Король Англии наблюдал за событиями из монастыря Лэнеркост: неизлечимый недуг приковал его к постели. Надежды на Баланса рушились. Через неделю после Лоудон Хилла Эдуард прочел в письме, доставленном из графства Энгус: «Брюс никогда не располагал таким согласием своих приверженцев и всего народа, как ныне… Если Брюс сможет пойти в этом направлении [на север] или к пределам Росса, он обнаружит, что весь народ в его воле больше, чем когда-либо, разве только король Эдуард пошлет еще войска, ибо многие живут в мире с ним лишь пока англичане сильны».{511} Ниже сообщалось, что священники из армии Брюса везде разносят «пророчество Мерлина», согласно которому после смерти «алчного короля» скотты и валлийцы объединятся и будут жить в мире и свободе до скончания века.
Эдуарду I пришлось пренебречь летами и болезнью и собраться в очередной поход, но ему не было суждено подчинить страну, которая в третий раз поднялась против его владычества: 7 июля 1307 г. он умер перед самой границей Шотландии. Его сын и преемник Эдуард II (правил в 1307–1327), обладавший малой долей достоинств отца, остановил наступление и распустил армию. Брюс получил желанную передышку.
В Шотландии у Брюса еще оставалось немало врагов из партии Бэллиола и Коминов, и, прежде чем сразиться с англичанами, ему пришлось вести гражданскую войну. Вначале он совершил рейд на Гэллоуэи, где враждебные кланы частью откупились, частью бежали в Камберленд, угнав и свои стада.{512} Затем, пока Дуглас удачно действовал в долине Клайда и Селкеркском лесу, Брюс двинулся по глухим горным тропам на север.{513} Осенью и зимой 1307–1308 г., имея всего семьсот воинов и превозмогая тяжелую болезнь (он командовал походом с носилок), Брюс взял и разрушил замки Инверлохи, Архарт, Инвернесс и сжег Нэрн. В мае 1308 г. он сокрушил Джона Комина, графа Бахана, в бою при Инверури и дотла разорил его графство, так что об этом горестно вспоминали даже по прошествии полувека.{514} Подчинив северо-восток, Брюс повернул на запад против лорда Аргайла, и в августе Иэн МакДугалл был разбит в ущелье Брэндер. Тем временем Эдуард Брюс, единственный оставшийся в живых брат короля, разгромил гэллоуэйских вождей.{515}
В июне при участии горожан был освобожден один из самых значительных бургов Шотландии — Эбердин, что было неоценимым приобретением, так как остальные крупные порты находились в руках англичан и морская блокада продолжалась. Двадцать пятого декабря шотландцы завладели бургом Форфар благодаря ловкости местного уроженца. Когда сгустились сумерки, лесничий Филип с товарищами по приставным лестницам забрался на стены, проник внутрь и разделался с беспечным гарнизоном. Как обычно, укрепления Форфара были разобраны, а колодец засыпан по приказу Брюса.{516} Во всей северной и центральной Шотландии англичане удерживали только Бэнфф, Данди и Перт.
Тридцать первого октября 1308 г. граф Росс, выдавший семью Брюса англичанам, но так и не дождавшийся от них помощи, принес оммаж Роберту I. Он раскаялся в преступлениях против «королевского достоинства» Брюса, получил прощение и награду в виде новых земель и города Дингуолл.{517} Присяга Росса — один из редких документов, дошедших от первых лет правления Роберта. Поглощенный непрерывными военными кампаниями, Брюс долго не мог заняться мирными делами, но с этого времени уделял им все больше внимания.
Шестнадцатого марта 1309 г. Брюс созвал в Сент-Эндрюс свой первый парламент, на который съехались пять епископов (пленные епископы Сент-Эндрюс и Глазго были представлены викариями), шесть графов и множество клириков и баронов; присутствовали также посланцы от «общин» всех графств, кроме Марча, но кто именно и в каком количестве — неизвестно. Парламент принял декларацию духовенства в поддержку Роберта I. Она указывала, что Джон Бэллиол был несправедливо посажен на престол Эдуардом I в ущерб Брюсу-старшему, которого народ Шотландии всегда считал законным наследником (хотя, как мы видели, не все было так просто); повествовала о несчастьях, пережитых шотландцами из-за английских нашествий, и об их сопротивлении завоевателям; объявляла, что народ избрал «государя Роберта, нынешнего короля, в коем, по общему мнению, пребывают и всецело сохраняются права его отца и деда на Королевство, и он принят королем с их ведома и одобрения».{518} Такая же декларация исходила и от имени баронов. Оба документа, которые перекликались с папской буллой «Scimus fili» и «Процессом» Бальдреда Биссета, возможно, принадлежали перу шотландского канцлера Бернарда Линтона.
