Она знала, что он делает. Отвлекает ее мысли от мамы и всего остального, что, казалось, давило на ее мозг. И это сработало, потому что она широко улыбалась этому сексуальному мужчине с горячим взглядом и темными волосами, которые падали ему на лоб.
Мой генеральный директор в сияющих доспехах.
— Когда ты уезжаешь? — лукаво спросила она его.
Он приподнял бровь.
— Первым делом с утра.
— Напомни мне снова сделать с тобой эту потрясную вещь сегодня вечером. Я хочу, чтобы у тебя все болело, пока ты едешь всю эту дорогу.
Он ухмыльнулся.
— Видишь, в этом и есть разница между нами. Ты думаешь, что это угроза, я думаю, что это обещание.
— Может быть, это немного и того и другого.
— Может быть, — он встал и поцеловал ее в лоб. Забавно, как она теперь привыкла к этим публичным проявлениям любви. Она ожидала, что весь город будет сплетничать о них. Что на странице Винтервилля в Facebook появятся комментарии по этому поводу.
Или, по крайней мере, что люди будут пялиться на них, пока Джош Гербер целует ее.
Вместо этого, черт возьми, все занимались своими делами.
— Увидимся дома позже, — сказал он.
— Хорошо. Я принесу ужин, — она уже поговорила с шеф-поваром в гостинице. Он согласился приготовить ей ужин на вынос.
— Убедись, что ведешь машину осторожно.
Она кивнула с серьезным выражением лица.
— Как улитка.
Он рассмеялся и направился к выходу.
Глава 22
Его разбудили звуки музыки. Не фильм с Джули Эндрюс, а тихое пение о жареных каштанах. Джош сел в постели, нахмурившись, когда увидел, что Холли не лежит рядом с ним. Потянувшись, он схватил свои трусы.
Они провели ночь за разговорами и едой, а потом он уложил ее в постель, чтобы заняться любовью. И, в конце концов, он почувствовал себя немного потерянным, зная, что завтра ночью будет спать один. Конечно, он вернется, как только сможет, но это было так, как будто он покидал Нарнию, и магия собиралась исчезнуть за его спиной.
Дома все ожидали бы, что он будет тем же самым человеком. Но он больше не был уверен, кто этот парень.
Старый Джош исчез вместе с их поцелуем в домике. Был перезаписан с его первым скольжением внутри нее. Уничтожен, когда понял, что влюбляется в Холли Винтер.
Просунув руки в футболку, которую Холли, очевидно, не «одолжила», он прошел в гостиную, пытаясь найти источник звука.
Еще одна волна рождественской музыки захлестнула его. Солист пел ему, что Санта уже в пути. Его брови нахмурились, когда он оглядел комнату, его глаза остановились на рождественской елке, которую они украсили вместе.
Огни сверкали, крошечные лампочки отражались в блестящих украшениях, которые они щедро развесили на ветвях. Но не это привлекло его внимание.
Это была Холли, лежащая обнаженная под деревом, с бантом, повязанным вокруг талии, и мягкой улыбкой, растянувшей ее губы.
— Решила сделать тебе подарок пораньше, — сказала она хриплым голосом.
— Не двигайся, — сказал он ей. — Я хочу запечатлеть этот вид в памяти.
Она действительно была красива. Ее кожа была фарфоровой, ее изгибы были во всех нужных местах. Ее соски были розовыми и твердыми, темные волосы облаком разметались вокруг нее. Она прикусила губу и вздрогнула.
— Тебе холодно?
— Немного. Не думала, что тебе потребуется так много времени, чтобы проснуться.
Он подавил смешок.
— Как долго ты там лежишь?
— Достаточно долго, чтобы почувствовать, что мои соски вот-вот отвалятся.
Он подошел к ней, его взгляд встретился с ее. Опустившись на колено, он провел руками по ее обнаженному животу, закрыв глаза от того, какой мягкой на ощупь была ее кожа.
— Могу я открыть свой подарок? — спросил он, его пальцы скользнули по банту.
— Можешь, — ее губы изогнулись в улыбке. — Счастливого Раннего Рождества.
