— Понятно. Может быть, кто-то потребовал в завещании, чтобы у него на могиле все время играла какая-то определенная песня.
— Вначале Гас испугался и убежал.
Гас Мамфорд, в теплом шарфе и вязаной шапке, с маленьким серебристым компасом в руках, смущенно кивает и передает Билли записку: «Было очень похоже, что это поет привидение».
Билли улыбается и говорит:
— Все понятно.
— А что ты здесь делаешь? — спрашивает Эффи Мамфорд.
— На самом деле не знаю. Шел мимо, увидел ворота, решил зайти. Я давно не был на кладбище.
— У тебя здесь похоронен кто-то из знакомых, да, Билли?
Билли смотрит на бескрайнюю гладь серых надгробий и хмурится.
— Да.
Не говоря больше ни слова, он поднимается на невысокий зеленый холм, спускается с той стороны, по дорожке, вымощенной серым камнем, и идет к большому надгробному камню, который сразу бросается в глаза. Эффи с Гасом подходят к Билли с двух сторон и молча берут его за руки. На камне выбита надпись: «ДЕЙЗИ ХОЛИЗ, любимой дочке». Склонив голову, Билли шепчет:
— Если вы ищете привидения, это место — не хуже любого другого.
— А кто она?
— Одна девочка. Но ее здесь нет.
— То есть как — нет? — удивляется Эффи.
— Тело так и не нашли.
— Ужас какой, — шепчет Эффи. — А вдруг она стала призраком и ждет, чтобы ее кто-то увидел?
Ветер колышет голые ветви деревьев, и кажется, что деревья — живые.
— Может быть, — говорит Билли. — Может быть, все это время она терпеливо ждала.
Начинается снегопад. Снежинки кружатся в воздухе, и от их мельтешения кажется, будто надгробные камни сердито хмурятся.
Шестнадцать
Уже вечером, на работе, мальчик-детектив сидит за столом и смотрит на маленькую золотую тетрадку — дневник Кэролайн. Он рассеянно листает страницы, потом пододвигает к себе телефон и звонит родителям.
Когда на том конце линии берут трубку, Билли сразу же понимает, что это отец. Хотя тот еще ничего не сказал. Билли знает, что это отец, по характерным звукам на заднем плане. Судя по частому, затрудненному дыханию, отец сейчас тренируется. Отрабатывает каратэшные приемы и разбивает деревянные доски голыми руками.
— Папа… это я, Билли.
— Билли, мой мальчик, как жизнь? Как вообще?
— Я… я хотел бы задать тебе пару вопросов, папа.
— Конечно-конечно. А в чем дело, сынок?
— Ну… я тут перечитывал дневник Кэролайн. И там, в самом конце, не хватает страницы.
— Разве мы с тобой не говорили, что тебе это вредно? Все эти воспоминания о прошлом, пустые домыслы…
— Да, но я… я не знаю… мне…
— Мое мнение ты знаешь. Нельзя жить только прошлым. Надо преодолеть свое прошлое и двигаться дальше. Кстати, я тоже хотел спросить: ты выполнял упражнения, которые я тебе посоветовал в прошлый раз?
— Нет, то есть я… я много думал… о Кэролайн. Перед тем как она умерла.
— Нет, Билли, не надо. Сколько можно зацикливаться на прошлом?! Ты прочел ту последнюю книгу, которую мы с мамой тебе прислали, «Скорбь — это нормально»?
— Нет, я уже не могу их читать, эти книги. Я просто хочу с тобой поговорить. Мне нужно знать, как все было на самом деле.
— Сейчас не самое подходящее время. Мы с твоей мамой… э-э… в общем…
В трубке слышится треск электричества. Билли сразу же представляется шипение горелок и бульканье химических реактивов. Это миссис Арго берет трубку на втором телефоне.
— Билли, это мама. Сейчас не самое удачное время, правда.
— Но я…
— Мы с твоим папой… в общем, у нас все плохо. Мы собираемся разводиться. Сам понимаешь, обстановка сейчас напряженная. Он целыми днями торчит во дворе и ломает доски.
— Ну… если бы меня пускали в дом, но ведь это не мой дом, да, милая? Всю жизнь я работал как проклятый…
— Пожалуйста, — перебивает Билли, — я вас очень прошу, послушайте меня. Мне нужно поговорить с вами обоими. О Кэролайн. Это важно.
— Билли, пойми. Сейчас с ней вообще бесполезно о чем-либо говорить. Твоя мама, она… она подумывает о том, чтобы оставить науку и посвятить себя исключительно живописи. И бросает меня ради посла из Заира.
— Но мне надо знать…
— Билли, ты уже взрослый мужчина, — говорит мама. — Быть взрослым, помимо прочего, означает, что ты умеешь справляться со страхом, что ты уже взрослый. Никто не знает, что будет с ним завтра. Но взрослые люди этого не боятся. Может быть, врачи ошиблись. Переоценили твои силы. Мы с папой были не очень уверены, что ты готов…
— Мама, папа.