Сент-Эндрюсский парламент составил ответ на теплое послание короля Франции. Филипп IV выразил особое расположение к Роберту I, напомнил о союзе между ними и просил содействия в будущем крестовом походе. Шотландцы отвечали, что, как только их страна обретет «исконную свободу» и воцарится мир, сам Брюс и его подданные с радостью примут предложение.{519}
В этот период оживились не только отношения с Францией. В октябре 1309 г. Эдуард II напрасно заявлял протест графу Фландрскому, что шотландские купцы и их немецкие сообщники перевозили из Фландрии в Шотландию оружие и продовольствие; на все жалобы граф делал вид, будто ничего не знает, а купцы, грабившие и топившие английские суда, вели настоящую морскую войну, своего рода контр-блокаду.{520}
Возвышение Брюса не прошло незамеченным и в Авиньоне, куда перебрался Апостольский Престол: в начале 1310 г. папа Клименту снял с него грех убийства, правда, назвав его не монархом, а пока лишь «мирянином из диоцеза Глазго».{521} Дружественные связи с Норвегией выразились в Инвернесском договоре от 29 октября 1312 г. между Робертом I и Хоконом V, уладившими некоторые взаимные претензии.{522}
Тем не менее главная задача Брюса — полное изгнание англичан из страны — была еще весьма далека от разрешения. В 1310–1311 гг. Эдуард II возобновил военные действия и направил в Перт своего гасконского фаворита Пьера Гавестона. Многомесячная дорогостоящая экспедиция закончилась провалом, поскольку английской армии так и не удалось настичь недосягаемого противника. Угроза, возникшая со стороны баронов Англии, вынудила Эдуарда отступить. В свою очередь в августе-сентябре 1311 г. Брюс совершил свой первый набег на английский Тайндейл, откуда вынес большую добычу и внушительную сумму в две тысячи фунтов, уплаченную жителями Нортамберленда за перемирие.{523} Впредь графства северной Англии жили в страхе перед постоянными и повсеместными набегами скоттов.
Освобождение Брюсом десятков шотландских крепостей было причислено к «величайшим военным предприятиям британской истории».{524} Как правило, шотландцы не имели ни осадных устройств, ни припасов для длительной осады и могли положиться лишь на свою храбрость и ловкость против большого числа защитников: одних конных рыцарей в Эдинбурге насчитывалось 84, в Линлитго — 87, в Перте — 120, в Данди — 217, в Берике — 328.{525} О решительности Брюса говорит то, что первым из южных бургов он атаковал Берик, ближайший к Англии. Собачий лай разбудил стражу, и попытка не удалась,{526} но не прошло и месяца, как в январе 1313 г. Брюс подошел к Перту — единственному городу в стране, опоясанному каменной стеной с башнями. Со взятием Данди весной 1312 г. шотландцы перекрыли реку Тэй и отрезали Перт от подкреплений. Применив ложный отход, Брюс обманул бдительность гарнизона и ночью подкрался к стенам. К изумлению очевидца, французского рыцаря, король спрыгнул в ров, пересек его вброд по шею в ледяной воде и вторым оказался на вершине стены; Перт пал почти без боя.{527} Брюс отпустил домой англичан, но несколько зажиточных горожан, их пособников, были казнены. Еще месяц спустя Роберт I взял измором Дамфрис, отстоящий от Перта на сотню миль, причем не причинил вреда кастеляну замка Мак-Дауэллу, который погубил его братьев.
Девятнадцатого февраля 1314 г. Джеймс Дуглас овладел Роксборо, а через три недели Томас Рэндолф (племянник Брюса) — Эдинбургом. При взятии этих твердынь отличились не только высокородные сподвижники Брюса, но и простые шотландцы. Люди Дугласа приблизились к Роксборо ползком, завернувшись в черные плащи, чтобы скрыть доспехи, а ремесленник Сим Ледоус изготовил веревочные лестницы; по одной из них он взобрался наверх, поразил ножом часового и открыл дорогу остальным. В другой раз, пока главные силы Рэндолфа демонстративно напали на восточные ворота — единственное уязвимое место замка, а гарнизон кинулся их защищать, эдинбуржец Фрэнсис с отборными воинами поднялся по отвесной скале с севера, и вскоре все было кончено. Бург Линлитго сдался благодаря изобретательности «дюжего кэрла» (крестьянина) по имени Уильям Баннок. Притворившись, будто везет осажденным сено, он вдруг остановил свою телегу, так что нельзя было затворить ворота или опустить решетку; из воза выскочили спрятанные там воины и довершили дело.{528} Во всех случаях уцелевшим англичанам позволили уйти, а крепостные стены были сломаны до основания.
