23.09
Взяла коробку с тортом, встала у двери, ожидая. А Алек… В этом, конечно, нет ничего странного, но мне было странно (хотя суп его авторства меня тоже удивил): Алек принялся загружать имеющуюся в раковине посуду в посудомойку.
Ну вот не выглядит этот мужчина как тот, кто хоть как-то участвует в домашнем быту. Совсем не выглядит!
— Идём, — закончив, он подошёл ко мне и открыл дверь.
Я юркнула в шумную толпу, мгновенно растерявшись, но Алек обогнул меня и, идя рядом и в то же время несколько впереди, повёл через людей, словно ледокол. Как-то он так делал, что дорога перед нами освобождалась, и мы без проблем дошли до лестницы.
Судя по всему, на втором этаже тоже было немало народу, а вот третий пустовал.
— Тут только хозяйские комнаты, поэтому гостям в большинстве своём сюда нельзя. Весь дом в распоряжении, кроме кухни и третьего этажа.
— А в кухню почему нельзя?
— Чтобы я мог спокойно попить кофе, — лица Алека было не видно, но, кажется, он улыбнулся. Впрочем, когда кажется, креститься надо.
На третьем этаже тоже имелась гостевая комната, где собрался «избранный» круг Петиных друзей. Мне стало ещё более неловко — припёрлась, да ещё и нарушила уединение старых знакомых.
Но Петя встретил меня счастливейшей из улыбок:
— Я уже начал думать, что ты не придёшь, — выскочил он из кресла ко мне навстречу.
Неловко улыбнулась.
В просторной комнате вокруг журнального столика, заваленного закусками и напитками, стояли два дивана и кресла, на которых все и расселись. Алек, пройдя через всю комнату, занял один из четырёх подоконников.
В одной из стен — камин, над ним — телевизор в деревянной раме. Противоположная стена занята стеллажами с книгами и разного вида декором — какими-то фигурками и парой ваз странных форм.
— Ребята, это Марина. Марина, это Дима, Лена, Света, Олег, Слава, Андрей.
Кивнула приветственно. Петя не преследовал цель познакомить меня со своими друзьями, но их со мной — познакомил. Запомнить, что я Марина куда проще, чем понять, кто здесь Олег, кто Лена, кто Слава и прочие. Хотя Лену и Свету определила сразу — они были девушками.
Чудеса дедуктивного мышления.
— Это тебе. С днём рождения, — передала коробку.
— Да не стоило…
— Торт.
— Стоило, — тут же согласился он. Троглодит.
Краем глаза заметила, как фыркнул Алек. Мило. Несмотря на всю его холодность и язвительность, племянника он точно любит — со всеми его косяками и ребячеством.
Оставаться не хотелось, но Петя не спрашивал — усадил меня в своё кресло, а сам сдвинул друзей на диване.
В лучших традициях детского сада ребята играли в правду или действие. Бутылочки не было (ну, то есть бутылки были — много, но не для игры) — у одного из парней была программа в телефоне, которая указывала номер участника. Мой номер был девятым, и, что удивительно, Алек тоже был в игре. В один момент он перешёл от окна поближе, облокотившись о спинку моего кресла. Мне не жалко — кресло огромное и с Алеком мы никак не соприкасались, но желание свалить стало ещё сильнее.
— Я открою окно? — спросила у всех, заметив, что у меня немного гудит голова. Тяжёлый парфюм, знакомый — это Алека, чей-то очень сладкий — кого-то из девушек, запах табака и кофе — всё это давило на мозг.
— Тебе жарко? — Петя обернулся и проверил кондиционер — он был включён.
— Нет, просто немного голова побаливает из-за парфюмов, — надеюсь, никого не обидела. С другой стороны — без разницы. Всё равно никого больше не увижу, я надеюсь, да и друзья Пети от Пети очень отличались — такие же снобы, как и друзья Виты. Золотые детишки явно не приняли меня в свою компанию. А оно мне и даром не надо.
Пошла к окну, заметив выражение лица Алека, — он вскинул бровь, явно поняв, чей парфюм мне не понравился. Не знаю, задело это его или нет — нечитаемое лицо — но почувствовала себя ещё более неловко.
— А знаешь, — пробормотала, оборачиваясь к Пете, — я, наверное, домой.
Посмотрела на соседа умоляюще. Ну правда, совсем это не моя компания!
— Да, конечно. Ты, наверное, устала, — он тоже встал. — Я тебя провожу. Ребят, играйте дальше.
— Всем до свидания, — помахала ручкой и, ни на кого не смотря, ускакала в коридор. Фью. Возможно, у меня какие-то проблемы, но не могу я в таком обществе находиться. Чувствую себя… как крыса, забежавшая на великосветский банкет.
— Прости, я даже как-то не подумал, что тебе они не понравятся, — виновато проговорил Петя, спускаясь вместе со мной. — И ты им тоже, — добавил. Вот насчёт этого мог промолчать. — Мне даже как-то обидно, они такие узколобые, оказывается.
— Я бы на их месте тоже не поняла, что такая, как я, здесь делает.
— Какая «такая»? — фыркнул Петя. — Особенная? Отличающаяся? Признаюсь, такие тусовки точно не для тебя, ты совсем другая. Как будто бы уже давно из этого выросла.
— К счастью, подростковые пьянки прошли мимо меня, — тоже усмехнулась.
— Знаешь, Марин, ты как будто себя не ценишь, — вдруг выдал этот доморощенный психолог. — А надо ценить. Это не ты не подходишь этой тусовке, эта тусовка не подходит тебе.
Последнее он уже кричал мне в ухо — мы снова оказались в толпе.
— Как глубоко! — крикнула в ответ.
На время разговор прервался, но на улице Петя продолжил:
— Вот даже дом этот. Это же твоё наследство, а ощущение, словно ты отнекиваешься от связи с Ядвигой. А я вот не сомневаюсь — вы родня. Уверен на все сто процентов.
— Смешной такой, — закатила глаза. Уверен он, ага. Даже если по фоткам судить — потомственные блондинки с мягкими волнами точно не могут быть моими родственницами. Если только мой отец жгучий кудрявый брюнет, но и то, задачки по генетике подсказывают, что я как-то иначе выглядела бы.
Ладно, плевать. Родственницы — не родственницы, какая разница? А вот с домом Петя угадал — всё ещё ощущение, что его в любой момент могут отобрать, что я в гостях.
