в убийстве хозяина, хотя он ни шагу не сделал из гостиницы «Англетер». Он не знал, куда податься, и еще пуще прежнего проклинал страсть к путешествиям, которая завела приличного человека в дикие края, где злодеи в карнавальных костюмах подстрелили его, будто зайца.
Спустя какое-то время после завершения поисков явился Ставрос, но, боже мой, в каком виде! Изможденный, худой, осунувшийся, напуганный до безумия – точь-в-точь призрак, который вышел из могилы, не отряхнув с себя ее прах. У него отняли богатый яркий костюм, предмет его гордости, производивший неотразимое впечатление на падких до местного колорита иностранцев. Бедняга был в жутких лохмотьях, пропитанных дорожной пылью и грязью и прикрытых сальной овечьей шкурой. Никто не признал бы в нем любимого туристами гида. О его неожиданном возвращении доложили властям. Ставроса задержали, несмотря на то что в Афинах он был известен своей честностью. Как-никак, но он ушел с путешественником, а вернулся один: обстоятельство, которое педантичные сыщики считают подозрительным. Очень скоро Ставросу удалось доказать свою невиновность. Профессиональному проводнику не имело никакого смысла вредить путешественникам, за счет которых он зарабатывал себе на хлеб: чтобы обворовывать своих клиентов, ему незачем было их убивать. С какой стати он стал бы подкарауливать жертву где-то в горах, если она следовала за ним по собственной воле и при этом отдавала ему добрую часть своего золота? Но то, что он рассказал о гибели Маливера, звучало весьма странно и невероятно. По его словам, они спокойно ехали по той самой тропинке, где впоследствии и был найден труп лошади, как вдруг раздался сначала один выстрел, а чуть погодя – другой. Первая пуля опрокинула лошадь господина де Маливера, вторая попала во всадника, но он сумел выхватить пистолет из кобуры и выстрелил наугад.
Трое или четверо разбойников выскочили из кустов, чтобы ограбить Маливера. Двое других схватили его, Ставроса, стащили с седла и скрутили руки, хотя он даже не пытался оказать сопротивление.
До этого момента рассказ Ставроса ничем не отличался от обычных историй о грабежах на большой дороге, зато в его продолжение было трудно поверить, хотя проводник настаивал на своем даже под присягой. Он утверждал, что видел, как рядом с умирающим Маливером, чье лицо вовсе не исказилось от предсмертных мук, а, наоборот, лучилось небесной радостью, появилась ослепительно-белая, сказочно-прекрасная фигура, не иначе как сама Панагия9. Она приложила к ране путешественника свою светящуюся руку, словно желала облегчить его страдания.
Злодеи, испугавшись видения, отбежали в сторону, и тогда прекрасная дама взяла душу умершего и вознеслась с нею на небо.
Никто и никогда не смог заставить Ставроса изменить свои показания. Он сообщил также, что тело Маливера грабители спрятали под камнями на берегу одного из тех горных потоков, что летом пересыхают и покрываются зарослями олеандра. Что до него самого, то беднягу не стали убивать, а только раздели и завели далеко в горы, чтобы он не смог сразу донести об убийстве, и ему стоило огромных трудов выбраться оттуда живым.
Ставроса отпустили на свободу: будь он убийцей, с деньгами Маливера ему ничего не стоило бы уйти на острова или на азиатский берег. То, что он вернулся, доказывало его невиновность. Сестре де Маливера, госпоже де Марияк, отправили письмо с рассказом о гибели брата, записанным со слов Ставроса.
Там даже упоминалось появление Спириты; оно трактовалось как галлюцинация проводника, чей рассудок слегка помутился вследствие испуга.
В тот час, когда на Парнасе разыгралась сцена убийства, барон Ферое, как обычно, сидел один в своих неприступных апартаментах и читал то странное и мистическое сочинение Сведенборга, которое называется «Браки в жизни иной» 10.
Вдруг он почувствовал особое волнение, как будто кто-то предупредил его о своем появлении. Без всякого повода ему вспомнился Маливер. Всю комнату залил свет, стены ее стали прозрачными, она раскрылась, как гипетральный храм11, и в безграничной дали он увидел – нет, не тот небосвод, на котором задерживается взгляд обычного человека, а просторы, доступные лишь взору духовидцев.
В самой сердцевине бурлящего светового потока, который, казалось, бил из глубины бесконечности, две ярчайшие точки, похожие на объятые пламенем алмазы, сверкали, дрожали и сближались, принимая облик Маливера и Спириты. Лучась от небесного счастья, они на лету ласково соприкасались кончиками крыльев, шутили и заигрывали друг с другом, подобно двум дивным божествам.
Скоро они сомкнулись в объятии и, словно две капли росы, что стекают по лепестку лилии, превратились в одну жемчужину12.
– Теперь их ждет вечное счастье; слившись воедино, их души стали ангелом любви, – печально вздохнул барон Ферое. – А я, как долго мне еще ждать?
Примечания
Повесть «Spirite» впервые была опубликована в «Le Moniteur universel» в ноябре – декабре 1865 года (восемнадцать фельетонов), уже в следующем году вышла отдельным изданием в издательстве «Charpentier» и затем переиздавалась неоднократно.
На русском языке впервые опубликована в кн: Готье Т. Романическая проза: в 2 т. Т. II. – М.: Ладомир; Наука, 2012. (Серия «Литературные памятники».)
Глава I
1 Маливер. – Выбор имени не случаен. Октав де Маливер – так звали героя романа Стендаля «Арманс, или Сцены из жизни парижского салона 1827 года», склонного к мизантропии и отличавшегося перепадами настроения молодого аристократа, который покончил с собой, разуверившись в любимой девушке из-за низкой интриги недоброжелателей. Роман, видимо, произвел на Готье неизгладимое впечатление, ранее он присвоил имя героя Стендаля «Октав» герою другого своего романа «Аватара». В сюжетах всех трех романов прослеживаются определенные параллели.
2 Сутаж – тонкий плетеный шнурок, круглого или плоского сечения, изготовленный из цветных нитей.
3 Фуляр – легкая мягкая шелковая ткань, гладкая или с набивным рисунком. Получила распространение с XVIII в. Из фуляра делали носовые и шейные платки, a в XIX в. начали шить также сорочки и платья, изготовлять абажуры и занавески.
4 …шар в селадоновом рожке… – Селадон – общее название японской, китайской и корейской керамики с глазурью, цвет которой включает в себя весь спектр зеленого, а также различные оттенки серого и голубого тонов. Назван так по цвету светло-зеленой накидки, которую носил Селадон – главный герой пасторального романа французского писателя Оноре д’Юрфе (1568–1625) «Астрея». В настоящее время крупное производство селадонов сохранилось только в Бангкоке. В Китае, Японии и Южной Корее производят копии лучших старинных изделий.
5 …держал в руке… «Эванджелину» Лонгфелло. – «Эванджелина» (1847) – эпическая поэма американского поэта Генри Вордсворта Лонгфелло (1807–1822). 4 сентября 1864 г., т. е. в то время, когда Готье работал над повестью, американская актриса Элен Кей-Блант читала эту поэму