— Нет, Билли. Не надо. Ты справишься, мальчик. Я в тебя верю. Расправь паруса и держи штурвал крепче. Вперед и только вперед!
— Но, папа…
— Ладно, сынок, ты звони.
— До свидания, Билли.
Билли кладет трубку на место и смотрит на дневник Кэролайн. Он рассеянно листает тетрадку и натыкается на страницу с фотографией из газетной вырезки. Это они, все вместе, втроем — Билли, Кэролайн и Фентон — такие юные и счастливые, так хорошо улыбаются…
Билли кладет палец на лицо Фентона на фотографии и легонько стучит по нему — медленно и печально. Потом поднимается из-за стола, убирает дневник в карман и идет к лифтам.
Семнадцать
В автобусе, по дороге с работы, мальчик-детектив открывает портфель и смотрит на дневник Кэролайн и ее набор для снятия отпечатков пальцев.
На крышке набора приклеена этикетка, на которой написано: «Собственность Билли Арго», — только «Билли» зачеркнуто, и сверху надписано «Кэролайн». Рядом с этикеткой — маленький отпечаток большого пальца Кэролайн. Билли смотрит на черный узор из тонких бороздок и вспоминает их нежную мягкость.
Мальчик-детектив стоит на крыльце, перед входом в маленький желтый домик, и звонит в дверь. Крыльцо скрипит у него под ногами. Дверь открывает необъятных размеров толстуха в желтом халате и синих пушистых тапочках. Она застывает с отвисшей челюстью и смотрит на Билли во все глаза. Ее губы дрожат.
— Это ты, Билли Арго? Правда, ты?!
— Здравствуйте, миссис Миллз.
— Он… он будет рад тебя видеть.
В данный момент — впрочем, как и в любое другое время — Фентон Миллз лежит в постели. Он явно страдает избыточным весом, причем в совершенно невообразимых масштабах. Его спальня похожа на комнату восьмилетнего мальчика: по стенам развешаны вымпелы и флаги футбольных команд, по полу разбросаны книжки комиксов. Одна стена сплошь покрыта газетными вырезками с репортажами о делах мальчика-детектива. Мама Фентона кричит из соседней комнаты, с волнением в голосе:
— Фентон, к тебе пришел Билли Арго!
Билли входит в комнату Фентона — медленно, словно с опаской. Смотрит на своего старого друга и улыбается нервной дрожащей улыбкой.
— Фентон, — говорит Билли. Фентон не отвечает, молчит. Он такой толстый, просто огромный, в белой с синем пижаме. В маленькой белой кроватке. Он ужасно смущается своей необъятной комплекции. Его взгляд нервно мечется из стороны в сторону, маленькие голубые глаза совершенно теряются на круглом, заплывшем жиром лице. Он боится смотреть в глаза своего старого друга.
— Билли, — говорит он наконец.
— Как я понимаю, это ты посылал мне шифровки.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты не посылал мне зашифрованные сообщения?
— Нет, не посылал.
— По поводу «абракадабры»?
Глаза Фентона блекнут, как будто подернувшись мутной пленкой. Он весь обмякает и тихо кивает.
— Мне надо было, чтобы ты ответил. И я не знал никакого другого способа, — говорит он. — Я пытался с тобой связаться. Я все время пытался… Почему ты ни разу не перезвонил мне, Билли? Я звонил тебе в больницу! Однажды я даже пришел туда, но мне сказали, что ты не хочешь меня видеть. Почему?
— Я… я вообще никого не хотел видеть. Вообще никого. Извини.
— Билли, ты хоть понимаешь, что со мной стало? Посмотри на меня, ради Бога. Посмотри на меня.
— Я… мне очень жаль.
— И на похоронах… Ты даже не стал со мной разговаривать. Я пытался с тобой поговорить, но ты не стал со мной разговаривать. А потом наорал на меня, что это я во всем виноват. Билли, ты обвинил меня. Я вообще офигел.
— Фентон, пожалуйста. Прости меня.
— А почему я должен тебя прощать? Ты хоть понимаешь, какой ты гад?! Из-за тебя я себя чувствовал последним дерьмом, потому что мне стало казаться, что я сделал что-то не то… или повел себя как-то не так. Ты сказал… ты сказал, что это я во всем виноват.
Билли морщится. Сердце бешено бьется в груди. Слова обвинения отдаются в ушах оглушительным звоном.
— Мне нужно было кого-нибудь обвинить. Я тогда был не в себе.
— Просто она не хотела взрослеть. Никто из нас не хотел взрослеть, Билли. Ну, может быть, кроме тебя.
— Посмотри, я тут принес… — Билли садится на краешек кровати, достает из кармана дневник и передает его Фентону. — Я подумал, что нам надо вместе его просмотреть.
