дурит ему голову, но решил не обижаться, а вывести ее на чистую воду, прикинувшись валенком.
– Что вспоминать-то? Там везде одно и то же. Силы Тьмы хотят захватить мир, полчища Черного наступают, кажется, что всем уже... это... каюк. Потом появляются герой, волшебник, еще кто-нибудь. Иногда вместе, иногда порознь. Они бьются с прислужниками Черного, совершают все эти легендарные подвиги, выбираются из разных всяких зад... м-м... историй. Еще потом герой добывает Меч...
– Это лишнее, – прервала его Фин. – Достаточно того, что ты уже сказал. И как, похоже оно на то, что ты видишь?
– Не очень, – вынужден был признать Джерри.
– Вот-вот! Где, как ты их назвал, полчища Черного? Несколько уродов в вашей деревне? Тоже мне войско... Скажу тебе, между прочим, что когда я уезжала из своего королевства, там все было тихо-мирно. Гномьи короли ничем не обеспокоены. Нет ни подозрительных слухов, ни разговорчиков, гоблинов с орками не видно и не слышно. А раньше стоило Черному возродиться, так с ними сразу заруба начиналась... Неправильно все это выглядит, несерьезно.
