Он стоял посреди разгрома и задумчиво тёр щёку. Теперь всё понятно, теперь он может сказать, что произошло. Очевидно, один из разлетевшихся эльфийских кристаллов попал каким-то путём в подвал старого дома матушки Марты. Он там валялся, возможно, много лет, пока однажды не попал в руки маленькой девочке, мечтающей о том, чтобы найти клад. Мари испарилась, как случилось это с Гранитэлью — эльфийский кристалл нельзя трогать людям. Только потомки Гедрикса способны без вреда для себя брать в руки это опасное сокровище. Мари теперь в этом кристалле. Теперь это настоящий бриллиант, а вовсе не стекло. И как быть? Отдать Марте это богатство, за которое она выкупит не только дом, но и безбедно сможет жить со своими сиротками? И в то же время он не может этого сделать — кристаллы следует собрать все до единого.
Да, он забыл о своем долге, оставленном ему Гедриксом. Забыл о том, что спрятал во дворце Дерн-Хорасада каменный шар с включёнными в него кристаллами. Как теперь ему достать эту сокровищницу, если того края больше нет? Значит ли это, что он теперь свободен от своего долга? Сколько ещё таких кристаллов раскиданы по всему свету, и сколько ещё людей попадётся в их ловушку?
— Мари! — тихо позвал он в кристалл.
— Кто ты? — отозвался прозрачный голос.
— Мари, ты понимаешь, что с тобой произошло?
— Да, я уже поняла это — ко мне пришло знание. Я заключена здесь навечно. Где-то есть тысячи таких кристаллов, в них заключены пленники — такие же, как я. Они меня зовут, и говорят, что если мы соберёмся вместе, то освободимся.
— Они говорят это? — изумился дивоярец. — И что тогда будет с ними?
— Они станут ангелами, — прошептала девочка.
Они станут ангелами? Что это значит?
— Мари, прошу тебя, ради матушки Марты и её сирот, ради старого Юста, который любит тебя, сделай что-нибудь для этого дома! — умолял Лён, уже слыша звуки просыпающегося дома. Внизу хлопнула дверь — это вернулась из церкви хозяйка приюта. Заскрипели стулья за неплотно прикрытой дверью, послышался глухой кашель — это просыпался старый учёный. Послышалось щебетание наверху — это поднимались дети.
— Сегодня детей выселяют из дома! — зашептал Лён в кристалл, — Бургомистр отнимает его у матушки Марты! Ты любишь её, Мари, так сделай что-нибудь для бедной женщины и её сирот!
Пожилая женщина с утомлённым лицом, побледневшим от целой ночи молитв, вошла в холл, развязывая на ходу шаль и снимая капор. Она поискала глазами стул, чтобы можно было снять тяжёлые башмаки, и взгляд её попал на старую детскую коляску, сиротливо торчащую перед входом в кухню.
"Наверно, дети играли", — подумала она и, тяжело ступая натруженными ногами, пошла на кухню — посмотреть, сделала ли Сью торт, как обещала.
Торт был там, стоял на столе во всей своей красе — сказочное масляно-бисквитное великолепие, настоящее произведение искусства. Нет, что ни скажите, а Сью даже при её ворчливом характере всё же изумительная повариха. Её охотно возьмут в любой богатый дом, потому что готовит она чудесно. Если бы только Марта могла выплатить этой доброй женщине причитающееся за год жалованье! Нет у них в это рождество ни положенного случаю гуся с яблоками, ни других торжественных блюд — торт это всё.
Вздохнув, Марта пошла в зал — посмотреть на ёлку. Ещё полчаса, и дети понесутся наперегонки вниз — за подарками. Да, она полгода собирала тайком и выпрашивала у знакомых старые игрушки, коробки из-под шляп и сигарет, обклеивала их выпрошенной у табачника блестящей бумагой, клеила звёздочки. Хорошо ещё, господин астроном помог — кое-какие игрушки вырезал своим ножичком.
Ёлка выглядела прекрасно. В свете наступающего утра она казалась густой и ровной, как кипарис. На ней поблескивали гирлянды, которые дети так старательно клеили, бумажные фонарики, снежинки. Торжественно ожидали своего часа тоненькие свечки, сиял натертый мастикой пол. Всё было чудесно, если не думать о том, что сразу после праздника им придётся покинуть этот прекрасный дом. А ей так и не удалось договориться о найме нового жилья — никто не сдает дома без предварительной оплаты.
Женщина вернулась в холл и взялась рукой за старую детскую коляску, в каких девочки катают кукол. Коляска Мари, откуда она тут взялась? Неужели кто-то лазил в подвал?
Сломанная коляска с выбитой осью тяжело накренилась на пол, из неё свисала выцветшая елочная мишура. Едва пальцы Марты коснулись борта старой коробки, у той внезапно провалилось дно, и на холодный пол вывалилась с громким звоном целая куча золотых монет! Всё это богатство раскатилось по всему холлу, нарушая веселым шумом утреннюю тишину. Тут же весь дом наполнился детскими воплями, радостными криками, откуда-то приковылял, поправляя воротник, господин Юст, прибежал заспанный дворник Огюст.
— Нет, я не могу так! — рявкнул за спиной матушки Марты, застывшей в изумлении, грозный голос, и в холл вплыла кухарка Сью.
— Вот, матушка, вам деньги, не обессудьте — все мои сбережения! О Господи, что это?! — и суровая Сью застыла со своим тощим кошелёчком, а посмотреть было на что: весь холл был, как звёздами, усеян золотыми монетами.
— Это чудо, — пролепетала матушка Марта, глядя на собравшихся вокруг неё домочадцев.
В один момент до всех дошло, что теперь они не будут бедствовать. Дети запрыгали вокруг матушки, старая Сью прослезилась, Огюст молился, господин учёный тоже подозрительно поблёскивал глазами.
— Неужели это его плата за ночлег? — шептал он что-то странное самому себе, с восторгом глядя на старую коляску Мари. — Неужели сделал свое чудо и оставил нас?
Но тут на сцену вышел тот самый молодой человек, которого старый астроном заподозрил в том, что именно благодаря ему появилась волшебным образом целая куча несомненно золотых монет.
— А я тут крыс у вас всех перевёл! — стряхивая с себя паутину, сообщил молодой дивоярец. — У меня с собой как раз зелье было против крыс, так я их всех прогнал! И ещё нашёл вот эту старую коляску с какими-то вещами. Там, кажется, елочная мишура, игрушки, звёздочки? Давайте всё повесим на ёлку — красивее будет!
Ему поверили — какое-то объяснение волшебным образом возникшему кладу должно быть! Но дети говорили, что это Мари с небес помогла им, потому что она теперь ангел!
— Скажите правду, — тихонько спросил у юноши старый учёный астроном, пока Марта под радостные вопли детворы аккуратно резала торт и раскладывала нежные, ароматные куски по тарелкам. — Скажите честно, это ведь вы сотворили этот клад?
— Нет, господин, учёный, — честно отвечал молодой маг, — это точно не я. Скажу правду: это Мари.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
