В будущем наступившие дни нарекут «Неделей Пламени» поскольку Термитник пылал огнем. И речь не идет о метафоре.
Мэри не могла понять ту страсть и злость с которой горожане сжигают дома своих соотечественников.
Мародерство, насилие, крики и кровь.
Но страшнее всего пугала неизвестность.
Монахиня не покидала Храм погрузившись в заботу о раненых и проведению молитв. Однако, доходящие до нее слухи вызывали недоумение: люди говорили о том, что «профсоюз» где-то добыл оружие и ведет перестрелку с жандармами. Кто-то говорил о армии направляющейся в Алигьеру. Некто упоминал, что Виктор Франц ранен либо исчез. Кто-то говорит о бойцах колледжа в электрических доспехах сражающимся вместе с жандармами. А кто-то говорил, что Инквизиция, без суда и следствия отстреливает каждого оставшегосяблагословленного находящегося вне стен Храмов.
Последнему слуху Мэри склонна была верить.
И сейчас она, наконец, смогла выделить время для своей собственной Исповеди пред ликом Высшей Силы.
— Святой Архангел. — продолжила монахиня, но нечто не позволило ей продолжить молитву.
Нечто словно сжало ей горло.
Монахиня попробовала пошевелиться, но с удивление, граничащим с ужасом, обнаружила, что не может пошевелиться.
Подобное ей приходилось испытывать лишь однажды в далеком детстве.
Среди детей ходила страшная история о демоне Маре приходящей к спящим и забирающим их души.
Уже после преподаватель объяснил ей, что такое «сонный паралич». Однако, если ты пережил это, особенно в детстве, то уже никогда не забудешь сей холодный ужас.
Тем не менее, было нечто еще. Нечто крайне знакомое и отвратительно — запах крови и меди.
— Так-так-так. — прошептал знакомый голос прямо в левое ухо. — Что тут у нас? Неужели благословленную терзают сомнения? — задал вопрос Черный Человек. — Ты думаешь, что мазня на этом полотне, которую ты именуешь «иконой», избавит тебя от них?
Черный Человек тихо рассмеялся.
Монахиня попыталась двинуться, закричать, сделать хоть что-то!
И нечестивая сила не позволила ей.
Мэри попыталась произнести молитву, но из горла вырвался лишь тихий хрип больше напоминающий стон.
«Где мой знак?» — пронеслась мысль в голове монахини. — «Я держала его в руках!»
— Что-то потеряла? — задал вопрос Черный Человек, уже над правым ухом. — Цы-цы-цы. Думаешь, эта безделушка поможет?
На этих словах мужские руки в кожаных перчатках надели амулет ей на шею.
— Ну как? Стало легче? — участливо поинтересовался Черный Человек.
Амулет был наполнен Силой. Его тепло ощущалось через кожу, но Мэри не могла даже пошевелиться, не то, что бы воспользоваться его заключенным в него могуществом.
Какой-то частью сознания, монахиня заметила, что келью словно поглотила тьма. Единственным источником света оставалась икона Архангела перед ней.
И этот свет Надежды, придал ей сил.
— Изыди… — смогла выговаривать благословленная.
— О как! — восхитился Черный Человек. — А ты сильнее чем кажешься. Знаешь, я люблю сильных женщин. Их так приятно ломать.
На этих словах Черный Человек сорвал апостольник с ее головы и схватив за волосы резко дернул ее голову назад.
Это было больно, но монахиня не издала ни звука. Вместо этого она пыталась рассмотреть своего мучителя, но темнота скрывала его облик оставляя лишь темный силуэт.
Черный Человек наклонил голову и Мэри почувствовала как холодный и шершавый язык обжигает ей шею и поднимается в верх, оставляя ожог простирающийся снизу и заканчивающийся у мочки левого уха.
На этот раз сдержать стон боли не вышло.
Монахине казалось, что этот язык срывает с нее кожу!
Нежданно, Черный Человек отпустил ее и словно сделал шаг назад. По крайней мере его голос стал звучать чуть дальше.
— У меня много женщин. — похвастался Черный Человек. — Они проливают кровь ради меня. Устраивают оргии во славу мою. Приносят жертвы. И все это ради того, что бы получить желаемое. Ну, ты знаешь: молодость, богатство, силу, еще какую-то бессмыслицу. — закончил он скучающим голосом. — Словом, никакой фантазии. Но ты! Ты кажешься мне интересной. Скажи мне, Мэри, чего ты хочешь? Чего жаждет твое сердце? Я могу тебе это дать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пресвятой Рафаил… — проговорила монахиня с трудом. — Защити от зла….
