Прислуга только-только унесла из комнаты здоровущую и, наверное, тяжелую как не знаю что бадью с уже остывшей водой, и сейчас я, завернувшись в тяжелый бархатный халат, уныло сидела у камина, расчесывая волосы. И от души жалела, что фена у меня нет. Хотя даже если бы и был – электричества в этом мире не будет еще лет пятьсот, если не считать магию, способную притянуть энергию молнии. Хотя, мне-то еще ничего, а вот Рейну высушить свою шикарную гриву, доходящую почти до середины спины, будет гораздо более проблематично.
Я отложила частый гребень и, взяв со скамеечки для ног небольшое овальное зеркало в бронзовой оправе, мрачно взглянула на собственное отражение. От увиденного захотелось сначала материться, потом плакать, а через минуту я с трудом удерживалась, чтобы не запустить ненавистным стеклом в стену. До этого момента я могла только догадываться, как именно я выгляжу, но отражение с лихвой переплюнуло даже самые смелые предположения.
Знала ведь, что перекраситься надо было, крашеные волосы не седеют! Хотя кто их знает, но, по крайней мере, такого жуткого эффекта не было бы! После того как мы с Рейном перенеслись из Москвы сюда, в эту фэнтезийно-средневековую глушь, выброс силы в момент того жуткого стресса за минуту выбелил мои светло-русые волосы. Но я и представить не могла, что полностью, ни единого темного волоска не осталось… Как Рейн меня не испугался, когда увидел сразу же после перемещения, ума не приложу. Я бы испугалась. С другой стороны – это у меня с эмоциями все в порядке, а у Рейна с этим есть некоторые проблемы, хотя, как мне кажется, собственная невозмутимость его в немалой степени не колышет.
Хуже всего, что и брови тоже побелели и теперь выделялись на лице двумя чуть фосфоресцирующими белыми полосками. Ведьма, чисто ведьма, еще и седая. Зато понятно, почему меня местный люд шугается, обвешивается амулетиками от сглаза, которые я замечала, да только вида не подавала.
А хозяину замка, тому самому горе-магу, который высчитал что-то в расположении звезд, загадал «на спасение рода людского» и так умудрился выстроить ряд случайностей, что мы с Рейном оказались здесь, вообще надо голову отвинтить. Но не позволяла совесть и банальная лень. Да и не такое у меня было воспитание, чтобы прибить человека на месте за такую подлянку. Хотя и очень хотелось.
Тоже мне… Пообещал, что, если мы поможем отвоевать его земли, а конкретно – этот самый замок от врагов, он отправит нас домой, да не просто – а еще и одарит с широкого герцогского плеча чем-то очень нужным и ценным. Ну можно было бы, конечно, и отказаться, да вот только все равно для ритуала отправления обратно надо время. Ну сбор силы, еще какое-то время расположения звезд высчитывать. Герцог Армей что-то долго и заумно объяснял, но состояние у меня было такое – я вообще мало что воспринимала.
Рейн – тот о чем-то негромко рассуждал с герцогом-магом, я же в состоянии полной прострации дергала за прядь белоснежных волос, мимоходом соображая насколько я постарела внешне. В другой ситуации мне было бы глубоко наплевать на подобный факт, но в тот момент мозги у меня явно как-то переклинило. Я думала о том, что я и так старше Рейна на три года, теперь же вообще буду рядом с ним выглядеть, как выражается одна моя подруга, «старой гусарской лошадью»…
И вот сейчас, когда я все-таки добралась до зеркала, то крупно об этом пожалела.
Я никогда не хотела быть блондинкой. Предпочла бы стать рыжей.
Но белоснежный цвет волос в сочетании с сине-серыми глазами и широким черным ободком по краю радужки превратил меня из юной девушки в Леди Зиму – персонаж одного прочитанного когда-то давно рассказа.
Вечно юная и невероятно древняя, Леди Зима украшает свои белые волосы ледяной серебряной короной. Ее платье – это снег, толстым одеялом укрывающий землю в январскую стужу. Ее шлейф – студеная вьюга, покрывалом-поземкой стелющаяся по земле. Ее украшения – замерзшие капельки воды, сверкающие снежинки, блестящие на тонких пальцах самой прекрасной и самой холодной девы во всех мирах…
И вот сейчас из зеркала на меня смотрело бледное лицо Леди Зимы с нервно подрагивающей нижней губой и белыми прядями влажных волос, ловящих отблески камина.
Неврастеничка. Натуральная. И если Рейн не будет шарахаться от такого «чуда», как я, все то время, которое мы пробудем здесь, то буду считать, что мне повезло, – у него стальные нервы…
От негромкого стука в дверь я вздрогнула и едва не выронила зеркало на пол. Поймала случайно, да и то потому, что оно запуталось в тяжелых складках бархатного синего халата. Хорошо хоть, не черного. А то выглядела бы, как привидение, и у Рейна случился бы сердечный приступ.
– Да? – Ну, кого черти принесли в такой час? Если это хозяин замка, в него полетит многострадальное зеркало. А если опять прислуга с ее сверхзаботой…
– Ксель, это я. Можно войти? – И Рейн, не дожидаясь ответа, приоткрыл тяжелую резную дверь, заглядывая внутрь комнаты.
Увиденное его впечатлило до такой степени, что глаза стали размером с советскую пятикопеечную монету. Я криво улыбнулась и помахала ладошкой. Похоже, шарахаться все-таки будет…
Рейн переступил порог комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь, и теперь уже была моя очередь округлить глаза. Правда, восхищенно. Потому что Рейн в свободной рубашке из серебристого шелка с вышитыми на ней черными драконами, с темными волнистыми волосами, рассыпавшимися по плечам, смотрелся сногсшибательно. Как говорится – глаза слепит. Интересно, на что рассчитывал хозяин замка, обряжая Рейна подобным образом? Решил за его счет улучшить демографическую ситуацию в своих владениях в целом? Ор-р-р-р-ригинал…
Тихо щелкнул замок двери и Рейн наконец-то отошел от порога и приблизился ко мне, глядя на меня сверху вниз. Ну, замечательно, неужели я настолько страшная, что меня надо рассматривать столь серьезно?
– Рейн, ты меня не первый раз в жизни видишь, – буркнула я, кладя зеркало на скамеечку для ног и вставая с кресла, при этом я едва не запуталась в широких складках халата. Вернее, называлось это халатом, а на деле – почти платье. Только длинновато мне – подол по полу волочится, подметая толстый ковер. – Слушай, нам с тобой серьезно поговорить надо. О том, что случилось и еще много о чем, если честно…
– А ощущение, что в первый. И поговорить мы с тобой еще успеем, хоть завтра утром. Тебе не кажется, сейчас слишком позднее время для серьезных разговоров по душам? – негромко ответил он, беря меня за руку и пристально вглядываясь в мое лицо. Так, сейчас я начну язвить и виновата в этом будет резкая смена обстановки.
– Да уж, что со мной разговаривать – ведьма она ведьма и есть. И если раньше я хотя бы не была на нее похожа, то теперь точно не спутаешь. Страшная и седая…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
