- Никто не сравнится с вами в мудрости и справедливости, о лучезарные. Что же это за место?
- Мы формируем новое большое войско в Меллнире, в горах Ио-Рагн. Тебе мы хотим доверить командование одним из отрядов.
- Благодарю, - Халгат склонил голову, пряча злобную усмешку. - Я весьма польщен оказанной мне честью. Как знать, может быть, мне и впрямь удастся лучше проявить себя на новой должности. А тебе, Гелас, если ты действительно займешь мое место, желаю снискать на нем больше почета и славы, чем удалось мне, недостойному.
Сказав это, Халгат сел и до конца совета не проронил ни слова.
После короткой паузы заговорил Хейм-Риэл.
- Я должен сказать кое-что об уничтоженной вражеской машине и погибшем туне. Мы опознали его - это Хасмод, один из главных создателей Мидмира, впоследствии - верховный смотритель Хумбы, правая рука Шемай-Лоха. То, что Гил, Ки-Энду и Энар сразили его - поистине чудо из чудес. Никогда раньше ни туны, ни дэвы не погибали от руки человека. Поэтому то, что случилось, для нас не только радостно, но и грустно немного, ибо лишний раз напоминает о том, что мы всегда знали, но о чем старались реже задумываться: отпущенный нам срок не бесконечен. Быть может, наше время уже подходит к концу, и вам, людям, предстоит вскоре остаться одним в этом мире. Он ваш по праву, мы же здесь чужие; придет день, и вам нужно будет самим отвечать за его судьбу. Историю нельзя повернуть вспять. Нас становится все меньше, вас - все больше; мы слабеем, вы же набираетесь сил - ваш дух уже настолько тверд, что вы можете убивать нас.
- Но это же не так, - возразила Эалин, - вы сильны по-прежнему. Я видела, как вы обратили в бегство целую армию нидхагов, даже не вступив с ними в бой.
- Нидхаги по самой своей природе - рабы. У них в крови ужас и преклонение перед нами. Век нидхагов недолог, ибо они не способны к развитию. Без тунов, без Хумбы их ждет быстрое вырождение и деградация. Но не о них сейчас речь. Будущее принадлежит людям.
Ты говоришь, Эалин, что мы сильны по-прежнему. Послушай же, как завершилась наша погоня. На границе Леса навстречу нам вышли пятеро тунов. И мы не оказались столь же удачливы - или столь же сильны, как вы - Ки-Энду, Энар и Гил. Хоть нам и удалось заставить врага отступить, один из нас пал в бою. Его тело - тело славного Иаяра, смотрителя асгардского эликона, - лежит в поле, скрытое от людских глаз, и ожидает погребального костра. Оберегая людей от ненужных волнений, мы хотим сохранить в тайне гибель Иаяра. Поэтому прошу вас не передавать никому того, что вы услышали. Костер мы сделаем сами; вам же сообщаем это для того, чтобы вы знали: наши силы не безграничны, мы уязвимы и смертны; вам нужно больше полагаться на себя и не ждать от нас каких-то чудес.
- Я тоже хочу участвовать в сожжении Иаяра, - поднялся Гил. - Я успел полюбить его за время нашего краткого знакомства, и мне горько слышать, что его больше нет. Но вдвойне горько мне будет, если я даже не смогу оказать ему последних почестей!..
- Людям нельзя видеть мертвых дэвов, - сказал Илмар, - а тем более тебе, Гил. Оставим этот разговор. Давайте лучше обсудим наши военные дела.
- Пока остается хоть малейшая возможность добиться перемирия, - сказал Кулайн, - мы будем делать для этого все, что в наших силах. Элиар хочет встретиться с Шемай-Лохом на нейтральной земле и обсудить условия мира. Возможно, придется пойти на большие уступки - все же это лучше, чем продолжить кровопролитие. Однако надежды на мир мало. Туны разгневаны, Хумба предвещает им победу, наше оружие по-прежнему заперто в меллнирских подземельях, и враг начинает догадываться, что оно не будет использовано никогда. Одним словом, скорее всего, нам придется воевать. И сейчас наша главная задача - показать врагу, что мы сильны. Это сделает его уступчивее и заставит пойти на переговоры.
Я не буду подробно рассказывать о наших военных планах. Скажу лишь о том, что считаю самым главным: мы должны вести только оборонительные бои. Если наши воины вторгнутся на территорию врага, договориться с Шемай-Лохом будет уже невозможно. Начнется война, после которой одна из сторон перестанет существовать. А у нас слишком мало шансов на победу в такой войне. Ведь сейчас на каждого человека в мире приходится два или три нидхага, а на каждый десяток людей - один гулл. Поэтому единственная наша надежда продержаться до заключения мира. Особенно хочу предупредить тебя, Ки-Энду: не надо больше дерзких предприятий. Остановись, одумайся, пока не поздно. Для тебя найдутся другие дела. Сейчас нужно собирать войско: для обороны Эл-а-Дена потребуется пятнадцать-двадцать тысяч человек. Если удастся собрать больше, пошлите часть отрядов в Меллнир - враг, скорее всего, направит свой главный удар туда в надежде захватить оружие, поэтому там следует сосредоточить наши основные силы. Воины, пришедшие из Эн-Гел-а-Сина, пусть останутся здесь; для защиты вашей родины хватит людей: как нам известно, король собирает в Элоре большую армию. Теперь я хочу дать несколько советов, как лучше вести оборонительную войну...
Кулайн говорил еще очень долго, и Гил вскоре понял, что не успевает следить за его мыслью. Решив, что, в конце концов, он человек маленький и вся эта стратегия к нему отношения не имеет, он и вовсе перестал слушать и вернулся мысленно к гибели Иаяра и странной фразе, произнесенной Илмаром: "Людям нельзя видеть мертвых дэвов, а тем более тебе, Гил". Почему нельзя? С трудом дождавшись конца совета, Гил задал этот вопрос Ки-Энду.
- Действительно, - сказал тот, - ни один человек еще не видел мертвого дэва, если не считать тех воинов, что сражались в битвах Первой войны. В те дни случалось, что дэвы убивали друг друга на глазах у людей. От тех далеких времен до нас дошли только темные, неясные слухи, поэтому точно ответить на твой вопрос я не могу. К тому же погибших дэвов всегда немедленно сжигали обычно в течение часа после их смерти. Но я слышал в Асор-Гире - а случай с гуллами показал, что асор-гирские сплетни бывают порой достоверными, - дэвы после смерти преображаются. Тело их распухает, якобы даже в несколько раз, и меняет свою форму. Кожа темнеет почти до черноты, и только кисти рук остаются мертвенно-бледными, черты лица искажаются и становятся настолько ужасными, что на них нельзя смотреть без содрогания...
Одним словом, Гил, мертвые дэвы становятся похожи на тунов. Чем вызвано это сходство, сказать трудно - ведь мы до сих пор очень мало знаем о дэвах. Однако учащиеся Высокой школы в Асор-Гире выдвинули два предположения. Первое - так называемая гипотеза "зло и зло". Известно, что облик дэвов находится в полной гармонии с качественным состоянием души. Поэтому смерть, будучи злом, преобразует их точно так же, как внутреннее перерождение, когда душа отвращается от добра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
