— О, каким только мученьям не подвергал меня коварный изверг Базиран! — трещала она. — Стены темницы, в коей я томилась, озаряли похабные картины и образы. Он твердил, что милый мой Скадамур неверен мне, он обещал мне несметные сокровища в обмен на мою добродетель…
— А сколько раз в день он это требовал? — деловито поинтересовался сидящий напротив рыцарь, перегибаясь через стол.
— Ни разу не меньше шести, — гордо ответствовала Аморета, — а бывало, и целых двенадцать! И когда я отказывала ему, негодованьем кипя благородным, жуткие страсти, за границы человеческого разумения выходящие..
Щи только и слышал, как Чалмерс односложно бормочет:
— Скажите пожалуйста! Ай-яй-яй. Да неужели? Ой, и в самом деле?
Рыцарь заметил:
— Сэр Скадамур по праву гордиться может такой супругою, столь благородною дамой, которая столько ради него вынесла!
— А на что еще она годится? — послышалась холодная реплика Бритомарты.
— Сказал бы я, на что она вполне годится, — присоединился к беседе Ши.
Девушка с полотна Петти резко повернулась к нему, голубые глаза ее ярко вспыхнули:
— Мастер оруженосец, инсинуации твои низки, и с рыцарскою честью несовместимы! Выскажи их ты за воротами замка, доказала бы я их низость на тебе самом, мечом и пикою!
Как он не без некоторого изумления отметил, она и впрямь здорово разозлилась.
— Извини. Я просто пошутил, — заверил он.
— Целомудрие, сэр, не есть предмет для дурацких насмешек! — рявкнула она.
Прежде чем беседа успела потечь дальше, Ши аж подскочил при очередном ужасающем реве труб. В зал торжественно вступила колонна пажей, несущих серебряные тарелки. Ши заметил, что им с Бритомартой поставили одну на двоих. Оглядев стол, он обнаружил, что и каждую пару — рыцаря с дамой — обслужили подобным же образом. Очевидно, это тоже предусматривалось понятием «быть дамой» некоего рыцаря. Ши был бы не прочь поинтересоваться, не входит ли туда и еще чего, но после совершенно непредсказуемой реакции Бритомарты на довольно невинную шуточку в отношении Амореты попросту не осмелился.
Трубы протрубили снова, на сей раз возвещая о появлении колонны слуг, нагруженных подносами с яствами. То, что положили Ши с Бритомартой, оказалось огромным тортом, изысканно оформленным в виде пузатого средневекового парусника, на который, вооружившись разделочным ножом, тут же накинулся Бевис. Покуда он трудился, Чалмерс перегнулся через спину Амореты, дернул Ши за рукав и заговорщицки заметил:
— Все идет по плану!
— Чего это вы имеете в виду?
— Логические уравнения! Я посмотрел на них у себя в комнате. Поначалу вышла небольшая заминка, но стоило мне применить к ним заранее разработанный ключ, как все сразу стало на место.
— Выходит, вы и впрямь можете учинить какое-нибудь волшебство?
— Уже на практике убедился. Я попробовал для начала заколдовать кошку, которая там крутилась. Раздобыл несколько перьев и прочел заклинание, чтобы у нее выросли крылья. — Он хихикнул. — Осмелюсь предположить, что среди птиц в соседнем лесу сегодня будет небольшой переполох. Она вылетела в окно.
Ши почувствовал, что с другого бока его толкают локтем, и повернулся лицом к Бритомарте.
— Будет ли милорд, по праву своему, угощаться первым? — поинтересовалась она, указывая на тарелку.
При этом на лице ее совершенно ясно была написана надежда на то, чтобы всякий, кто решился бы воспользоваться этим правом, подавился первым же куском. Ши секунду ее разглядывал.
— Ни в коем случае, — ответил он. — Ешь первая. В конце концов, рыцарь-то ты получше, чем я. Если б ты не насадила Хардимура на пику и не подорвала его силы и дух, я бы в жизни его не одолел!
Улыбка Бритомарты ясно сказала ему, что психологию ее он вычислил правильно.
— Благодарю, — произнесла она с чувством, протягивая руку к груде мяса, показавшейся из-под кондитерского парусника, и запихивая в рот приличных размеров кусок. Ши последовал ее примеру, но подскочил чуть ли не до потолка и тут же схватился за стоящий перед ним кубок с вином.
Вкус у мяса оказался просто-таки непередаваемым. Оно и пересоленное было, и до приторности сладкое, и смешались в нем чуть ли не все существующие вкусы и запахи, которые, тем не менее, крепко забивал ужасающей остроты чесночный дух. Когда Ши припал к кубку, на глаза его навернулись две крупные страдальческие слезы.
Вино жутко отдавало корицей. Слезы покатились дальше по щекам.
— Ах, добрый сквайр Гарольд, — донесся до него голос Амореты. — Не удивляет меня, что рыдаешь ты над рассказом о страданьях, кои я перенесла! Мыслимо ли дело, чтобы честная дама столь страшным мученьям и низким домогательствам подвергалась?
— Что же до меня, — заметил сидящий за ними рыцарь, — то думается мне, что Базиран этот — подлый и трусливый негодяй, и с удовольствием великим и желанием страстным взялся бы я положить конец его пакостям!
Бритомарта жестко усмехнулась.
— Не столь проста сия задача, сэр Эриван. Во-первых, следует знать тебе, что укрылся Базиран в дремучих лесах, где обитают лозели, кои ужаснейшие создания хоть наполовину и на людей похожи, но, тем не менее, человеческой плотью питаются. Очень трудно одолеть их. Во-вторых, Базиран этот ловко упрятал свой замок искусством магическим, так что найти его нелегко. А в-третьих, стойкий боец он и воин могучий, и устоять перед ним лишь немногие смогут. Во всем Царстве Фей знаю лишь двоих я, кто сумел бы его сразить.
— И кто же они? — спросил сэр Эриван.
— Первый — сэр Кэмбелл. Рыцарь он и сам великой доблести, а кроме того, супруга его Камбина — искусница великая в магии белой, что одолеть способна и лозелей, и Базирана чары. Другой — собственный милый мой лорд и обрученный жених сэр Артегаль, юстициарий царицы нашей.
— Куда смотрела ты! — жалобно воскликнула Аморета. — Он тоже проходу не давал мне вниманьем своим! О, как страдаю я! О, как я всегда…
— Ш-ш, Аморета! — принялся успокаивать ее Чалмерс. — Гляди, детка, еда стынет.
— Как верно глаголишь ты, добрый паломник!
С бледной прекрасной щечки Амореты скатилась слеза, а сама она, ухватив с блюда кусок потолще, мигом запихнула его в рот. Работая челюстями, она еще пыталась восклицать:
— О, что бы делала я без добрых друзей, что поддерживают меня во всем!
Отсутствием аппетита эта хрупкая на вид барышня, как видно, не страдала.
Трубы возвестили перемену блюд, и как только одни слуги унесли пустые тарелки, другие тут же возникли с новыми. К каждой из пар подбежали пажи с металлическими чашами и полотенцами. Сидевший за Чалмерсом сэр Эриван поднял свой кубок, но тут же поставил его обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
