Как только дверь закрылась, я повернул голову в сторону едва заметно приоткрытой двери санузла и спокойно спросил:
– Все слышала?
В отличие от других помещений, эта дверь была на петлях и открывалась в обе стороны.
Бесшумно повернувшись на петлях, дверь явила моему взгляду немного смущенную Жорин. Судя по влажным волосам, она принимала душ после вахты.
– Как ты понял, что это я стою за дверью? – пройдя в комнату, спросила она.
Я молча ткнул пальцем в дорогую косметичку известной фирмы, лежавшую на столике перед зеркалом. Стоила такая сумочка очень дорого, и никому, кроме Жорин, была не по карману.
– А если там стоял кто другой?
– Отражение в зеркале. Тебя было хорошо видно.
– Понятно. – Жорин была задумчива, видимо, осмысливала наш с медиком разговор.
– Пока мы тут одни, позволь задать тебе один вопрос. Почему старик Краб так к тебе… неравнодушен?
Я специально выделил последнее слово, чтобы немного вывести девушку из равновесия.
– Все просто… я просватана, – чуть грустно улыбнулась девушка.
– Ну, допустим, это так. Но это не объясняет настолько странное поведение твоего прадеда, да и меры безопасности в отношении твоего целомудрия, которое я, извини, попортил, тоже выбиваются из всех рамок.
– Тебе как первому моему мужчине скажу. Мой будущий супруг брат действующего императора, кронпринц Эдуарт.
– Удивила… Но ведь главнокомандующий всеми вооруженными силами империи, насколько я знаю, уже женат. Видел страничку в блоге, – несколько ошарашенно спросил я.
– У него две жены. Я буду четвертой.
– Понятно, у дворян с детства принято свататься. У него сразу пять посватано?
– Да.
– Весело. Теперь я старика понимаю, такой шанс упускать… Подожди… Только не говори мне, что он не знает о том, что ты летишь с нами? – с подозрением спросил я, чуть наклонившись вперед в ожидании ответа.
– Сейчас, думаю, знает. Я отправила ему письмо, когда мы проходили границу, сеть была доступна. Диспетчер разрешил воспользоваться, – довольно улыбнулась девушка.
– Я так думаю, на Зорию мне лучше не возвращаться, – удивленно покачав головой, прокомментировал я.
– Ну почему, теперь там тебя очень ждут, – с явной насмешкой ответила Жорин, крутясь у зеркала.
– У меня голова кругом идет от твоих новостей. Приду в себя, поговорим, – несколько рассеянно ответил я, не обратив внимания на ее тон.
Встав, я с тем же задумчивым видом направился к двери под внимательным взглядом Жорин. Я заметил его в отражении зеркала.
Как только дверь за мной закрылась, стоявший у одного из штурмботов лейтенант Лиммен оторвался от разговора с одним из техников и направился ко мне.
– Товарищ капитан? Мне передали, что вы меня искали, – спокойно осведомился он.
Выкинув все мысли о Жорин, я тряхнул головой, согласно кивнул и, ткнув пальцем в корвет, поинтересовался:
– Почему звездолеты не садятся на поверхность планет?
Мой неожиданный вопрос явно озадачил лейтенанта. И было чему удивляться: об этом говорилось и в пилотских базах и технических, а так как данные базы мною были усвоены довольно плотно, подобный вопрос был несколько странен.
Если коротко, то ответ был довольно прост. В давние времена, когда гремели галактические войны, посадка звездолета на планету не была чем-то особенным. Тогда только начались вводиться гипердвигатели и начиналась экспансия, но войны не прекращались. Именно тогда была уничтожена цивилизация прямоходящих ящериц и встречена другая, пауков. Человек не единственное существо во Вселенной, способное, да и что уж говорить, любящее воевать. Так вот, гипердвигатели тогда были ОЧЕНЬ дороги в производстве, и потери в войнах сказались, их часто сбивали при высадке или поддержке войск. После приказа правительства, военным кораблям запрещалось садиться на планеты, и начали строиться совсем другие типы и модификации звездолетов. В основном блочного типа. Зато появилось огромное количество планетарных челноков и грузовых платформ класса космос-поверхность, используемых для спуска и подъема персонала и грузов. Со временем совсем отказались от посадок, были построены орбитальные лифты. Поменялась система построек кораблей. Они были для посадок не рассчитаны, и все упиралось в челноки.
– Капитан? Э-э-э… Согласно закону Эдит-Мергена от семь тысяч двухсотого года, посадка кораблей на поверхность считается нежелательной… Да они могут рассыпаться!
– Хорошо, давай зайдем с другой стороны.