— Понятия не имею, как я собираюсь превзойти этот подарок, — пробормотал он, потянув за бант. Толстая красная лента разошлась, оставив ее совершенно обнаженной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он провел пальцем вниз по ее животу, касаясь волос, покрывающих ее сердцевину. Холли с трудом сглотнула и тихо вздохнула, когда он провел пальцем по тому месту, где она больше всего в этом нуждалась.
— Я должен уехать через час, — сказал он скорее себе, чем ей.
Как, черт возьми, я могу уехать от этого?
— Знаю. Так что приступай, Санта.
***
Это самый длинный день в жизни.
Холли взглянула на часы и поморщилась, увидев, что был только час дня. Она провела утро с Эверли, которая была достаточно терпелива, чтобы выслушать ее болтовню о Джоше, прежде чем отправить ее в кафе, чтобы она могла спокойно работать.
Потом Холли провела час с Долорес, которая расспрашивала ее о плане спасения Винтервилля, пока нет Джоша. Будучи одним из трех стратегических предприятий, она была в восторге от возможности сохранить свое кафе. Она была еще более взволнована, когда Холли показала ей, как она может сэкономить деньги на своих припасах, начав брать на несколько центов больше за каждую чашку, и как это изменит ситуацию.
Но теперь наплыв посетителей во время обеда отвлек внимание Долорес, и Холли снова почувствовала себя потерянной. Она остановилась у стола Фрэнка, отважно отвечая на его математические вопросы в течение пяти минут, но даже ему стало скучно, и он начал работать над своим третьим кроссвордом за день.
Ничего не оставалось делать, кроме как отправиться на ферму рождественских елок и досадить Норту.
Сегодня он работал в магазине. Хотя большинство их клиентов уже купили свои елки к этому моменту, в декабре все еще наблюдался постоянный поток людей. Пара женщин внимательно рассматривала рождественскую гирлянду, обсуждая достоинства остролиста по сравнению с плющом, бросая горячие взгляды на Норта, облокотившегося на прилавок.
— Привет, незнакомка, — улыбнулся он Холли, когда она вошла внутрь.
Она облокотилась на стойку и улыбнулась двум женщинам. Они нахмурились, потому что она загородила им обзор.
— Вижу, твой фан-клуб снова здесь.
— Заткнись, — он покачал головой. — Они просто очень увлечены гирляндой.
— Как долго они здесь пробыли?
Норт вздохнул и пожал плечами.
— Около двадцати часов.
Она начала хихикать, потому что выражение его лица сказало ей, насколько неловким ему казалось это женское внимание. Хотя это была его собственная вина. В молодости он был слишком активен с дамами Винтервилля. Теперь ему предстояло расплачиваться за это.
— Где Эмбер? — спросила она.
Деловая партнерша Норта обычно вмешивалась в это, но она явно отсутствовала.
— Она доставляет елки и гирлянды в театр. Ты, наверное, проехала мимо нее по дороге. Я сказал, что справлюсь в магазине, пока они с Аляской будут украшать, — он выглядел так, словно сожалел о своем предложении.
— Привет, двое моих любимых людей, — Гейб вошел с ухмылкой на лице. Он наклонился и прижался губами к щеке Холли. — Я принес тебе обед, — сказал он, передавая коричневый пакет Норту.
Женщины позади них начали тихо переговариваться. Лучше одного мужчины Винтер, было только два мужчины Винтер. Гейб разбил немало сердец, когда был моложе. А теперь, когда он был успешным сноубордистом, ему уделялось еще больше внимания.
И в отличие от Норта, он, казалось, наслаждался этим.
— Здравствуйте, дамы, — сказал он, одарив их обеих улыбкой. — С нетерпением ждете Рождества?
В любую минуту у них могла начаться гипервентиляция легких. Когда Гейб уделял кому-то свое внимание, никто не мог сказать, что произойдет.
— Перестань поощрять их, — сказал Норт сквозь стиснутые зубы. — Вы двое можете просто убраться отсюда? Вы портите мне настроение.
— Я ничего не говорила, — Холли подняла руки вверх.
