я возьму оборону на себя и стану отстреливаться.
— Если вы не против, не будем лишний раз тревожить женщин, а поговорим с вами, как мужчины, — нарочито спокойным голосом сказал я.
— Мужчины… Женщины… Молокососы еще… — сказал отец Тани и обратился к моей маме: — Клавдия Егоровна, дождитесь, пожалуйста, нашего разговора.
Я указал направление комнаты, где мы могли бы поговорить. В своё жилище Александра Ефимовича я, по понятным причинам, не повёл. Там шаром покати, не совсем хорошо даже для вчерашнего студента. Так что разговор начался в так называемой комнате отдыха технического персонала, где уборщицы, вахтёры, слесаря-сантехники могли обедать, ну или высиживать своё рабочее время подальше от глаз начальства.
— Она же глупая девочка. Воспользовался тем, что любит тебя? Зачем испортил мне дочку? Она уже ночует не дома, врёт, один экзамен сдала на четвёрку, до этого все пятёрки в зачётке были, — вполне резонные претензии выставлял мне отец Тани.
Уж так получилось, что в прошлой жизни у меня собственных детей не было. Однако, был период в моей жизни, когда я жил с женщиной, у которой было двое детей. Хотел заполучить семью в полном комплекте. Тогда не срослось, жена не выдержала конкуренции с моей работой — или моей увлечённостью службой. Но некоторое время я занимался воспитанием падчерицы, тем более, что она сама была девочкой податливой. Александр Ефимович — ещё очень сдержанный человек. Я бы на его месте рвал бы и метал.
— И настолько серьёзно ты относишься к моей дочери? Мы уже обсудили с твоей мамой вероятность, что можем породниться, — сказал потенциальный родственничек и стал пристально смотреть за моей реакцией.
Я был невозмутим. Браком меня не испугаешь, это не приговор суда. Некоторые мужики даже утверждают, что жизнь есть и после ЗАГСа. Не все им верят, а некоторые так и все считают таких сектантами. Но такое мнение существует.
— А не сильно всё-таки спешите? Обижать Вашу дочь я не намерен. И мы взрослые люди, разберёмся со своими отношениями, — предельно жёстко сказал я.
— Мальчик, а ты знаешь, сколько у меня возможностей? — с угрозой в голосе спросил отец Тани.
— Догадываюсь. Но языком запугивания вы не добьётесь ровным счётом ничего, — предельно жёстко сказал я.
— Как минимум, я могу закрыть её дома, — сказал потенциальный тесть.
— И рассоритесь с дочерью, а меня получите в недоброжелатели, — уже спокойным голосом отвечал я.
— Тебя? Который, словно маленький мальчик, разругался с родителями и ушёл в общежитие жить? — делано рассмеялся Александр Ефимович.
— Так и есть, меня, — сказал я.
Отец Тани некоторое время буравил меня взглядом, я же смотрел на него ровно, взгляд не отводил.
— Когда машину забирать на ремонт, зятёк? — неожиданно для меня спросил Александр Ефимович.
— В понедельник можно. Буду очень признателен, это машина не моя, но за ремонт заплачу, — отвечал я.
— Прежду чем платить, ещё нужно посмотреть, что можно сделать с той машиной, — Александр Ефимович встал со стула, ударил себя по коленям и сказал: — После сессии Таня уезжает вместе с нами на юг отдыхать, и потом её не будет в Ленинграде до конца августа. Вот и проверите свои чувства. А пока — никаких ночёвок. Если вдруг Таня беременная… Не посмотрю ни на твоего отца, ни на тебя. Придушу голыми руками. На этом разговор закончен — я всё сказал.
— Я повторю… Угроз не нужно, я не пугливый, Александр Ефимович. И я буду рад, если Таня будет беременной. Вы, как отец, вправе её увезти, но пока этого не произошло, я хотел бы видеться с Татьяной, — сказал я.
Отец Тани посмотрел на меня изучающим взглядом. Что-то там себе хмыкнул и сказал:
— У неё в понедельник последний экзамен. Пускай готовится. В среду жду тебя на ужин, поговорим. За машиной пришлю завтра людей. Я правильно понимаю, что это машина бурсы?
— Так и есть. И я только за то, чтобы Таня продолжала учиться только на отлично, — сказал я, протягивая руку Александру Ефимовичу.
— Экий ты серьёзный, — сказал отец Тани и пожал мне руку.
Получается, что завтра я всё-таки поеду на пикник без Тани. Может, оно и к лучшему. Увидит Танюша Эдика, да ещё и Лиду — снова будет нервничать и расстраиваться. А мне там не только отдыхать да индюков по углам разводить, мне всё же нужно поподробнее узнать, чем таким занимался до моего появления этот рыжий негодяй Толик.
Если экономический кружок уже действует, то он просто не заметит потери одного из своих бойцов, то есть меня. Я должен знать, как минимум фамилии тех, кто уже посчитал себя декабристом и наделил правом что-то решать за будущее Великой державы.
Мы вернулись с Александром Ефимовичем на вахту. Там уже дружески беседовали мама и Таня. Выходит, что без меня меня женили. Нет, конечно, главное, что сейчас всё мирно и никто в драку уже не лезет. Всё встанет на свои места со временем. Если Тани не будет в Ленинграде полтора месяца, сто раз всё может измениться. А пока пусть все думают, что всё хорошо. Впрочем, оно так и есть.
— Таня, не нужно меня больше обманывать, что у тебя экзамены сданы автоматом. Послезавтра у тебя серьёзный экзамен, а ты со мной ни одной книжки не откроешь. Так что жду тебя в гости в понедельник, а в среду я приглашён к себе домой, — прощаясь, говорил я Татьяне, стараясь проговорить всё скороговоркой, успеть, пока девушка не разрыдается.
— Какая замечательная девушка, Толя, ты просто молодец! Такая семья! — как только от крыльца общежития тронулась новомодная машина, мама решила высказать своё отношение к ситуации.
— Не нужно, мама. Я это сказал Александру Ефимовичу, скажу и тебе: мы с Таней должны сами разобраться в своих отношениях, — сказал я и посмотрел на женщину, наверное даже признательным взглядом.
Даже не представляю, как ей влетит, если отец узнает, что она ко мне приехала. Да ещё и сумки привезла, полные еды — после такого-то скандала дома.
— Как отец, как брат? — спросил я, что должен был.
— Толя, может, ты помиришься? — умоляюще спросила мама.
— Я не сам уходил из дома, меня выгонял отец. Так что если он выгонял, то он должен и позвать. И ты не расстраивайся, мама,
