class="p1">— Такая милашка, — заметила Макенна. — По крайней мере, она с нами поговорила. Надеюсь, и Дункан поговорит.
Макенна с Райаном направились прямиком к восточной границе, где могут найти Дункана. Он сидел на большом камне. Видя, как они приближаются, он медленно встал… словно змея разматывалась. Он смотрел на них с явным недоверием. Пытаясь успокоить его, Макенна улыбнулась и представила себя и Райана.
— Мы бы хотели поговорить, если можешь уделить нам несколько минут. У нас простые вопросы.
После долгого молчания, Дункан сказал:
— Хорошо, спрашивайте.
— Почему ты не пошёл на вечеринку к Алеку?
— Меня не приглашали.
Она моргнула.
— Твой отец думает, что ты должен был быть там.
— Я говорил, что пойду, — сказал Дункан. — На самом же деле, хотел встретиться с Синтией возле источников.
Макенна кивнула.
— Почему тебя не пригласили?
Дункан пожал плечами.
— Наверно, потому, что я никогда особо не нравился Алеку. Синтия бросила его ради меня, и он это не очень хорошо это воспринял.
— Синтия согласилась встретиться с тобой тем вечером?
— Нет.
— Сойер говорит, что Синтия пригласила его в тот вечер к себе, — сказала Макенна так осторожно, как только могла.
— Вероятно, — сказал Дункан на удивление ровным тоном. — Синтия вечно пыталась усидеть на двух стульях. Тогда она не хотела расставаться со мной, но хотела Сойера и уже давно. — И это явно причинило ему боль, подумал Макенна, судя по вспышке, на мгновение мелькнувшей в его глазах. Макенна чувствовала себя немного виноватой.
— Есть идеи, кто, кроме Уэйда, мог иметь зуб на вас?
Дункан покачал головой.
— Нет.
Макенна почувствовала, как рядом напрягся Райан, и знала почему; она тоже почувствовала ложь.
— Дункан, сейчас не стоит утаивать информацию.
Он отвёл взгляд.
— Я рассказал всё, что знаю.
— Дело в Синтии?
Он тяжело выдохнул.
— Да, хорошо. И если я это расскажу, вы обвините её.
— Уже и без того много кто её винит, Дункан, — заметила Макенна. — Знаю, ты хочешь защитить её, и понимаю. Но кто-то стрелял в Райли и Люси. Их нужно остановить.
— Синтия никогда не навредит Люси.
Макенне показалось, что он искренне в это верил. Она же, с другой стороны, так не думала. Кровная связь не всегда что-то значит для людей.
— Тогда, что плохого в том, чтобы рассказать нам, почему она могла ненавидеть всех остальных?
— Дело не в том, что она затаила обиду. — Он потёр глаза. — Слушайте, кто-то причинил ей боль, ясно? Сильно обидел.
У Макенны внутри всё перевернулось, потому что по муке в его глазах ясно, что он имел в виду под «болью». Ей не нравилась Синтия, но она могла испытывать к ней симпатию.
— Кто это сделал? — Дункан не ответил; а просто смотрел поверх её плеча. — Ответь, по крайней мере, на это: они были на вечеринке в ту ночь?
— Не знаю.
— Дункан.
— Я не знаю. Синтия сама не знает, кто это сделал. Она проснулась возле водопада, вся мокрая, будто её искупали. Одежда была разорвана, в голове туман, будто её накачали наркотиками, и ей было… ей было больно. Она поняла, что её изнасиловали. Но она не знала, кто и ничего не помнила.
Чёрт.
— Когда это случилось? — Он мешкал с ответом, поэтому она нежно надавила. — Когда?
— За полгода до вечеринки.
— Она рассказала родителям?
— Нет. Ей было стыдно. Контроль для Синтии важен. Кто бы ни напал на неё, отнял его той ночью. Я знаю об этом лишь потому, что она пришла ко мне после того, как проснулась рядом с водопадом. На ней не было запахов — вода всё смыла. Я помог ей принять душ, дал одежду мамы… и потом она просто ушла. С тех пор она об этом не говорила. И отказывается даже признать, что это случилось.
Работая в приюте для перевёртышей, Макенна встречала многих, над кем надругались, и многие отрицали это только потому, что лишь так могли с этим справиться.
— Думаешь, это даёт ей повод желать смерти всем тем людям и считала лучшим способом узнать, что ответила тому, кто её обидел — убрать каждого?
Дункан покачала головой.
— Нельзя с уверенностью сказать, что это сделал не кто-то из взрослых в стае. Кроме того, она заблокировала воспоминания. Не желает разобраться в этом, не говоря уже о том, чтобы пережить и отомстить.
Он прав, подумала Макенна.
— У тебя есть хоть какие-то догадки кто это мог быть?
— Будь таковые, виновные были бы уже мертвы. — В его глазах появился насмешливый блеск. — Теперь считаешь, что у меня есть мотив, да? Кто сказал, что я не приказал их убить в надежде, что мог бы отомстить за неё?
— А у тебя был мотив? — спросил Райан.
— Нет, — ответил Дункан. — Но если бы я знал, кто это сделал, отомстил бы за неё. Она может и стерва, и обижает людей — из-за чего у него уйма врагов, — но этого она не заслужила.
Макенна с этим согласна.
— Спасибо, что ответил на наши вопросы. Твоей стае я не скажу ни слова о нападении на Синтию.
Как только они с Райаном оказались за пределами слышимости Дункана, он сказал:
— Не жалей её. Она первоклассная сука, которая сделала всё возможное, чтобы Райли чувствовала себя ужасно.
Макенна вздохнула.
— Знаю. Понимаю, некоторые просто полны ненависти и злости. Можно подумать, что любой, кто проснулся в таком виде, был бы счастливым человеком. Я имею в виду, посмотрите на эти кактусы, скалы и горы. Держу пари, ты видишь здесь какую-нибудь красивую дикую природу. — Она резко остановилась и вскинула руку, не давая Райану сделать ни одного шага. — Смотри, у твоей ноги пенни. Разве я не говорила, что ты скоро получишь деньги? — Она наклонилась, чтобы поднять монету, но затем отдёрнула руку. — Лежит решкой вверх. Не прикасайся к ней.
Ворча, Райан покачал головой и пошёл дальше.
Макенна вперила в его спину взгляд.
— Не надо так выражаться, Белый Клык.
Когда волки Феникса вернулись в дом Райли и Тао, уселись в гостиной и обсудили допросы.
После Тао сказал:
— Итак, если кратко, у каждого были причины — как минимум — злиться на тех детей.
Данте накрутил на кулак длинный хвост Джейми.
— Я хотел спросить, Райли, кто-то пытался надавить на тебя, чтобы ты не пошла на вечеринку?
— Им и не нужно было, — ответила Райли. — Я не собралась идти.
Макенна выгнула бровь.
— И почему пошла?
— Люси хотела пойти, но не желала идти одна. — Райли подняла руку до того как кто-то попытался сказать, что Люси как-то причастна к тому, что случилось. — Это не может
