не совсем понимаю. Какие у тебя отношения с этими возрождёнными? Почему Блекстар попросил меня обратиться к тебе за помощью?".
— Это секрет. Блекстар не говорил тебе, и я не могу сказать. Всё, что нужно знать, — я могу помочь. Но не проси слишком многого. — Тон Хранителя Клятвы был спокойным. Он не знал, что Касуйи также знал правду о возрождении Святилища, поэтому, естественно, скрывал ее.
Среди всех партнеров Хан Сяо, Священное Согласие было чрезвычайно важным, и такой "посторонний", как Касуйи, определенно не мог коснуться основных секретов. Поэтому, когда Хранитель Клятвы высказывал свою позицию, другие легко могли понять, что он занимает более высокое положение.
Видя это, Касуйи мысленно скривил губы.
— Ты все еще говоришь, что не являешься тайным подчиненным Блекстара. Если бы это было не так, то почему у тебя такое чувство превосходства, когда ты хранишь его секреты?
Видя, что Хранитель Клятвы не намерен много говорить, Касуйи временно отказался от идеи сбора разведданных и рассказал ему о Диллоне и остальных.
Услышав это, глаза Хранителя Клятвы замерцали, и он медленно сказал: "Диллон? Этого можно было ожидать, я поговорю с ним".
— Он уже заблокировал все коммуникации из внешнего мира. Тогда как ты можешь связаться с ним? — Удивился Касуйи.
— У меня есть свои способы. Тебе не обязательно знать, просто предоставь это мне. — Хранитель Клятвы махнул рукой и повесил трубку.
Касуйи пробормотал со странным выражением лица, когда экран коммуникатора вновь потемнел.
— Он такой загадочный, я даже никогда раньше не слышал его имени… Когда это Блекстар встретил такого парня?
Где-то в мире вторичного измерения Диллон и остальные передвигались на големах эльфов.
В комнате стояла тишина, никто не разговаривал. Время от времени они поглядывали на магический компас, который служил им радаром, боясь, что кто-нибудь погонится за ними.
— Пока все идет гладко. Мы уже вошли в мир вторичного измерения. Пока мы избегаем территории трех Универсальных Цивилизаций, нам не придется беспокоиться о том, что нас обнаружат.
Перевозчик обладал магической чувствительностью и сообщал о ситуации. До сих пор операция проходила гладко и не встречала особого сопротивления.
— Возвращение Блекстара займет не меньше месяца, этого времени нам хватит, чтобы полностью скрыться. Я не вижу никаких шансов выиграть эту войну, — с усмешкой сказал один из его товарищей.
Услышав это, все возрождённые, покинувшие остальных вместе с Диллоном, не могли сдержать улыбки от облегчения. Исключением был только Диллон, который сидел на своем месте, не выражая эмоций.
[*Вууш*]
В этот момент скопление черного пламени внезапно появилось из ниоткуда и сформировало проекцию сознания Хранителя Клятвы. Она появилась перед Диллоном, и смех в комнате тут же прекратился.
— Ты действительно пришел. — Диллон ничуть не удивился.
Хранитель Клятвы пристально посмотрел на него и спокойно сказал: "Уходить, не попрощавшись, ай-я-яй как не хорошо".
— Никто не знает, взорвется ли мир завтра. Это может быть в последний раз, так что нет ничего особенного. — Диллон скрестил руки и холодно ответил.
— Блекстар будет очень недоволен, если ты это сделаешь. — Выражение лица Хранителя Клятвы было спокойным.
— Мне все равно, будет он счастлив или нет. — Диллон фыркнул. — Если ты пришел просто поболтать со мной, то я это приветствую. Если ты хочешь убедить меня, то забудь об этом. Ты знаешь, что я никогда не помогу трем Универсальным Цивилизациям.
Хранитель Клятвы покачал головой: "Я понимаю ненависть между тобой и тремя Универсальными Цивилизациями, и я не буду убеждать тебя оставить это. Однако, покинуть главную Вселенную — это просто акт эскапизма
(1)
".
— Поскольку я в долгу перед вами, я не буду мстить трем Универсальным Цивилизациям. Что еще я могу сделать, если не уйду? Или же ты хочешь убедить меня не убегать и остаться, чтобы заставить три Универсальные Цивилизации расплатиться кровью? — Тон Диллона был саркастическим.
Хранитель Клятвы не стал возражать и ответил спокойным тоном: "Это нормально, что у тебя есть жалобы, но ты должен быть дальновидным во всем, что ты делаешь. Сейчас, когда мы сражаемся за три Универсальные Цивилизации, это только для того, чтобы защитить наш родной город, галактическое общество. Совместная работа сейчас — это лишь временная мера. Даже если в итоге мы победим, у трех Универсальных Цивилизаций все равно останется много непримиримых конфликтов с нами… Блекстар проявляет терпение по отношению к вам. Он не только сочувствует вашей ситуации, но и предвидит множество конфликтов с тремя Универсальными Цивилизациями в будущем. Он никогда не просил тебя отпустить свою ненависть, так почему бы не подождать немного?".
— Хамф, я не сомневаюсь в прозорливости Блекстара, но я не тот, кто легко изменит своё мнение. Несмотря ни на что, я не желаю работать на три Универсальные Цивилизации. Если вы хотите, чтобы я вернулся, дождитесь того дня, когда вы снова станете врагами трех Универсальных Цивилизаций. — Диллон выпрямил спину и скривил губы.
Хранитель Клятвы спокойно сказал: "Если ты дезертируешь сейчас и не присоединишься к битве с Союзом Суперов, мы не примем тебя, даже если ты вернешься в будущем".
— Тогда я не вернусь. — Диллон указал на Хранителя Клятвы и холодно сказал, — Кроме того, обращай внимание на свои слова. Я не твой солдат, и Союз Суперов тоже не армия. Не используй термин «дезертирство»".
Хранитель Клятвы кивнул и спокойно сказал: "Ты принял решение уйти. Раз так, я не буду тебя уговаривать. Союз Суперов не испытывает в тебе недостатка. Просто не пожалей об этом".
Затем Хранитель Клятвы повернулся, чтобы посмотреть на других возрождённых, и небрежно произнес: "Что касается вас, ребята, когда Блекстар вернется из Святилища, я сообщу вам ценную информацию. Хотите ли вы полностью уйти с Диллоном или вернуться, чтобы сражаться с нами, решайте сами".
Как только он это сказал, ментальная проекция Хранителя Клятвы треснула и превратилась в черные искры, а затем исчезла.
Благодаря своей личности он мог выделиться и подчеркнуть истинность возрождения Святилища, подтверждая слова Хан Сяо, однако не собирался делать этого сейчас. Во-первых, это было его личное желание, а во-вторых, из-за напоминания Хан Сяо перед входом в Святилище.
