— Предварительно допив всё пиво? — уточнил Сомов.
— Ага. Угадал.
— Мяу, — подтвердил вышеупомянутый котёнок…
Глава девятнадцатая
Туманные подсказки
Утро выдалось шумным и беспокойным. Сперва пришлось прочитать целую лекцию, посвящённую туалетным делам, котёнку. Но упрямый Аркадий никак не хотел принимать старую чугунную сковородку за полноценный туалет — орал дурным голосом и норовил (понятно — с какими намерениями), забраться под низенький диван.
— Сходи, любимый, в ближайший зоологический магазин, — велела растрёпанная Александра. — Купи пластиковый лоток и специальный туалетный наполнитель.
— Можно, я сперва попью кофе? — заныл Пашка. — В сон клонит безбожно, глаза не хотят полноценно раскрываться.
— Нельзя. Потом попьёшь. Когда обеспечишь несчастного Аркашеньку всем необходимым. И вообще, чья была идея — обзавестись котёнком? Вот, то-то же. Теперь отдувайся…
Сомов, посетив туалет и наскоро умывшись, облачился в спортивный костюм и, прихватив кошелёк, отправился за покупками.
На улице было хорошо — солнечно, тихо и безветренно, только слегка прохладно. Даже шустрые и беспокойные питерские воробьи не гомонили, как обычно, а сидели — длинными молчаливыми рядами, зябко нахохлившись — на чёрных высоковольтных проводах.
«Весна, как-никак», — прокомментировал рассудительный внутренний голос. — «Ночи ещё холодные. Ничего, к обеду окружающий воздух обязательно прогреется…».
Железная дверь магазинчика — «Всё для домашних животных» оказалась закрытой.
— Начинает работать только с десяти ноль-ноль, — ознакомившись с вывеской, пробормотал Пашка. — А сейчас только девять тридцать пять. Чем заняться?
«Как это — чем?», — возмутился повеселевший внутренний голос. — «Надо всенепременно пивка попить, ясен пень! Вчера нам достались сущие капли, почти всё, восстанавливая пошатнувшуюся нервную систему, Сашенция выдула… Вон за тем углом, как помнится, расположена отличная рюмочная. Работает с восьми утра. Пошли, дружище, поправим здоровье… Что ещё за глупые сомнения? Мол, майору российской полиции, временно исполняющему обязанности Начальника Фрунзенского РУВД, неудобно посещать такие откровенно-злачные заведения? Типа — не к лицу? Пренебреги, братец. Пусть купчинские обыватели думают, что ты занят оперативно-розыскной деятельностью. То есть, встречаешься в неприметной рюмочной с тайным агентом-стукачом. Обычное дело. По крайней мере, такое часто показывают в многочисленных телесериалах, посвящённых нелёгкой работе отважных российских ментов…».
Он повернул за угол и, широко улыбнувшись, остановился — к стареньким тёмно-бордовым «Жигулям» приближался Серёга Хрусталёв, «упакованный» в приличный — до неаппетитной отрыжки — светло-коричневый офисный костюм.
— Доброго утра! — поздоровался Сомов. — Шикарно выглядишь.
— Привет, сыщик, — отозвался бывший писатель-фантаст. — Стараюсь. Будь оно неладно…
После крепкого рукопожатия Хрусталёв сообщил:
— Долго жить будешь, господин майор. Несколько минут назад я, как раз, вспоминал о тебе.
— С какой стати вспоминал-то?
— Позвонить хотел. Да подумал, что вы с Санькой ещё дрыхнете. Молодожёны, как-никак.
— Позвонить — для чего? — «сделал стойку» Пашка. — Чтобы поделиться важной информацией?
— Ну, у тебя и нюх, дружище Шерлок. Прямо как у породистой охотничьей собаки… Да, ты прав. Нарыл я кое-чего про заслуженного чекиста Глеба Бокия. Интересная и перспективная информация, могущая на многое пролить свет…
— Так рассказывай. Не томи.
— Придётся, уважаемый Павел Сергеевич, отложить нашу беседу на некоторое время, — извинительно подмигнул Хрусталёв. — Спешу. Вернее, уже опаздываю.
— Так, ведь, воскресенье.
— В частном бизнесе выходных не бывает. По крайней мере, у хозяев означенного бизнеса и у менеджеров, подвернувшихся этим хозяевам под горячую руку. Уже через полчаса начнётся важное совещание, посвящённое срочному расширению бизнеса и агрессивному занятию новых продуктовых ниш… А у тебя какие планы на сегодняшний день? Сможешь часам к шести вечера подгрести в «Капитаны»?
— Постараюсь.
— Тогда — до встречи?
— Ага. Счастливо отсовещаться…
Тёмно-бордовый «Жигуль», недовольно похрюкивая, укатил.
Над входной дверью рюмочной наблюдалась прямоугольная гордая вывеска, украшенная откровенно-пафосным текстом: — «Самый лучший гадюшник на Свете!».