Категоричность лейтенанта меня не удивила, с местным-то менталитетом, если нельзя, то категорически нельзя. Мне вообще казалось, что имперцы по менталитету ближе всего к немецкому народу на Земле. Взять того же Лиммена – на летной палубе у него всегда порядок. Если инструмент, согласно инструкции, должен лежать на столе рукояткой на сорок градусов от угла верстака, чтобы было удобнее его брать, то можно с уверенностью сказать, что так он и лежит. Или спасательские медицинские дроиды, которые должны находиться в специальных нишах на перезарядке с неотработанным зарядом не менее девяноста процентов, то все так и есть. Мне вообще казалось, что среди этих «немцев» я единственный на корабле не так склонен к порядку. Раздолбай, короче.
– Что это? – ткнул я пальцем в ремонтирующийся аппарат.
В это время из комнаты отдыха вышла Жорин и, мельком глянув на нас, крутя попкой, удалилась в сторону лифта.
– Штурмбот, – уверенно ответил старший техник, появление Жорин им тоже не было оставлено без внимания.
– Правильно. Он может совершать посадку на планету?
– Конечно, он на это и рассчитан, – с недоумением ответил лейтенант.
– Теперь посмотрим на корвет и сравниваем размеры.
– Корвет больше… немного.
– Молодец. А теперь мысленно установи на корвет маневровые от штурмбота.
– Мощности не хватит… Если посильнее поставить, вроде «Ворда-два» или «Ворда-семь-универсала», – с некоторым сомнением ответил лейтенант. Судя по интонации, его тоже заинтересовала эта идея.
– Эти двигатели можно сделать на комплексе. Тем более вы им уже пользуетесь, делаете запасные ремкомплекты для истребителей.
– Делаем, товарищ капитан. Только ведь у штурмбота корпус усилен, а у корвета… М-да, извините.
До Лиммена, наконец, дошло, что это корвет наших противников, и всех его свойств он не знает, но именно этот тип славился своим корпусом по прочности. Тем более военные корабли сейчас не строили по блочному типу, уже обожглись. Да, их легче ремонтировать, поменял поврежденную часть – и дальше в бой, но потери у этих кораблей были несравнимы с теми, у которых были цельные корпуса. Все-таки это много значило, война многому учит.
– Сколько вам нужно времени, чтобы установить на корвет усиленные маневровые двигатели, лейтенант?
– Пять-шесть суток. Только нужно будет переписать программу на Искине корвета…
– Не беспокойтесь, лейтенант, этим займусь я.
– Еще мы использовали почти весь материал для комплекса, так что нам не из чего делать двигатели и комплектующие для них. Остатков хватит максимум на пару двигателей.
– Вот как? Хм, а если использовать обломки от кораблей?
– Металл подойдет любой, товарищ капитан. Комплекс все равно переработает его.
– Хорошо, когда выйдем из гипера, просканируем систему и поищем что-нибудь. Не беспокойтесь, лейтенант, я уже летал во Фронтире и часто встречал обломки кораблей и баз. Найдем. Делайте пока из того, что есть.
– Есть, товарищ капитан.
– Через семь суток доложите результаты. И да, кстати, через пять суток, когда мы должны будем выйти из гипера, все истребители и штурмовики должны быть готовы к бою.
– Ясно, товарищ капитан.
– Все, работайте.
Озадачив приказом техников летной палубы, я направился в медсекцию. Пока происходил наш разговор, я мысленно неоднократно возвращался к нашей беседе с Жорин, и сейчас у меня появилась некоторая идея, как избежать проблем от ее родственников. Если я не решу эту проблему, то путь в империю мне будет закрыт. Становиться пиратом или изгоем я не собирался, поэтому собирался решить этот вопрос как можно быстрее. Было еще одно решение – можно поменять гражданство. В Содружество входило множество империй, федераций и республик. Выбирай любую.
По пути мне встретился Хорк, направлявшийся после плотного обеда из столовой в свою каюту.
– Лейтенант.
– Да, товарищ капитан?
– Ловите файл.
– Принял, товарищ капитан.
– Это схема сборки оборудования по глушению гипера. Сможете собрать?
– Да, товарищ капитан.
– Я набросал схему установки и подключения. Думаю подключить его к радарам номер восемь, двенадцать семь, три и тринадцать. Тогда мы сможем держать весь спектр вокруг корабля.
– Я понял, товарищ капитан, – кивнул связист, быстро просматривая схему. – Но ведь это не то, что у пограничников. Такое оборудование мы сделать просто не в силах, оно по размеру будет с линкор.
