От непосредственного пилотирования боевых машин военные отказались очень давно, ещё в доантигравитационную эпоху, когда летательные аппараты использовали реактивный принцип движения. Наличие внутри машины пилота заметно ограничивало её возможности. Человек гораздо менее устойчив к перегрузкам, ему требуется обеспечивать микроклимат, нужно выделять значительное по объёму место для его размещения, заботиться о его безопасности – и путём улучшенного бронирования кабины, и через оснащение машины катапультным устройством вкупе со спасательными средствами. Всё это умопомрачительно невыгодно как с экономических позиций, так и потому что впустую растрачивает внутреннее пространство, которое можно было бы заполнить дополнительным оборудованием и вооружением, то есть боеспособность машины падает. Ещё более удручающей рентабельность пилотирования становится, если подсчитать, сколько средств тратится на подготовку квалифицированного пилота, которого в непосредственном бою очень легко потерять, плюс ему нужно платить зарплату, в случае гибели выплачивать значительную компенсацию его семье. А если боевая необходимость потребует пожертвовать машиной ради достижения некоей важной цели? Когда в ней человек, о жертвах можно забыть, никто на такое не пойдёт. Ну и для чего это всё? Особенно с учётом, что от самого пилота в бою пользы чуть. Выявлять цели, определять их на предмет свой-чужой, наводиться на них, выбирать оружие и тип боеприпаса для осуществления наиболее эффективного поражения противника, открывать огонь, совершать манёвры уклонения от вражеского огня, ставить заградительный огонь, активировать средства активной защиты – в современном бою всё это делает интеллект машины, он гораздо быстрее человека, умнее, внимательнее, многозадачнее, не совершает глупых ошибок, не впадает в панику или ступор, не теряет сознание от перегрузок, не подвержен эмоциям, владеет математическим языком и может за доли секунды выполнять расчеты по сложным формулам и алгоритмам. Пока средства связи и интеллектуальные устройства были далеки от совершенства, пилот ещё имел смысл как подстраховка на случай потери связи или сбоя электроники. И то выгоды от такой подстраховки были крайне сомнительными на фоне «убытков» от неё. Как только появились достаточно надёжные модели ИИ (искусственного интеллекта) и ТР (технического разума), пилоты как явление окончательно сошли с армейской сцены.
Теперь скажем о пилотировании наземной техники. Нюанс наземного боя в значительно меньших скоростях перемещения по сравнению с воздушным. Поэтому перегрузки здесь не являются существенным препятствием для пилотирования. Однако интенсивность боя из-за медленной смены позиций только возрастает, к тому же сам бой становится более непредсказуем, враг может неожиданно появиться откуда угодно – из-за укрытия, крупного предмета, стены, нарисоваться в близлежащем или удалённом здании, вылезти из канализационной коммуникации, и т.д. Скорость принятия решений в наземном бою может быть просто умопомрачительной, а риск погибнуть здесь гораздо выше. Соответственно, при отсутствии подавляющего преимущества над противником, использовать пилотов в наземном бою просто глупость, граничащая с преступлением. Отдельно строкой хочется сказать про шагающие машины – боевых двуногих роботов. Ускорений-то особых в наземном бою нет, а вот тряска и вибрации, особенно в машинах с ходильным шасси, иное дело. Фантастические фильмы древности о пилотируемых шагающих гигантских роботах вызовут у современного военного улыбку, не то весёлую над наивностью древних фантазёров, не то сочувствующую пилотам этих фантастических творений. Когда вы едете в колёсном транспорте и под колесо попадает камень или выбоинка, вы это хорошо чувствуете. Теперь представьте, что должен чувствовать человек внутри идущего, а то и, не дай бог, бегущего многотонного гигантского робота. Один шаг, и всё, и перелом позвоночника с сотрясением мозга гарантированы. Известно, что в первых реальных экспериментах с шагающими боевыми машинами пытались применять сложные системы амортизации. Но всё равно находиться внутри такого агрегата была пыткой для пилота. А если система амортизации выходила из строя… Обычно это заканчивалось для него либо долгим скитанием по госпиталям, либо дорогой в один конец на кладбище.
В настоящее описываемому время пилоты фактически существуют только в некоторых гоночных видах спорта и виртуальных играх. Гражданский транспорт пилотируется исключительно автоматикой, военный тем более. В тяжелых летающих машинах могут быть экипажи, а в космических кораблях они практически всегда есть. Но они лишь администрация и персонал, пилотирование в их обязанности не входит, они отдают технике курсовые распоряжения, а далее всё остальное она делает сама. У многих транспортных средств современности предусмотрено опосредованное пилотирование, когда люди при помощи виртуальных или реальных средств управления (вроде рычагов, руля либо просто кнопок на экране) указывают машине, что они от неё хотят в плане скорости и направления движения, а она принимает их пожелания к сведенью, иногда исполняет, а иногда и нет, если находит их руководящие манипуляции малоэффективными, опасными или неразумными. Вот и всё, что ныне есть пилотажного в мире вне развлекательной индустрии. Условно можно причислить к пилотам ок-солдат в тяжёлых и сверхтяжёлых экзоскелетах – потому что такие экзоскелеты по сути транспортные средства, перемещаются посредством двигателей или кибермышц, а не за счёт мышечного усилия человека, но управляются именно его мышечным усилием, то есть непосредственно им самим. И всё же экзоскелет скорее бронекостюм, чем транспорт, называть хождение в костюме пилотированием… никто это так не называет.
С позиций военных есть у пилотирования и ещё одна неприятная немаловажная особенность. Повышенный уровень ответственности. Если боец ошибочно застрелил гражданского, он неизбежно помыкается по военным судебным инстанциям, возможно подвергнется серьёзному взысканию, возможно таковому подвергнется его начальство. Если же подобную ошибку совершила автономная машина, робот, никаких особых последствий не будет. Ну разберёт какая-нибудь комиссия данный инцидент, чтобы понять, почему это произошло, вот и всё. Он же робот, ответственных тут нет, просто интеллект техники несовершенен, нечего не поделаешь, а гражданский бедолага сам виноват, нечего было лезть под огонь. Никто не спорит, что повышенная ответственность военных служила бы более надёжной гарантией безопасности для мирного населения. Однако штурм-армия предназначена для войны, заточена под войну. Жертвовать её эффективностью и боеспособностью в угоду некоего очень сомнительного гипотетического повышения безопасности гражданских лиц в моменты проведения боевых операций… это глупость, на которую никто не пойдёт. Боевая техника имеет очень гибко настраиваемый уровень полномочий, выставь его правильно, и огонь по гражданскому лицу она никогда не откроет, даже если степень опасности оного установить не удалось.
Понятие экипировочных
Экипировочные – это условные денежные средства, единовременно выделяемые каждому военнослужащему по завершению первого этапа его обучения на приобретение экипировки. Так же это условные денежные средства значительно меньшего объёма, выделяемые периодически на поддержание экипировки – замену отслуживших или вышедших из строя не подлежащих ремонту деталей, апгрейд, восполнение расходных материалов, таких как боеприпасы, смазочные материалы, топливные элементы для реакторов, и т.д. Что значит