— Затейники купчинские, — оценив шутку, незлобиво пробурчал Сомов и прошёл внутрь.
Он купил два пол-литровых бокала с пивом, блюдечко с подсолёнными сухариками и, не обращая никакого внимания на удивлённые взгляды небритых завсегдатаев, прошёл в дальний конец зала.
Прошёл, устроился за колченогим обшарпанным столиком, бросил в рот сухарик, вяло разжевал, глотнул пивка, поморщился… Нет, пиво-то было свежим и вполне приличным, в Купчино другого — по определению — не держали. Просто…
«Чего же такого нарыл Серёга в городских архивах и библиотеках?», — гадал заинтригованный внутренний голос. — «Что узнал? Голос у Хрусталёва был серьёзным-серьёзным. А вид — бесконечно-усталым… Теперь и пиво уже не в радость. Я имею в виду, до шести вечера. То есть, до тех пор, пока вся эта туманная „хрусталёвщина“ не прояснится…».
В десять ноль-ноль, покончив-таки с пивом, он покинул рюмочную, посетил открывшийся зоомагазин и, совершив заказанные покупки, вернулся домой.
— Тебя, майор, только за смертью посылать, — наполняя пластиковый поддон светло-голубым туалетным наполнителем, ворчала Александра. — Бедное животное извелось всё, а ему, законченному алкоголику, и горя мало. Не торопится никуда. И свежий пивной дух ощущается явственно… Не надо, пожалуйста, оправдываться. Всё равно не поможет… Аркаша, иди сюда. Кыс-кыс-кыс! Иди, маленький, не бойся. Гнездись… Вот, молодец! Пошли-ка, милый, на кухню. Не будем смущать котёнка. Угощу, так и быть, кофейком по-арабски…
Наполнив фарфоровые чашки кофе, Сашенция мило улыбнулась и совершенно предсказуемо попросила:
— А теперь, отважный сотрудник доблестной российской полиции, рассказывай.
— О чём?
— Во-первых, о ночных событиях на Средней Охте. Во-вторых, о том, почему ты, посетив зоомагазин, вернулся таким задумчивым. А, в-третьих, о своей неземной любви ко мне…
Пашка закурил и, прихлёбывая ароматный кофе, приступил к повествованию.
Александра слушала очень внимательно, лишь изредка ненавязчиво комментировала:
— Считаешь, что неизвестный злодей проник в квартиру Марины через незакрытую форточку? Реальный, на мой взгляд, вариант. Там же — за форточкой — располагается просторный балкон… Серёга Хрусталёв разжился важной информацией? Вполне может быть. Он парнишка настойчивый и упорный…
А, вот, поговорить о любви не удалось — внезапно ожил Пашкин мобильник, и голос Тургаева поинтересовался:
— Как дела, молодожён в майорских погонах? Не забыл о сегодняшнем важном деле?
— Э-э-э…, — замялся Сомов. — Сейчас вспомню. Обязательно. Сейчас-сейчас…
— Что ты, охламон, должен сегодня посмотреть?
— Посмотреть?
— Ага. По ящику. В три часа дня.
— Вспомнил. Телевизионный канал «Дом». Беседа с депутатом Государственной Думы Митрофаненко.
— Молодец, памятливый, — похвалил генерал-лейтенант. — Я, собственно, по этому поводу и звоню. То бишь, хочу сделать тебе предложение, от которого умные люди не отказываются… Подъезжай, Павел Сергеевич, ко мне в Управление к четырнадцати тридцати. Выпьем, посоветуемся, обсудим текущие дела. А потом вместе полюбуемся на депутатское выступление. Покумекаем… Что говоришь? Да, мой ящик теперь принимает купчинский телеканал «Дом». Ведомственные умельцы подсуетились. Всё. Жду. Сашутке передавай привет…
Тургаев сказал чётко, мол: — «Посоветуемся, выпьем…». Поэтому пришлось, не прибегая к услугам верного «Опеля», добираться до улицы Некрасова на общественном транспорте.
Сомов вошёл в серый приземистый особнячок с мраморными колоннами по фасаду, предъявил на «вертушке» служебный пропуск, поднялся на второй этаж, свернул направо, прошёл длинным коридором и вскоре оказался в просторной генеральской приёмной, заставленной кожаными диванами, журнальными столиками и искусственными пластмассовыми пальмами в уродливых керамических кадках.
Сексапильная секретарша — с капитанскими погонами на узких сексапильных плечах — многозначительно кивнула рыжеволосой головой на приоткрытую дверь, мол: — «Давай, следуй, Хозяин уже заждался…».
Пашка осторожно заглянул в кабинет и, сглотнув слюну, вежливо поинтересовался:
— Можно?
— Проходи, проходи, орёл! — солидно пророкотало в ответ. — Не мандражируй. Будь как дома. Не укушу…
