осталась пара кусков пиццы, но та примирительно вскинула руки. Встретившись взглядом с Каем, я нехотя присмирела, хотя тот наблюдал за мной со знакомым расслабленным выражением.
Элион хохотнул, смахнул с себя прилипшие остатки испорченного торта и без признаков обиды стёр крем с лица.
– Кассия сегодня не в настроении. Мейв, не желаешь помочь и слизать всё это? – с ядовитой усмешкой он показал на своё лицо. Мейв ответила ему неприличным жестом, и Элион презрительно фыркнул. – Ах, ну да, ты языком исключительно для Кая работаешь.
Девушка рванула к нему с явным желанием удавить, но Кай крепче обхватил её талию, заставив смирно сидеть на его коленях.
– Гордыня, – издевательски протянул Элион, напомнив о Доме Мейв. – Обожаю, когда ты истеришь.
– А ты жрёшь сверх нормы!
– Я много расходую.
– На кувыркания со шлюхами?
– Не завидуй, Мейв, – скопировав её язвительную ухмылку, парировал он. – Кай, а ты бы старался лучше. В последнее время она у тебя какая-то неудовлетворённая.
Кай и бровью не повёл в ответ на замечание, лишь успокаивающе погладил свою девушку по бедру. Я взяла кусок пиццы и принялась жевать, боясь возвращения жуткого ощущения голода. Элион вышел, чтобы привести себя в порядок.
– Ты всё сделала, о чём я просил? – едва слышно прозвучал вопрос Кая к Мейв.
– Почти.
– Тогда принеси документы в мой кабинет, я скоро подойду.
Он вновь одарил её улыбкой, и Мейв растаяла, покорно слезла с его колен, оставив ещё один быстрый поцелуй на губах Кая. По пути она заглянула в холодильник.
– Иво, ты заказывал продукты в последний раз? Почему так много гранатового сока?
– Он был в списке на заказ, – буркнул тот.
Мейв с недоумением закрыла холодильник, но спорить не стала. Я хотела было выяснить, у кого со мной совпадают вкусы, но промолчала, предположив, что Сирша могла попросить купить, пока была здесь.
Мейв пожала плечами и ушла.
– Откуда ты знала? – обратился ко мне Кай, как только мы остались втроём.
Любая мягкость из его взгляда исчезла с уходом Мейв.
– Что?
– Откуда знала, как избавиться от влияния Элиона?
Кай не спускал с меня холодных глаз, и я отложила недоеденный кусок, боясь подавиться.
– Я знала исключительно в теории. В поисках материала для своего диплома читала Коннора Джойса, он…
– …переписал отрывки из трудов учёных-палагейцев, – оборвал Кай. – Другими словами, своровал материал и издал среди людей.
Я умолкла. Это правда. Коннор Джойс был выдающимся исследователем, и сами палагейцы допустили его к библиотекам в Пелесе – главном городе Палагеды. Единственным их условием было не выносить и не выписывать материал. Из каких-то книг было можно, из каких-то – строжайше запрещено. Похоже, Коннор скопировал себе что-то, что не стоило. Он не просто заимствовал, но и издал прочитанный материал. Палагейцы узнали об этом и изъяли тираж, однако какое-то количество книг было распродано. Один экземпляр сохранился у мистера Коллинза, но сдавать своего профессора я не стану. Том был совсем старый, так как Коннор Джойс жил более двух сотен лет назад.
– В университетской библиотеке сохранился сборник с его заметками, – заупрямилась я. – И он не своровал, а лишь переписал какие-то фразы! Вы не позволяете нам лучше познакомиться с вашим обществом, укладом и культурой. Как ещё ему было внести вклад в развитие?!
– Книги и исследования наших учёных всецело принадлежат нам. Джойс украл материал, когда к нему проявили доверие.
– Он хотел, чтобы мы вас лучше понимали! Неужели это так плохо?! – Я уже год билась в поисках информации по Переправе. Скрытность и нежелание палагейцев и даориев делиться знаниями выводили меня из себя. Поэтому я невольно повысила голос, реагируя слишком эмоционально.
– В последний раз, начав понимать нас лучше, вы придумали огнестрельное оружие! – Кай не рявкнул, но отрезал с такой строгостью, что я не нашлась с возражением.
Я считала, что, имей мы большее представление друг о друге, то нашли бы общие точки соприкосновения. Но необходимые сведения и книги, их содержащие, действительно принадлежали палагейцам, и требовать их силой просто смешно.
– В общем, в его заметках было, что внезапная боль и разрыв зрительного контакта помогут избавиться от влияния, – уже спокойно ответила я, надеясь смягчить напряжённую атмосферу.
– Молодец, – неожиданно похвалил Кай. – Я поговорю, чтобы впредь Элион такого не повторял, но он плохо слушается.
– Как он это сделал? Или что он вообще сделал, у меня и у него есть ахакор? Разве он мог применить дар намеренно? Ведь вы влияете на нематериальное, и мойры вас наказали тем, что…
Я запнулась, когда Кай раздражённо отмахнулся при упоминании мойр.
– Да, они нас наказали неспособностью намеренно использовать силу, – подтвердил Иво. – Но мы нашли что-то вроде способа обходить это условие.
– Как?
– Мы воздействуем на эмоции, нематериальное. Это происходит независимо от того, хотим мы или нет. Вроде природного запаха или феромонов. Со временем оказалось, что это влияние либо ослабевает, либо усиливается в зависимости от наших собственных эмоций и настроения. Плюс внушение должно быть направленное, зрительный контакт в этом помогает. Если не направлять это побуждение, эффект от него рассеивается сам.
– То есть вы меняете своё настроение, чтобы увеличить или уменьшить воздействие? У каждого палагейца разная усиливающая способности эмоция?
– И то, и другое верно, – воодушевился Иво.
– Весьма… ненадёжный способ.
– Лучше, чем не иметь абсолютно никакого контроля.
– И какая эмоция умножает влияние Элиона?
– Восторг, – моментально ответил Иво.
– Восторг? – скептически переспросила я. – То есть он испытывал восторг, рассказывая, что может заставить людей есть собственную плоть, а меня хочет оставить в качестве собаки? – с каждым словом мой голос становился всё мрачнее.
– Кота, – поправил Иво. – Но в целом да.
Я обречённо вздохнула, но, к счастью, после трёх встреч с онирами заскоки Элиона ощущались бредовыми, а не устрашающими.
– Этот дар… вы можете также направлять его друг на друга? – Я смотрела то на Кая, то на Иво.
– Мы менее восприимчивы, – подключился к рассказу Кай. – Чем сильнее твои способности, тем выше стоишь в иерархии собственного Дома. Способности передаются по наследству, поэтому редко происходят изменения в этой цепочке.
– Выходит, раз мать с отцом посредственны, то у детей нет шансов подняться выше?
– Именно. Только если один из родителей слабый носитель, а второй сильный. Потомки могут родиться как слабыми, так и сильными, тут зависит от генетики и удачи. Однако представители разных слоёв редко заключают браки между собой, предпочитая выбирать супруга из равных по статусу семей, но некоторые всё же пытаются пролезть выше и добиться выгодного союза.
В университете мы проходили социальные системы палагейцев, у людей тоже существует классовая расслоённость, но всё-таки разделение не такое категоричное. В нашем обществе важны власть и деньги, а у них – ещё и врождённые генетические возможности.
– Значит, самые сильные, вроде племянника архонта, могут возбуждать чувства в других?
– Да, члены семей архонтов способны влиять на всех, даже друг на друга, но стороннее вмешательство они чувствуют. И если,