Разговаривать с этой Тварью монахиня не собиралась и сделала то единственно, что в данной ситуации являлось правильным!
— Это так не культурно, игнорировать одного мужчину, дабы провести время с другим. — произнес Черный Человек насмешливо. — Ответь мне: ты же видишь, что Церковь в этом городе погрязла в пороке? Тот священник, Майерс, ты же не думаешь, что он один такой? Ваши святоши плетут интриги. И их детские игры привели к тому, что Термитник полыхает огнем! Разве тебе не хочется это исправить? Подумай. С моей малой помощью, ты можешь достичь небывалых высот! Разве ты не желаешь остановить кровопролитие и беспорядки? Превратить Церковь в нечто поистине чистое и прекрасное? Дабы такие как Майерс больше никогда не смущали паству?
— …огради душу мою… от Тьмы… и Бездны. — шептала Мэри слова молитвы.
— А может ты жаждешь чего-то более мирского? — предположил Черный Человек. — Как на счет любви? Помнишь свою первую любовь? Того мальчика с которым ты познакомилась во время Чумы? Не желаешь знать, как сложилась его судьба?
«Александ». - пронеслась мысль в ее голове.
Конечно она желала знать!
— Пресвятой… Архангел… взываю к тебе… из Тьмы…
— А знаешь, что самое забавное? — продолжил Черный Человек. — Твои чувства были взаимны. Впрочем, ты и сама об этом догадывалась. Просто запретила себе видеть очевидное! Хэ-хэ-хэ… — засмеялся Черный Человек. — Как думаешь, он еще помнит тебя? Или уже давно женился, настрогал детишек и напрочь забыл о монашке недотроге?
-..освети путь… мой… избавь от… лукавого… направь… взор… свой…
— Что, совсем не любопытно? Да брось! — притворно удивился Черный Человек. — Ты до сих пор вспоминаешь о нем. Иногда. Когда мастурбируешь заперевшись в келье. И это перед иконой Архангела! Срамота!*
«В такие моменты я ее убираю!» — хотела было ответить смутившаяся монахиня, но это было ловушкой. С подобными сущностями нельзя вступать в диалог!
-..даруй… мне силы… ниспошли свет свой…
— Скучная ты. Ску-ч-на-я. — проговорил Черный Человек. — Вот епископ Анджуйский более общительный человек, к примеру.
«Что!?» — с превеликим трудом ей удалось промолчать.
Мэри чувствовала, что нечестивая сила сковавшая ее, позволит ей говорить если она будет играть по правилам Черного Человека, но слова молитвы давались с поистине титаническим трудом.
— …даруй мне… силы. дабы изгнать… тьму…
— Ах! Это так обидно, когда тебя игнорирует женщина. — вздохнул Черный Человек. — ну, ладно. Сделаем это грубее!
На этих словах Мэри почувствовала как Черный Человек пнул ее в спину.
Одновременно с этим, злая сила позволила ей двигаться.
Сорвав с шеи и сжав символ веры в своей руке, монахиня приготовилась к бою!
С удивлением Мэри поняла, что она больше не в своей келье. Вокруг была лишь Темнота наполненная слегка светящимся серым туманом.
Символ Веры в ее руке горел белым пламенем, но его свет тонул во мраке.
— …пресвятой… Архангел…
Слова молитвы все так же давались с трудом, но теперь она могла двигаться.
— …ниспошли…а…
Нечто ударило ее по руке выбив амулет и тот, погаснув, исчез в тумане. Каким-то образом монахиня поняла, что ее ударили тростью.
— Мэри! Мэри! Мэри! — напевал Черный Человек и его голос словно исходил отовсюду.
— …даруй мне… силы… — продолжила молитву Мэри и новый удар пришелся ей в живот.
Монахиню скрутило от боли и она упала.
— Мэри! Мэриииии! — напевал Черный Человек.
— …прогони… тьму…
Она почувствовала как ботинок Черного Человека впечатался ей в бок и закричала от боли.
«Кажется, сломано ребро». - пронеслась мысль в ее голове.
