'Начало положено и назад пути нет, – подумал Маркус. – Я должен продолжать охоту на убийц вампиров. И убрать все свои чувства'.
Размышляя парень, закрыл глаза и сам не заметил, как заснул.
Открыв глаза, Маркус увидел, что возле окна стоит девушка в белом длинной до пят платье, и смотрит на убывающую луну.
– Кто ты? Что здесь делаешь? – приподнявшись на кресле, спросил Маркус.
Девушка повернула к нему свое бледное лицо.
– Мама, – удивленно выдохнул парень, узнав знакомые и родные черты.
– Что ты наделал. В кого ты превратился. Эта дорога приведет тебя во тьму. Остановись пока не поздно.
– Я не могу, – пожирая мать глазами, произнес Маркус, как он был рад видеть ее. – Я сплю? – спросил он, понимая, что наяву это происходить не может.
– Я не чувствую в тебе раскаяния о содеянном. Я потеряла тебя, – по щекам Миранды текли слезы.
– Я не мог поступить иначе.
– Мог. Выход есть всегда. Ты переступил черту, я больше никогда не явлюсь тебе. Мне больно видеть в кого превращается мой сын, и понимать, что я ничего не могу сделать. Прощай навсегда…
– Нет! Постой! – воскликнул Маркус, подпрыгивая на кресле, и вместе с этим проснулся, теперь уж по-настоящему. При этом случайно скинув с подлокотника стакан с кровью, тот упал на пол, разбившись.
Маркус часто дыша, разглядывал пространство комнаты, потом успокоившись нагнулся над разбившимся стаканом.
– Прости мама, но я никогда не стану таким как ты хочешь. Это не мой путь, – прошептал Маркус, смотря на расползающиеся по осколкам стакана и пола ручейки крови…
Глава 5
Маркус внезапно прервал рассказ и со вздохом выговорил, откидываясь на спинку водительского сиденья:
– Нужно сделать передышку. У меня язык уже не шевелиться и я просто… не могу вспоминать дальше. Не сейчас…
Дождь закончился. О том, что он шел, свидетельствовали лишь мокрые следы и маленькие лужи на асфальте, блестящие в свете стоящих возле дороги фонарей. Наверное было уже совсем поздно, ночь полностью вступила в свои права, окутав город темным покрывалом. Они уже давно приехали к дому Маркуса и сидели в машине уже долгое время.
Но Кейт так вслушалась в рассказ Маркуса, так живо представляла все, о чем он рассказывал, что совершенно потеряла счет времени.
Девушка нервно теребила пальцами ремень безопасности, смотря в одну точку. Ее колотило мелкой дрожью. История вампира ужаснула девушку.
Сколько Кейт раньше знала о Маркусе? Он был для нее порой наглым, заносчивым, эгоистичным и даже опасным и грубым. Она все это принимала, прощала несносные поступки, потому что была уверена, что любит этого вампира, надеялась, что он поймет, что любовь – это самое важное чувство на земле, без которого невозможно жить. Но сможет ли все это понять тот Маркус, которого она узнала в рассказе. Тот жестокий вампир, ради защиты клана способный на убийство ребенка. Использующий девушек только для удовлетворения своих потребностей. Те кого он затащил в постель являлись вампиршами, его сородичами, которых он поклялся защищать. А сам же разбивал им сердца, похлеще воткнутого в сердце осинового кола.
Маркус потерял мать, которую очень сильно любил и винил себя, что был слаб и не смог ее спасти. Кейт понимала чувства парня, понимала его жгучую ненависть к врагам вампиров. Желание Маркуса быстрее вырасти и преуспевать в каждом деле. Все это сводилось к мести за мать, долг перед сородичами и уважением отца. И убивал он так жестоко семью охотника, пытаясь страданиями других заглушить свою боль, заставив Эрика пройти то через, что прошел сам.
По мнению Кейт это было жестоко и эгоистично. Семья Фаул еще и до Маркуса знала о боли. От рук вампиров они потеряли одного из родных. Эрик поэтому стал охотником, он тоже как Маркус решил мстить врагам и защищать своих. Но как говорится в войне побеждает сильнейший.
Если на некоторые вещи Кейт скрипя сердцем, могла закрыть глаза, но только не на убийство маленькой девочки. Невинного существа, не знающего еще жестокости мира, ребенка у которого вся жизнь была впереди, а Маркус все это разрушил. Если бы он захотел то мог подсуетиться и найти другой вариант, нежели убийство, но люди же для него были едой… Дети, взрослые… все одно.
' А почему 'были'? – вдруг задалась вопросом Кейт. – Сильно ли он изменился? От любви он также бегает, на людей смотрит с презрением, принимает только тех, кто по его мнению этого достоин. Надо отдать должное, тому, что решив пойти по дороге, которую хотела для него мать, он хоть больше никого не убивает. Но по нему видно, что воле матери он подчиняется через силу. Не его это. Маркус сейчас словно воин в клетке, которого не пускают на войну махать мечом для уничтожения врагов. Я не знаю окончания его истории, но он говорил, что весь его клана погиб из-за оборотней. Почему же Маркус не возвращается к вампирам, они бы нашли, куда его пристроить? Тем более с таким древним происхождением. Наш Марк же сын главы клана и прапрадедушках у него самый старейших из ныне живущих вампиров, с такими корнями и с жаждой мести врагам его с руками оторвут. Но нет, он мучается. Но живет среди людей. Сколько же в тебе еще загадок, Маркус Страстенберг? И можно ли тебя изучить до конца?'
Девушка посмотрела на парня. Он расслабленно сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья, будто спал. Но Кейт знала. что это не так, парень отдыхал от рассказанного, воспоминая о прошлом давались ему тяжело. Не из-за совершенных убийств и плохих поступков, врят ли Маркус о чем-то сожалел. Из-за случившегося потом. Ему трудно было вспоминать своих друзей и отца. Вот тут Кейт было очень жаль его. Порой плохой, жестокий, но в тоже время ранимый, нуждающийся в тепле и заботе.
Кейт смотрела на Маркуса. На уже ставшие родными черты его лица, привычную дорогую одежду, идеально сидевшую и подходившую ему. Не все парни умеют так одеваться, что приятно смотреть, и все подобрано правильно.
' Вот и здесь он пытается быть лучше. Пусть ему будет и совершенно наплевать на свою внешность, но он все равно станет одеваться так, чтобы выглядеть на высоте', – подумала Кейт.
Маркус открыл глаза и, выпрямившись на сиденье, посмотрел на девушку.
– Почему молчишь? Тебе нечего сказать? Часть моей истории совершенно не впечатлила? – спросил он, в фразе прозвучала ирония.
– Я… я не знаю, что сказать, – заикаясь, выговорила Кейт, в ее голове была каша. Девушка не знала, что теперь думать о Маркусе. Некоторым его поступкам было оправдание, некоторым нет. Где-то он вызывал жалость, а где-то желание убить, чтобы эта мразь больше не ходила по земле и никому не смогла причинить вред. Где-то Маркус был нежен и заботлив, а где-то зол и бессердечен. Все смешалось в одно. Кейт не могла понять, чего же в этом человеке или точнее вампире больше – добра или зла?
